Эйлин бросила взгляд на камеру, стоящую в углу на треноге.
- Эта штука включена?
- Да, - ответил Финн. Он поднял руку и подмигнул Эйлин. - Представьте себе, что это всего лишь я сам, с одним огромным глазом.
- Это будет нетрудно. У вас обоих длинные, тощие ноги.
- Я служил моделью для экспериментального образца, разве вы не знаете?
Она рассмеялась и откинулась на спинку кресла в цветочек, и Таре наконец удалось заставить ее заговорить.
- Я знаю Томми с пеленок. Ну, с тех пор как я сама была в пеленках, во всяком случае. Он на два года старше меня. В школьные годы он был мне вроде старшего брата. - Глаза ее смотрели куда-то вдаль. - Он вечно дразнил меня из-за моих волос, а я потешалась над его игрой на скрипке. А потом, когда я стала старше, все изменилось. Мы были на танцах - не вместе, просто пришли туда каждый со своими друзьями, - и Крисси подзадоривала меня, чтобы я заставила его меня поцеловать. Это была не слишком трудная задача, как я теперь понимаю. Вот так все и началось. С тех пор мы встречаемся.
- Вы часто проводите время вдвоем?
- Каждый уик-энд. - Тара описала их обычные развлечения: кино в Эннисе, выступления в ближних пабах, пикники, танцы, визиты к друзьям. Это были типичные места свиданий в деревне, только когда Эйлин рассказывала о выступлениях Томми и его друзей, лицо ее сияло от гордости.
- Вчера вечером они играли в пабе «Нос епископа», но вы не пришли. Почему?
- Вы же знаете. Из-за бойкота. Тара улыбнулась:
- Я-то знаю. Но больше никто не знает. Эйлин бросила взгляд на камеру.
- Ох, простите. Ну, тогда, вечером, я была в такой ярости, что не знала, куда себя девать. Поэтому пошла в паб «Нос епископа». Там как раз был дамский вечер, и многие готовы были мне посочувствовать…
Эйлин не нужно было подгонять, когда она разговорилась. Тара заметила еще тогда, в пабе, что она прирожденная рассказчица. Эйлин поведала ей всю историю о бойкоте, начиная с беспокойства женщин по поводу ситуации в Килбули до той роли, которую играл в ней Брайен Ханрахан. И ее рассказ содержал как раз нужную долю раздражения, добродушного юмора и решимости.
Тара бросила взгляд на Финна, и тот кивнул в ответ. Из этого можно смонтировать прекрасный материал. Когда передачу покажут по телевидению, мужчины, несомненно, поймут и простят своих женщин.
Эйлин добралась до конца истории.
- И вот я сижу здесь и надеюсь и молю Бога, чтобы все получилось.
- У меня один, последний, вопрос, - сказала Тара. - Вы явно тяжело переживаете этот бойкот. Ваши глаза наполнялись слезами, когда вы говорили о том, как сообщили Томми, что больше не будете с ним встречаться, и как не пошли на концерт вчера вечером. Почему вы так решительно настроены довести дело до конца?
Эйлин пожевала нижнюю губу и вздернула подбородок.
- Пусть этот парень доставляет мне неприятности, но я его люблю. Я хочу выйти за него замуж, хочу рожать от него детей и состариться вместе с ним. Я сделала все что могла, чтобы это произошло. Этот бойкот - моя последняя надежда. Остается только продолжать его, пока он не поймет, что ему лучше согласиться, - или мне придется сдаться и бросить его. - Она подняла умоляющий взгляд на Тару. - Я не хочу его бросать! Я хочу быть женой Томми и посвятить жизнь тому, чтобы сделать его счастливым. Надеюсь, когда-нибудь он поймет, что я сделала это не для того, чтобы причинить ему боль или поставить в неловкое положение. Я просто больше ничего не могу придумать.
Она сложила руки на коленях и опустила глаза. Тара сделала знак Финну остановить камеру и протянула Эйлин носовой платок, который прихватила как раз на этот случай.
- Вы очень мне помогли, - улыбнулась Тара.
- Значит, мы уже закончили? - Эйлин промокнула глаза.
- Да. Видите? Все не так страшно.
- Да. - Эйлин сунула платок в карман своего кардигана и встала. - Выпьете чаю?
- С удовольствием, - ответила Тара. - Меня всегда мучает жажда после интервью, даже если я сама ничего не говорю.
Пока Эйлин возилась на кухне, Тара повернулась к Финну, который просматривал пленку на мониторе телекамеры, проверяя, нет ли на ней технических повреждений.
- Выглядит хорошо. - Он замедлил скорость до нормальной как раз в тот момент, когда Эйлин смотрела в камеру.
- … но я его люблю, - повторило изображение. - Я хочу выйти за него замуж, хочу рожать от него детей и состариться вместе с ним.
- У меня все время такой жалкий вид? - спросила Эйлин, входя в комнату с тарелкой лепешек.
Финн нажал на кнопку и выключил камеру.
- У вас вид женщины, которая любит мужчину, только и всего, - ответила Тара, проглотив комок в горле. - Томми - глупец.
- Конечно, вы должны так думать. Ведь вы женщина. - Эйлин взглянула на Финна. - Но что думаете вы?
- Я думаю… - начал Финн. Он потер ладони и бросил быстрый взгляд на Тару. - Я думаю, что сам женился бы на вас, если бы в Ирландии было разрешено многоженство.
- Бросьте. - Эйлин отмахнулась от него. - Что за вздор! Кто-нибудь хочет молока к чаю?
- Для человека, который отменил все встречи, чтобы посидеть с умирающей бабушкой, ты не слишком много времени провел вчера дома.
Брайен посмотрел на старушку поверх страниц газеты «Айриш Таймс» и улыбнулся.
- Для умирающей бабушки у тебя неплохой аппетит.
- Неужели дела на заводе так плохи, что они отняли у тебя весь день и весь вечер?
- Кое-что потребовало моего внимания, - уклончиво ответил он.
- Только на заводе?
Брайен засмеялся и отложил газету.
- Что тебе хочется узнать, бабуля?
- Мне хочется узнать, уделил ли ты время перелистыванию своей черной записной книжки.
- Ты уже во второй раз упоминаешь про мою черную записную книжку, - пошутил он. - Ты опять смотрела по телевизору старые американские фильмы?
- Ответь на мой вопрос, пожалуйста!
- Нет. Я не просматривал свою черную записную книжку. Я уже тебе говорил: в ней нет никого, на ком бы я хотел жениться.
- Тогда где ты был вчера вечером?
Он чуть было не сказал, чтобы она занималась своими делами, но это только рассердило бы ее.
- Я обедал у Морана.
- Один? - спросила она.
- Конечно, нет. В ресторане было полно народу.
- Брайен Патрик Шеймус Ханрахан!
- По крайней мере ты правильно произнесла мое имя. - Она сердито уставилась на него.
- Ты слишком легкомыслен для человека, который вот-вот потеряет сто миллионов фунтов.
- Ты не можешь говорить об этом всерьез, бабушка. Продать все, что построили дед, отец и я, только для того, чтобы настоять на своем?
- Я серьезно. Все это совсем не нужно, если не достанется никому в будущем. - Она налила себе еще чая из чайника и положила сахар. - На твоем месте я бы сокращала список, а не удлиняла его.
- Кто тебе сказал, что я его удлиняю?
- Никому и не надо это говорить. У тебя такой вид, какой обычно появляется, когда ты подцепишь новую женщину.
- Тут ты ошибаешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77