В полуоткрытое окно
сочился яркий солнечный свет, а у окна на резной скамейке сидела Ксения и
расчесывала волосы. Заметив, что Виктор проснулся, она улыбнулась. Виктор
нашел свою одежду аккуратно сложенной у изголовья. Никак не мог вспомнить,
когда же он разделся.
На столе большой льняной салфеткой прикрыты печеные овощи, холодная
рыба, серый рыхлый хлеб. Квас в большом глиняном жбане. Ксения сказала,
что уже поела.
В дверь стукнули, и сразу за стуком вошли Дьякон и высокий монах в
черной долгополой одежде.
- Поспал?! - не то спросил, не то утвердительно сказал Дьякон. - Вот
и хорошо. Половина дружины снялась и ушла куда-то. Может, за тобой. И рад
бы тебя приютить, да взаперти ведь сам не усидишь.
Внезапно настоятелю пришла в голову мысль, от которой он расцвел,
заулыбался.
- Слушай! - вскинул он широкие рукава. - Что бы тебе схиму принять,
а? В послушниках немного походишь, а до того я твой дух испытывать буду.
Наложу епитимью за грехи прошлые - месяц безвылазно в келье просидеть, а
келью запечатаю. Нужды в еде-питье знать не будешь. Из тебя хороший монах
выйдет!
Виктор чуть не поперхнулся квасом. Откашлялся и сдавленным голосом
поблагодарил Дьякона. А потом, глянув на Ксению, добавил:
- Может, когда-нибудь потом, попозже...
- Смотри, не опоздай! - разочарованно буркнул Дьякон. - Ладно,
говори, куда коней вести?
Виктор задумался. Он не собирался на тот берег. Хотел выждать
день-два, пока вернется ни с чем погоня по Рязанскому тракту, а потом,
обогнув Москву с севера, идти на Рязань же. Хитер наместник рязанский, но
поладить с ним можно. Сейчас дело менялось. И дружиннички гарнизонные
рыщут, наверно, вдоль берега. Переправиться, а там...
И тут молнией сверкнуло воспоминание - крепкие невысокие строения,
огромные подвалы, набитые всякой всячиной, затаенное место в необжитых
краях. Когда же он последний раз был в своем кунцевском убежище? Да после
Саратова, пожалуй, и не был! Интересно, найдет ли дорогу?
- Хорошо бы коней вместе с нами переправить, - сказал он и
вопросительно глянул на Дьякона.
Тот пожевал губу, что-то прикинул.
- На плоту можно, - сказал монах. - Вниз, правда, снесет, к пепелищу.
Виктор поднял голову и взглянул на него. Голос показался знакомым.
Пригляделся - вроде тот парень, что его и Месропа пленил. Но за год вырос
очень. Глаза строгие.
- Все равно куда, - сказал Виктор.
Монах кивнул и вышел.
Дьякон присел к столу.
- Как дальше жить будешь? - спросил он.
Виктор пожал плечами.
- Несет вас, как былинку в поле. Сильный ветер поднимается... -
Настоятель сцепил руки перед собой. - Может, и впрямь последние дни
наступают. Только не нам дано исчислить времена, в соблазн сей не впаду,
сохрани Господь! А Сармат твой гордец! - Внезапно Дьякон распалился и даже
грохнул кулаком по столу. - Возомнил, прах земной, себя невесть кем! Впали
людишки в мерзость безверия, а он первым из мерзавцев возжелал стать! И ты
такой же... - Он упер обличающий перст в грудь Виктора. - Злодейские
времена наступают, и ты хочешь быть сильным среди злодеев, но зла тем не
одолеешь.
- А чем его одолеть? - спросил Виктор, пряча улыбку.
- Так тебе все и скажи! - хитро прищурился Дьякон. - Оставайся -
поговорим, на путь истинный наставлю...
- Одному оставаться, или как?
- А... - Настоятель запнулся, глянул на Ксению, да так и застыл с
открытым ртом.
Рыжие распущенные волосы огненным ореолом горели вокруг головы, рыжее
пламя стекало на платье, обливало ее всю. Она стояла напротив окна, и
дневной свет делал фигурку темной, почти тающей в потоке света.
- Жена, облаченная в солнце... - прошептал настоятель и медленно
осенил себя крестным знамением. Затем перевел взгляд, исполненный
сострадания и жалости, на Виктора.
- На все воля Господня! - еле слышно сказал он. - И ежели соединится
семя зверя и блудницы, то так тому и быть!
Виктора пробрал легкий озноб. Он не понял, что хочет сказать Дьякон,
но от слов его веяло страхом. Капли крупного пота выступили на лбу. Пальцы
дрожали. Справившись с волнением, настоятель опустил глаза.
- Не удержать мне тебя, - глухо сказал он. - Путь твой темен, но ты
пройдешь его до конца.
В дверь робко постучали, створка приоткрылась, и в комнату сунулась
голова послушника.
- Что тебе? - спросил устало Дьякон.
Послушник вошел и, склонившись к его уху, негромкой скороговоркой
что-то сказал. Дьякон кивнул, указал на дверь, а когда послушник удалился,
озабоченно проговорил:
- По всему выходит, что тебе медлить нельзя. Дурные вести из Хором.
Ищут тебя повсеместно. И велено искать, пока не сыщут, живого или
мертвого.
Виктор спокойно кивнул. А как же иначе!
- Это не все, - мрачно продолжил Дьякон. - Сармат объявил цену
головы.
- Какой головы? - не понял Виктор.
- Твоей! - рявкнул Дьякон.
"Что ж, - хладнокровно подумал Виктор, - теперь не только патрули и
дозоры будут смотреть во все глаза, но и дружина засуетится. Среди горожан
тоже найдутся охотнички".
Конечно, не все ратники в одночасье кинутся ловить его по лесам и
оврагам. Многие при встрече отвернутся, как бы не замечая. Зла от него
дружина не терпела, со многими сотниками водил дружбу, не чванился. Только
вот сотников тех заменили, да и старых бойцов почти не осталось.
- Мешок со снедью к плоту снесут, - сказал настоятель. - Хоть и
светло еще, а времени терять не след. На той стороне не задерживайся,
особенно ночью. Нечисто там. Огни среди руин пару раз примечали, а недавно
шум великий донесся, словно зверь какой ревел. Плохое место.
- Спасибо за все! - Виктор поднялся.
Ксения взяла куртку и подошла к нему. Молча встала рядом и посмотрела
на Дьякона.
Старик ответил ей тяжелым взглядом.
Они вышли через небольшую дверь в стене на песчаную отмель. Кони с
завязанными глазами уже были на плоту. Виктор вспомнил, как они с Месропом
проходили этой же дверью, и невольно повернул голову налево.
Высоко над берегом из зеленого месива торчали чудовищными головешками
останки Бастиона, нависая над водой страшноватым трезубцем.
- Да, - сказал Дьякон, заметив его взгляд, - знатное учинили тогда
побоище. Мы уж думали, и нас не минует огнь сатанинский. Ну, да Бог
миловал!
- Кто же там шныряет? - спросил Виктор, не отрывая глаз от зловещих
руин.
- Не знаю. Может, лихие люди, а может, и не люди вовсе. Много еще
нечисти, и вольготно ей. А как будет порядок на земле, да как вернутся
человеки к вере своей, так нечисть и сгинет.
- Скорее бы! - улыбнулся Виктор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
сочился яркий солнечный свет, а у окна на резной скамейке сидела Ксения и
расчесывала волосы. Заметив, что Виктор проснулся, она улыбнулась. Виктор
нашел свою одежду аккуратно сложенной у изголовья. Никак не мог вспомнить,
когда же он разделся.
На столе большой льняной салфеткой прикрыты печеные овощи, холодная
рыба, серый рыхлый хлеб. Квас в большом глиняном жбане. Ксения сказала,
что уже поела.
В дверь стукнули, и сразу за стуком вошли Дьякон и высокий монах в
черной долгополой одежде.
- Поспал?! - не то спросил, не то утвердительно сказал Дьякон. - Вот
и хорошо. Половина дружины снялась и ушла куда-то. Может, за тобой. И рад
бы тебя приютить, да взаперти ведь сам не усидишь.
Внезапно настоятелю пришла в голову мысль, от которой он расцвел,
заулыбался.
- Слушай! - вскинул он широкие рукава. - Что бы тебе схиму принять,
а? В послушниках немного походишь, а до того я твой дух испытывать буду.
Наложу епитимью за грехи прошлые - месяц безвылазно в келье просидеть, а
келью запечатаю. Нужды в еде-питье знать не будешь. Из тебя хороший монах
выйдет!
Виктор чуть не поперхнулся квасом. Откашлялся и сдавленным голосом
поблагодарил Дьякона. А потом, глянув на Ксению, добавил:
- Может, когда-нибудь потом, попозже...
- Смотри, не опоздай! - разочарованно буркнул Дьякон. - Ладно,
говори, куда коней вести?
Виктор задумался. Он не собирался на тот берег. Хотел выждать
день-два, пока вернется ни с чем погоня по Рязанскому тракту, а потом,
обогнув Москву с севера, идти на Рязань же. Хитер наместник рязанский, но
поладить с ним можно. Сейчас дело менялось. И дружиннички гарнизонные
рыщут, наверно, вдоль берега. Переправиться, а там...
И тут молнией сверкнуло воспоминание - крепкие невысокие строения,
огромные подвалы, набитые всякой всячиной, затаенное место в необжитых
краях. Когда же он последний раз был в своем кунцевском убежище? Да после
Саратова, пожалуй, и не был! Интересно, найдет ли дорогу?
- Хорошо бы коней вместе с нами переправить, - сказал он и
вопросительно глянул на Дьякона.
Тот пожевал губу, что-то прикинул.
- На плоту можно, - сказал монах. - Вниз, правда, снесет, к пепелищу.
Виктор поднял голову и взглянул на него. Голос показался знакомым.
Пригляделся - вроде тот парень, что его и Месропа пленил. Но за год вырос
очень. Глаза строгие.
- Все равно куда, - сказал Виктор.
Монах кивнул и вышел.
Дьякон присел к столу.
- Как дальше жить будешь? - спросил он.
Виктор пожал плечами.
- Несет вас, как былинку в поле. Сильный ветер поднимается... -
Настоятель сцепил руки перед собой. - Может, и впрямь последние дни
наступают. Только не нам дано исчислить времена, в соблазн сей не впаду,
сохрани Господь! А Сармат твой гордец! - Внезапно Дьякон распалился и даже
грохнул кулаком по столу. - Возомнил, прах земной, себя невесть кем! Впали
людишки в мерзость безверия, а он первым из мерзавцев возжелал стать! И ты
такой же... - Он упер обличающий перст в грудь Виктора. - Злодейские
времена наступают, и ты хочешь быть сильным среди злодеев, но зла тем не
одолеешь.
- А чем его одолеть? - спросил Виктор, пряча улыбку.
- Так тебе все и скажи! - хитро прищурился Дьякон. - Оставайся -
поговорим, на путь истинный наставлю...
- Одному оставаться, или как?
- А... - Настоятель запнулся, глянул на Ксению, да так и застыл с
открытым ртом.
Рыжие распущенные волосы огненным ореолом горели вокруг головы, рыжее
пламя стекало на платье, обливало ее всю. Она стояла напротив окна, и
дневной свет делал фигурку темной, почти тающей в потоке света.
- Жена, облаченная в солнце... - прошептал настоятель и медленно
осенил себя крестным знамением. Затем перевел взгляд, исполненный
сострадания и жалости, на Виктора.
- На все воля Господня! - еле слышно сказал он. - И ежели соединится
семя зверя и блудницы, то так тому и быть!
Виктора пробрал легкий озноб. Он не понял, что хочет сказать Дьякон,
но от слов его веяло страхом. Капли крупного пота выступили на лбу. Пальцы
дрожали. Справившись с волнением, настоятель опустил глаза.
- Не удержать мне тебя, - глухо сказал он. - Путь твой темен, но ты
пройдешь его до конца.
В дверь робко постучали, створка приоткрылась, и в комнату сунулась
голова послушника.
- Что тебе? - спросил устало Дьякон.
Послушник вошел и, склонившись к его уху, негромкой скороговоркой
что-то сказал. Дьякон кивнул, указал на дверь, а когда послушник удалился,
озабоченно проговорил:
- По всему выходит, что тебе медлить нельзя. Дурные вести из Хором.
Ищут тебя повсеместно. И велено искать, пока не сыщут, живого или
мертвого.
Виктор спокойно кивнул. А как же иначе!
- Это не все, - мрачно продолжил Дьякон. - Сармат объявил цену
головы.
- Какой головы? - не понял Виктор.
- Твоей! - рявкнул Дьякон.
"Что ж, - хладнокровно подумал Виктор, - теперь не только патрули и
дозоры будут смотреть во все глаза, но и дружина засуетится. Среди горожан
тоже найдутся охотнички".
Конечно, не все ратники в одночасье кинутся ловить его по лесам и
оврагам. Многие при встрече отвернутся, как бы не замечая. Зла от него
дружина не терпела, со многими сотниками водил дружбу, не чванился. Только
вот сотников тех заменили, да и старых бойцов почти не осталось.
- Мешок со снедью к плоту снесут, - сказал настоятель. - Хоть и
светло еще, а времени терять не след. На той стороне не задерживайся,
особенно ночью. Нечисто там. Огни среди руин пару раз примечали, а недавно
шум великий донесся, словно зверь какой ревел. Плохое место.
- Спасибо за все! - Виктор поднялся.
Ксения взяла куртку и подошла к нему. Молча встала рядом и посмотрела
на Дьякона.
Старик ответил ей тяжелым взглядом.
Они вышли через небольшую дверь в стене на песчаную отмель. Кони с
завязанными глазами уже были на плоту. Виктор вспомнил, как они с Месропом
проходили этой же дверью, и невольно повернул голову налево.
Высоко над берегом из зеленого месива торчали чудовищными головешками
останки Бастиона, нависая над водой страшноватым трезубцем.
- Да, - сказал Дьякон, заметив его взгляд, - знатное учинили тогда
побоище. Мы уж думали, и нас не минует огнь сатанинский. Ну, да Бог
миловал!
- Кто же там шныряет? - спросил Виктор, не отрывая глаз от зловещих
руин.
- Не знаю. Может, лихие люди, а может, и не люди вовсе. Много еще
нечисти, и вольготно ей. А как будет порядок на земле, да как вернутся
человеки к вере своей, так нечисть и сгинет.
- Скорее бы! - улыбнулся Виктор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144