Сердце у нее екнуло от внезапно пришедшей догадки, и она сделала несколько шагов вперед, чтобы взять записку.
– Он велел вам ждать ответа? – Большие синие глаза в упор смотрели на парня.
Он сглотнул, впервые в жизни увидев такие ярко-синие глаза, и тут же решил, что маркиза Монтегю прекраснее любого ангела с картинки.
– Нет, ваша милость, сказал только, что ежели вы пожелаете послать словечке, то через меня, а уж я знаю где его сыскать. Меня зовут Джеки Уилсон, ваша милость, мой отец кузнец в Фартингдейле.
Мереуин едва сдерживала волнение, записка жгла ей пальцы, ибо она ни секунды не сомневалась, кто ее написал.
– Спасибо, Джеки.
Он провел пятерней по грязным волосам, неуклюже поклонился и исчез в кустах так же бесшумно, как появился. Мереуин трясущимися руками развернула записку. Она была короткой: Роулингс извещал о своем приезде, о желании встретиться в любое время, какое она пожелает назначить.
Мереуин несколько раз перечитала записку, и сердце сжала тупая боль. У нее с Иеном все будет кончено, если он узнает, что она побывала в тюрьме. Маркиз Монтегю превратится в посмешище для всего Лондона, а для такого гордого человека, как он, это будет тяжелым ударом. Он станет презирать ее. Два дня назад она не задумываясь отшила бы Уильяма Роулингса или пригрозила воспользоваться своим новым статусом маркизы Монтегю и добиться его наказания за преступные обвинения в ее адрес, но теперь ей хотелось только одного – спасти от скандала любимого мужчину и навсегда похоронить свою мрачную тайну.
Подняв с земли ветку орехового дерева, Мереуин принялась ковырять влажную землю возле кирпичной стены, пока не вырыла ямку. Тщательно разорвала письмо на крошечные кусочки и закопала, положив сверху большой камень, чтобы ничего не было заметно. Вытерла руки и хмуро оглядела плоды своих трудов. Зачем Уильяму Роулингсу ее шантажировать? Чего он потребует – денег или протекции в высшем лондонском обществе?
Мереуин содрогнулась всем худеньким телом, припомнив омерзительное ощущение от прикосновения к ее губам слюнявого рта. А вдруг он потребует чего-то еще? Такого, что она предпочтет смерть? Он, без всяких сомнений, заинтересовался ею в тот день, когда она очнулась в его экипаже, и похотливый взгляд масляно блестевших из-под полуприкрытых тяжелыми веками глаз был достаточно красноречив.
Если бы ей удалось все объяснить, доказать, что ее бросили в тюрьму по ложному обвинению и что сам Уильям достоин тюремного заключения! Но какое значение будет иметь ее невиновность для сплетников, которые с удовольствием разнесут эту историю по всем модным салонам Лондона? Мереуин была уверена, что за свою бурную юность Иен приобрел немало врагов, которые теперь с радостью используют возможность отомстить могущественному лорду Монтегю, да и сама она уже была объектом ненависти таких женщин, как Элизабет Камерфорд.
Глухой стон сорвался с губ Мереуин, но она тут же спросила себя: какой смысл так терзаться? Во-первых, надо встретиться с Уильямом, точно выяснить, чего он хочет, а потом уж решать. Золотая головка гордо вздернулась. Она не даст этому человеку погубить только что обретенное ею и Иеном счастье. В конце концов она Макэйлис, она маркиза Монтегю и воспользуется всеми преимуществами этого титула, чтобы победить мерзкое чудовище, вставшее на ее пути.
– Мереуин, какого дьявола ты тут делаешь?
Иен быстрыми шагами шел к ней. Его темные волосы развевал ветер, который, как она только что заметила, резко усилился.
– Марти сказала, что ты вышла в сад, – сказал Иен, подходя к жене, – и беспокоится, как бы под дождь не попала. Ты что, не видишь, он вот-вот хлынет?
Мереуин посмотрела на черные тучи, несущиеся по небу, только что почувствовав приближение грозы.
– Извини, – пробормотала она, – я не заметила.
Одной рукой он обнял ее за плечи, с тревогой и в то же время с нежностью заглянул в лицо:
– Мереуин, что случилось?
Она бодро улыбнулась:
– Ничего. Наверное, я слишком глубоко погрузилась в размышления.
– Вот не думал, что женился на такой глупой девчонке, которая выскакивает в дождь из дому, – посетовал Иен, испытывая облегчение от ее улыбки. – Пошли, а то оба вымокнем. – Он вдруг остановился. – Что за черт, Мереуин, неужели ты не способна пройти по саду и не испачкаться? – Он перевернул ее руку ладошкой вверх, она была в грязи. – Погляди на свое платье! Все в земле!
Мереуин неуверенно рассмеялась, избегая смотреть ему в глаза.
– Со мной вечно что-то не так.
Иен не мог удержаться от улыбки, глядя на нее.
– Просто дитя, – любовно сказал Йен, схватил жену за руку и потащил по дорожке. Они вбежали в дом в тот самый момент, как начался ливень. – Пойди наверх, переоденься, – сурово велел он. – А еще лучше, прими ванну. Я не желаю, чтобы ты перепачкала мне всю мебель.
– А как же обед? – с сомнением поинтересовалась Мереуин, испытывая облегчение от того, что Иен вроде бы ничего не заметил, и стараясь держаться как ни в чем не бывало. Это было не так-то легко, учитывая сложившиеся обстоятельства, но если маркиз и уловил в ее взгляде или голосе напряженность, то ничего не сказал.
– Обождет. Проклятие, – буркнул он, – боюсь, этот брак доставит мне немало хлопот.
Мереуин вдруг так испугалась, что может потерять его, что прильнула к мужу всем телом, обхватив руками могучую шею.
– О, Иен, обещаю, я никогда не доставлю тебе хлопот и никогда не заставлю стыдиться меня!
Изумленный ее страстным порывом, маркиз покрепче прижал к себе жену и нежно прошептал.
– Я шучу, моя крошка, любовь моя. Только не говори, что я уже победил упрямую гордыню Макэйлисов! Мне будет трудно поверить.
Мереуин запрокинула голову, чтобы взглянуть на него, и ошеломленный Иен увидел в больших темно-синих глазах слезы. Но дерзкий ответ успокоил зашевелившуюся в душе тревогу.
– Ах ты, нахальный сассенах! Ты что, правда думаешь, будто прихлопнул меня?
Он рассмеялся, чего Мереуин и добивалась, разжал ее руки и ласково шлепнул по попке.
– Давай поторапливайся, я умираю с голоду. Марти велела немедленно отнести наверх чан, и я надеюсь, за час ты управишься.
– Слушаюсь, ваша долговязая светлость, – бросила она через плечо и помчалась вверх по лестнице. К счастью, маркиз не заметил мелькнувшего на прелестном личике выражения отчаяния и безнадежности.
Теплая, ароматная вода в большом, медном чане почти успокоила Мереуин. Она блаженно закрыла глаза и выбросила Уильяма Роулингса из головы. Ничто сейчас не имело значения, кроме тихого плеска воды и успокаивающего шума дождя за окнами. Завтра, все тревоги будут завтра, сказала себе Мереуин, а сегодня каждая минута принадлежит Иену, она будет дарить ему радость и счастье.
При мысли о муже Мереуин вспомнила, что через час должна спуститься в гостиную, и разом открыла глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115