Никого я не подцепил. - Эйлис прищурилась.
- Я тебе не верю.
- Прекрасно, - со вздохом ответил он. - Тогда поразведай и выясни сама, если еще не выяснила. Тебе явно нужно чем-то заняться. - Он допил чай, встал, взял газету и обошел вокруг стола, чтобы поцеловать бабушку. - А пока будешь разведывать, я пойду и почитаю газету там, где меня не побеспокоят.
Библиотека - как раз подходящее место для мужчины, которому досаждают женщины. В ней полно дерева, кожи и книг, чтобы обеспечить Килбули чтением по меньшей мере лет на десять.
Брайен запер дверь, разложил газету на письменном столе деда и устроился в старом кожаном кресле, обивка которого еще хранила очертания человека, заложившего основы состояния Ханраханов.
Но «Таймс» не смогла удержать его внимание, а неприятности из-за женщин просочились в замочную скважину и забарабанили хрупкими кулачками по столу, требуя, чтобы ими занялись.
Никого нового он не подцепил, сказал он бабушке, и это правда - спасибо Господу и Таре О'Коннел. О чем он думал вчера вечером, когда пытался соблазнить эту женщину?
Он еще не успел задать себе этот вопрос, как его тело уже ответило: это похоть и ничего больше.
Ну, с этим он справится. Но какой было бы катастрофой, если бы у нее не хватило стойкости, или гордости, или чего-то другого, чтобы наотрез отказать ему!
А она отказала ему наотрез?
Всю ночь и часть утра у него в ушах звучал ее ответ: «Я - репортер, Брайен. Я делаю передачу о вас». Довольно простые слова, но не прозвучало ли в них сожаление?
- Ты осел, - произнес он вслух. Нечего ему связываться с Тарой О'Коннел.
Он опустил глаза на газету и осознал, что не прочел ни слова. Похоже, ему необходимо найти лучший способ отвлечься.
Его сумка стояла в углу, там, где он оставил ее накануне вечером, когда приехал домой. Он принес ее и начал было доставать папку по Данлоу, но тут его рука наткнулась на записную книжку с адресами.
Он вынул ее.
Бабушка права. Ему следует хотя бы наскоро просмотреть ее и узнать, нет ли там той, о которой он забыл. Той, которая сможет легко переезжать из Дублина в Лондон и Париж и чувствовать себя как дома в Килбули. Из кого выйдет терпимая жена.
И может быть, он позвонит Фионе, если уж на то пошло.
Вот как! Он не захотел признаться, что обедал с Тарой О'Коннел. Интересно!
Эйлис понадобилось две минуты и один телефонный звонок, чтобы выяснить, где был ее внук. Глупый мальчик, он думал, что его слова о том, чтобы она все разнюхала, удержат ее от этого.
Она откинулась на спинку своего любимого кресла-качалки и обдумывала, что все это могло означать.
Брайен никогда не скрывал своих многочисленных подружек ни от родных, ни от прессы. Он не выставлял их напоказ нарочно, но если его спрашивали, всегда отвечая без стеснения. Он любил женщин, и ему было все равно, знают ли об этом другие.
Но сегодня все иначе. Речь идет о Таре О'Коннел. И это само по себе уже говорит о многом.
Брайен и Тара Брид О'Коннел.
Их имена, несомненно, подходили друг другу: Брайена назвали в честь Брайена Бору, первого короля Ирландии, а Тару - в честь горы, на которой когда-то находилась столица страны.
Эйлис покачивалась в кресле, и улыбка расплывалась по ее лицу. Приятно было узнать, что интуиция ее не подвела.
Она поняла, что за человек Тара, в ту минуту, когда та вошла в оранжерею: раскованность, хорошее чувство юмора, готовность рискнуть всем ради достижения цели - эти черты характера должны нравиться Брайену. А то, что они заключены в такую очаровательную оболочку, гарантировало, что он наверняка заинтересуется ею.
Но дело зашло дальше простой заинтересованности, это ясно. Вопрос в том, насколько дальше. Возможно, пора подумать о том, что можно сделать, чтобы подтолкнуть этих двоих друг к другу.
Ей всегда хотелось, чтобы в семье появился кто-то с рыжим оттенком волос.
Томми Ахерн вошел в кухню, держа в руках любимую клетчатую рубашку, которую он всегда надевал, когда играл джигу. Его мать, как обычно, сидела, склонившись над швейной машинкой, и не обратила никакого внимания на сына.
- Что за ужасный розовый оттенок! - проворчал он, наклоняясь, чтобы чмокнуть ее в щеку. - Что это такое?
- Новые шторы для гостиной Нэн Лори, - улыбнулась Пег. - Они действительно напоминают лекарство от желудка, правда? Но в комнате будут смотреться не так уж плохо. Мы их присобрали со всех сторон, и они выглядят очень мило.
- Вряд ли тебе удастся меня в этом убедить. - Он открыл дверцу холодильника и несколько секунд стоял, глядя в него. Наконец достал бутылку молока и взял из буфета стакан. - Мне надо постирать рубашку.
- Брось ее в грязное белье. На следующей неделе постираю.
- Что? Но… я… - Томми от растерянности даже начал заикаться. - Но мне она нужна сегодня вечером, а она пахнет потом после вчерашнего выступления в пабе!
- Ты мог бы подумать об этом, перед тем как ее надевать. - Она закончила строчку и приподняла лапку, чтобы повернуть ткань. - Я обещала закончить шторы к следующей неделе, и мне дорога каждая минута. Ткань такая толстая, что иглы все время ломаются.
- Но я думал, ты просто бросишь ее в машину.
- Извини, дорогой, но мне некогда. Если хочешь ее постирать, тебе придется сделать это самому.
- Я ведь не умею.
- Ты умный парень, - заметила она и похлопала его по спине. - Справишься.
- А ты не можешь мне показать на первый раз?
- Я тебе уже показывала.
- Но я невнимательно смотрел.
- Тут я ничего не могу поделать. Наверное, тебе придется подождать, пока я закончу.
- Но у нас сегодня вечером концерт в Балливогане! И эта мисс О'Коннел собирается снимать нас для телевидения. Мне надо надеть мою счастливую рубашку.
- Тогда тебе пора приниматься за дело. Инструкция написана на крышке, а порошок на полке. Ты справишься.
- Похоже, придется справиться, - проворчал Томми.
- Оставь себе достаточно времени на утюжку, потому что сорочка всегда выходит из сушилки мятой.
- Утюжка? - Он уставился на нее. Она, наверное, сошла с ума. - Никогда этого не делал.
- А то я этого не знаю, - пробормотала Пег и улыбнулась сыну. - Может быть, ты попросишь Эйлин?
- Нет, - ответил Томми и пнул ножку стола. Он еще не рассказал матери об Эйлин. Никому не рассказал. - Ты уверена, что у тебя нет времени?
- Уверена.
- Ну ладно. Я как-нибудь сам справлюсь.
- Не сомневаюсь. - Пег нажала на педаль, и стрекот машинки заглушил те слова, которые она пробормотала, когда он вышел.
- Что случилось, если даже собственная мать не хочет постирать сыну рубашку!
Томми ворчал всю дорогу до задней веранды, где стояли стиральная машина и сушилка. Бросил рубашку в машину и начал читать инструкцию, напечатанную на внутренней стороне крышки.
С таким же успехом она могла быть написана на греческом языке - никакого смысла он в ней не видел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
- Я тебе не верю.
- Прекрасно, - со вздохом ответил он. - Тогда поразведай и выясни сама, если еще не выяснила. Тебе явно нужно чем-то заняться. - Он допил чай, встал, взял газету и обошел вокруг стола, чтобы поцеловать бабушку. - А пока будешь разведывать, я пойду и почитаю газету там, где меня не побеспокоят.
Библиотека - как раз подходящее место для мужчины, которому досаждают женщины. В ней полно дерева, кожи и книг, чтобы обеспечить Килбули чтением по меньшей мере лет на десять.
Брайен запер дверь, разложил газету на письменном столе деда и устроился в старом кожаном кресле, обивка которого еще хранила очертания человека, заложившего основы состояния Ханраханов.
Но «Таймс» не смогла удержать его внимание, а неприятности из-за женщин просочились в замочную скважину и забарабанили хрупкими кулачками по столу, требуя, чтобы ими занялись.
Никого нового он не подцепил, сказал он бабушке, и это правда - спасибо Господу и Таре О'Коннел. О чем он думал вчера вечером, когда пытался соблазнить эту женщину?
Он еще не успел задать себе этот вопрос, как его тело уже ответило: это похоть и ничего больше.
Ну, с этим он справится. Но какой было бы катастрофой, если бы у нее не хватило стойкости, или гордости, или чего-то другого, чтобы наотрез отказать ему!
А она отказала ему наотрез?
Всю ночь и часть утра у него в ушах звучал ее ответ: «Я - репортер, Брайен. Я делаю передачу о вас». Довольно простые слова, но не прозвучало ли в них сожаление?
- Ты осел, - произнес он вслух. Нечего ему связываться с Тарой О'Коннел.
Он опустил глаза на газету и осознал, что не прочел ни слова. Похоже, ему необходимо найти лучший способ отвлечься.
Его сумка стояла в углу, там, где он оставил ее накануне вечером, когда приехал домой. Он принес ее и начал было доставать папку по Данлоу, но тут его рука наткнулась на записную книжку с адресами.
Он вынул ее.
Бабушка права. Ему следует хотя бы наскоро просмотреть ее и узнать, нет ли там той, о которой он забыл. Той, которая сможет легко переезжать из Дублина в Лондон и Париж и чувствовать себя как дома в Килбули. Из кого выйдет терпимая жена.
И может быть, он позвонит Фионе, если уж на то пошло.
Вот как! Он не захотел признаться, что обедал с Тарой О'Коннел. Интересно!
Эйлис понадобилось две минуты и один телефонный звонок, чтобы выяснить, где был ее внук. Глупый мальчик, он думал, что его слова о том, чтобы она все разнюхала, удержат ее от этого.
Она откинулась на спинку своего любимого кресла-качалки и обдумывала, что все это могло означать.
Брайен никогда не скрывал своих многочисленных подружек ни от родных, ни от прессы. Он не выставлял их напоказ нарочно, но если его спрашивали, всегда отвечая без стеснения. Он любил женщин, и ему было все равно, знают ли об этом другие.
Но сегодня все иначе. Речь идет о Таре О'Коннел. И это само по себе уже говорит о многом.
Брайен и Тара Брид О'Коннел.
Их имена, несомненно, подходили друг другу: Брайена назвали в честь Брайена Бору, первого короля Ирландии, а Тару - в честь горы, на которой когда-то находилась столица страны.
Эйлис покачивалась в кресле, и улыбка расплывалась по ее лицу. Приятно было узнать, что интуиция ее не подвела.
Она поняла, что за человек Тара, в ту минуту, когда та вошла в оранжерею: раскованность, хорошее чувство юмора, готовность рискнуть всем ради достижения цели - эти черты характера должны нравиться Брайену. А то, что они заключены в такую очаровательную оболочку, гарантировало, что он наверняка заинтересуется ею.
Но дело зашло дальше простой заинтересованности, это ясно. Вопрос в том, насколько дальше. Возможно, пора подумать о том, что можно сделать, чтобы подтолкнуть этих двоих друг к другу.
Ей всегда хотелось, чтобы в семье появился кто-то с рыжим оттенком волос.
Томми Ахерн вошел в кухню, держа в руках любимую клетчатую рубашку, которую он всегда надевал, когда играл джигу. Его мать, как обычно, сидела, склонившись над швейной машинкой, и не обратила никакого внимания на сына.
- Что за ужасный розовый оттенок! - проворчал он, наклоняясь, чтобы чмокнуть ее в щеку. - Что это такое?
- Новые шторы для гостиной Нэн Лори, - улыбнулась Пег. - Они действительно напоминают лекарство от желудка, правда? Но в комнате будут смотреться не так уж плохо. Мы их присобрали со всех сторон, и они выглядят очень мило.
- Вряд ли тебе удастся меня в этом убедить. - Он открыл дверцу холодильника и несколько секунд стоял, глядя в него. Наконец достал бутылку молока и взял из буфета стакан. - Мне надо постирать рубашку.
- Брось ее в грязное белье. На следующей неделе постираю.
- Что? Но… я… - Томми от растерянности даже начал заикаться. - Но мне она нужна сегодня вечером, а она пахнет потом после вчерашнего выступления в пабе!
- Ты мог бы подумать об этом, перед тем как ее надевать. - Она закончила строчку и приподняла лапку, чтобы повернуть ткань. - Я обещала закончить шторы к следующей неделе, и мне дорога каждая минута. Ткань такая толстая, что иглы все время ломаются.
- Но я думал, ты просто бросишь ее в машину.
- Извини, дорогой, но мне некогда. Если хочешь ее постирать, тебе придется сделать это самому.
- Я ведь не умею.
- Ты умный парень, - заметила она и похлопала его по спине. - Справишься.
- А ты не можешь мне показать на первый раз?
- Я тебе уже показывала.
- Но я невнимательно смотрел.
- Тут я ничего не могу поделать. Наверное, тебе придется подождать, пока я закончу.
- Но у нас сегодня вечером концерт в Балливогане! И эта мисс О'Коннел собирается снимать нас для телевидения. Мне надо надеть мою счастливую рубашку.
- Тогда тебе пора приниматься за дело. Инструкция написана на крышке, а порошок на полке. Ты справишься.
- Похоже, придется справиться, - проворчал Томми.
- Оставь себе достаточно времени на утюжку, потому что сорочка всегда выходит из сушилки мятой.
- Утюжка? - Он уставился на нее. Она, наверное, сошла с ума. - Никогда этого не делал.
- А то я этого не знаю, - пробормотала Пег и улыбнулась сыну. - Может быть, ты попросишь Эйлин?
- Нет, - ответил Томми и пнул ножку стола. Он еще не рассказал матери об Эйлин. Никому не рассказал. - Ты уверена, что у тебя нет времени?
- Уверена.
- Ну ладно. Я как-нибудь сам справлюсь.
- Не сомневаюсь. - Пег нажала на педаль, и стрекот машинки заглушил те слова, которые она пробормотала, когда он вышел.
- Что случилось, если даже собственная мать не хочет постирать сыну рубашку!
Томми ворчал всю дорогу до задней веранды, где стояли стиральная машина и сушилка. Бросил рубашку в машину и начал читать инструкцию, напечатанную на внутренней стороне крышки.
С таким же успехом она могла быть написана на греческом языке - никакого смысла он в ней не видел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77