Хотя негодяй последнее время почти не разговаривал с ней, девушка не сомневалась в его намерении сдержать свое обещание взять ее силой и отчаянно хотела удрать, пока этого не случилось.
– Ну как, Дэвид, готов сойти на берег?
Мереуин подскочила, услышав позади низкий голос. Она не заметила, как маркиз спустился вниз и подкрался к ним. Не желая терпеть его присутствие, девушка вызывающе посмотрела в насмешливые серые глаза.
– А вы, Мереуин? Приготовились встретиться с жителями самого скверного в Европе города?
– Я приготовилась сесть в первый же дилижанс, отправляющийся на север, – уведомила она, неприязненно сверкая синими глазами.
Он закинул голову и расхохотался.
– Ваше невежество, моя дорогая, не перестает меня изумлять, – отсмеявшись, заявил маркиз, разглядывая ее с высоты своего роста. – Порой мне кажется, что здравого смысла у вас меньше, чем у младенца. Как вы собираетесь ехать без денег? У вас есть хоть какое-нибудь представление о расстоянии от Лондона до Шотландии?
– Я…
– А как насчет опасностей, подстерегающих за каждым углом? Как насчет бродяг и мошенников, готовых попользоваться путешествующей в одиночестве беспомощной юной красоткой?
– Я могу постоять за себя, черт вас возьми! – рассердилась Мереуин, понимая, что он нарочно выставляет ее полной дурой.
– Да, я видел, как вы можете за себя постоять, – цинично напомнил он, и серые глаза на миг остановились на ее полуоткрытых губах.
Мереуин злобно нахмурилась и отвернулась. Он прав, черт побери. Она вынуждена просить его о помощи, нравится ей это или нет, ибо в данный момент он единственный, кто может доставить ее домой.
– А мы скоро поедем в Шотландию? – робко встрял Дэвид, весьма, огорченный постоянными стычками между ними и тем, что маркиз каким-то непонятным для него образом причиняет, Мереуин боль.
Серые глаза ласково посмотрели на веснушчатую физиономию.
– Скоро, парень, только перед этим я должен сделать кое-какие дела.
– Какие дела? – не успокоился любопытный юнга.
– Во-первых, надо удостовериться, что проблемы, связанные с Льюисом Кинкейдом, улажены, – покорно разъяснил маркиз, не сводя глаз с окаменевшей спины Мереуин. – А потом есть еще дела личные, которым, я обязан уделить внимание. Я ведь неожиданно покинул Лондон, получив известие о несчастном случае с дядей.
Он заметил, что при этих словах узенькие плечики напряглись еще больше, и скривил губы в усмешке:
– Кроме того, я не думаю, что мисс Макэйлис следует сразу после, долгого плавания пускаться в далекое и утомительное путешествие в экипаже. На мой взгляд, она слишком слаба для этого.
Сердитое, выражение лица повернувшейся к нему Мереуин свидетельствовало об обратном. Но она не сказала ни слова, хотя синие глаза были полны укоризны, и этот взгляд не оставлял ни малейших сомнений в ее истинных чувствах к маркизу.
– Если вы извините меня, – добавил он с насмешливым поклоном в ее сторону, – я прикажу подать нам экипаж и можно будет, ехать.
– О, мисс, до чего здорово побывать в гостях, у его светлости! – взволнованно воскликнул Дэвид.
Мерёуин не хотелось омрачать его радость, но ёй казалось, что «гости» не совсем подходящее для них определение. «Пленники» – гораздо более верное слово. «Ну обождите, милорд Сатана, – кипела она, уставившись в широкую спину маркиза, – дайте только добраться до дома, я заставлю вас расплатиться за все!»
К ее удивлению, на причале их встретил не простой экипаж, а прекрасная, запряженная шестеркой карета с кучером в ливрее на высоком сиденье и форейтором, тоже в ливрее, который удерживал высоко вскинутую голову коренного. Элегантную черную с золотом карету украшал фамильный герб, и лорд Монтегю, заметив любопытство в глазах Мереуин, небрежно сообщил:
– Это герб Вильерсов, мисс.
– Неужели? – Она взглянула на него широко открытыми невинными глазами. – Я и не знала, что ваше семейство такое древнее, что имеет герб. Ходили слухи, будто Эдвард незаконнорожденный.
Он сжал губы, и девушка почувствовала, как сердце ее екнуло от страха, однако была уверена, что маркиз не решится ударить ее при таком скоплении народа. Выплескивая свей гнев, он резко оттолкнул протянутую ей руку кучера и грубо запихнул Мереуин в карету.
Не обращая внимания на их стычку, Дэвид с сияющими восторгом глазами забрался наверх и уселся рядом с кучером.
Иен подал знак, и карета нырнула в узкую улочку, держа путь в город.
Мереуин уткнулась носом в окошко, забыв о маркизе, сидевшем с мрачным выражением лица. Что за великолепный город, взволнованно думала она, не в силах наглядеться на прекрасно одетых джентльменов в камзолах и сверкающих башмаках, на элегантных дам в разноцветных нарядах, вызывающих у нее зависть, ибо она уже несколько месяцев ходила в одном и том же красно-коричневом бархатном платье. Вокруг их кареты, медленно продвигавшейся по запруженным экипажами улицам, крутились нищие, умоляюще протягивая грязные руки, и Мереуин вопросительно посмотрела на маркиза большими полными жалости глазами.
– Нельзя ли как-нибудь им помочь?
– Можно бросить пару монет, – холодно отвечал он, – но это им не поможет. Все потратят на эль, напьются и примутся колотить жен и детей.
– О, как вы можете быть таким бессердечным? – воскликнула Мереуин.
Иен пожал широкими плечами:
– Мне очень жаль, но это правда.
Она отвернулась от окна, потеряв интерес к окружающему, сердечко ее ныло при виде исхудавших лиц и безнадежных взглядов, устремленных им вслед. Лондон одновременно щедр и жесток, богат и нищ, говорил ей Александр, описывая свое первое посещение города. Да, он был прав, думала Мереуин, и даже красота Мейфэра и роскошных домов, выходящих фасадами на Гайд-парк, не отвлекала ее от печальных дум.
Вскоре карета резко свернула вправо, на извилистую подъездную аллею, ведущую к большому особняку из розового камня с широким пролетом мраморной лестницы перед резными деревянными дверями, у которых и остановилась. Птицы пели в развесистых кронах высоких деревьев вдоль аккуратных дорожек, убегающих в сад, благоухающий цветами, и Мереуин недоверчиво покачала головой, принимая протянутую руку маркиза и ступая на землю.
– На реке было тепло, – пробормотала она, с любопытством озираясь вокруг, – но я только сейчас согрелась по-настоящему. Я оставила Кернлах на исходе зимы и вернулась в Англию в разгар лета!
Маркиз невольно рассмеялся, опустив взгляд на ее потрясенное личико.
– В самом деле, к таким переменам трудно привыкнуть. Завтра вы будете чувствовать себя прекрасно.
– Где мы? – подозрительно спросила Мереуин, когда он повел ее вверх по лестнице к дверям, где их ждал согнувшийся в поклоне мажордом. – Чей это дом?
Иен скривил губы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
– Ну как, Дэвид, готов сойти на берег?
Мереуин подскочила, услышав позади низкий голос. Она не заметила, как маркиз спустился вниз и подкрался к ним. Не желая терпеть его присутствие, девушка вызывающе посмотрела в насмешливые серые глаза.
– А вы, Мереуин? Приготовились встретиться с жителями самого скверного в Европе города?
– Я приготовилась сесть в первый же дилижанс, отправляющийся на север, – уведомила она, неприязненно сверкая синими глазами.
Он закинул голову и расхохотался.
– Ваше невежество, моя дорогая, не перестает меня изумлять, – отсмеявшись, заявил маркиз, разглядывая ее с высоты своего роста. – Порой мне кажется, что здравого смысла у вас меньше, чем у младенца. Как вы собираетесь ехать без денег? У вас есть хоть какое-нибудь представление о расстоянии от Лондона до Шотландии?
– Я…
– А как насчет опасностей, подстерегающих за каждым углом? Как насчет бродяг и мошенников, готовых попользоваться путешествующей в одиночестве беспомощной юной красоткой?
– Я могу постоять за себя, черт вас возьми! – рассердилась Мереуин, понимая, что он нарочно выставляет ее полной дурой.
– Да, я видел, как вы можете за себя постоять, – цинично напомнил он, и серые глаза на миг остановились на ее полуоткрытых губах.
Мереуин злобно нахмурилась и отвернулась. Он прав, черт побери. Она вынуждена просить его о помощи, нравится ей это или нет, ибо в данный момент он единственный, кто может доставить ее домой.
– А мы скоро поедем в Шотландию? – робко встрял Дэвид, весьма, огорченный постоянными стычками между ними и тем, что маркиз каким-то непонятным для него образом причиняет, Мереуин боль.
Серые глаза ласково посмотрели на веснушчатую физиономию.
– Скоро, парень, только перед этим я должен сделать кое-какие дела.
– Какие дела? – не успокоился любопытный юнга.
– Во-первых, надо удостовериться, что проблемы, связанные с Льюисом Кинкейдом, улажены, – покорно разъяснил маркиз, не сводя глаз с окаменевшей спины Мереуин. – А потом есть еще дела личные, которым, я обязан уделить внимание. Я ведь неожиданно покинул Лондон, получив известие о несчастном случае с дядей.
Он заметил, что при этих словах узенькие плечики напряглись еще больше, и скривил губы в усмешке:
– Кроме того, я не думаю, что мисс Макэйлис следует сразу после, долгого плавания пускаться в далекое и утомительное путешествие в экипаже. На мой взгляд, она слишком слаба для этого.
Сердитое, выражение лица повернувшейся к нему Мереуин свидетельствовало об обратном. Но она не сказала ни слова, хотя синие глаза были полны укоризны, и этот взгляд не оставлял ни малейших сомнений в ее истинных чувствах к маркизу.
– Если вы извините меня, – добавил он с насмешливым поклоном в ее сторону, – я прикажу подать нам экипаж и можно будет, ехать.
– О, мисс, до чего здорово побывать в гостях, у его светлости! – взволнованно воскликнул Дэвид.
Мерёуин не хотелось омрачать его радость, но ёй казалось, что «гости» не совсем подходящее для них определение. «Пленники» – гораздо более верное слово. «Ну обождите, милорд Сатана, – кипела она, уставившись в широкую спину маркиза, – дайте только добраться до дома, я заставлю вас расплатиться за все!»
К ее удивлению, на причале их встретил не простой экипаж, а прекрасная, запряженная шестеркой карета с кучером в ливрее на высоком сиденье и форейтором, тоже в ливрее, который удерживал высоко вскинутую голову коренного. Элегантную черную с золотом карету украшал фамильный герб, и лорд Монтегю, заметив любопытство в глазах Мереуин, небрежно сообщил:
– Это герб Вильерсов, мисс.
– Неужели? – Она взглянула на него широко открытыми невинными глазами. – Я и не знала, что ваше семейство такое древнее, что имеет герб. Ходили слухи, будто Эдвард незаконнорожденный.
Он сжал губы, и девушка почувствовала, как сердце ее екнуло от страха, однако была уверена, что маркиз не решится ударить ее при таком скоплении народа. Выплескивая свей гнев, он резко оттолкнул протянутую ей руку кучера и грубо запихнул Мереуин в карету.
Не обращая внимания на их стычку, Дэвид с сияющими восторгом глазами забрался наверх и уселся рядом с кучером.
Иен подал знак, и карета нырнула в узкую улочку, держа путь в город.
Мереуин уткнулась носом в окошко, забыв о маркизе, сидевшем с мрачным выражением лица. Что за великолепный город, взволнованно думала она, не в силах наглядеться на прекрасно одетых джентльменов в камзолах и сверкающих башмаках, на элегантных дам в разноцветных нарядах, вызывающих у нее зависть, ибо она уже несколько месяцев ходила в одном и том же красно-коричневом бархатном платье. Вокруг их кареты, медленно продвигавшейся по запруженным экипажами улицам, крутились нищие, умоляюще протягивая грязные руки, и Мереуин вопросительно посмотрела на маркиза большими полными жалости глазами.
– Нельзя ли как-нибудь им помочь?
– Можно бросить пару монет, – холодно отвечал он, – но это им не поможет. Все потратят на эль, напьются и примутся колотить жен и детей.
– О, как вы можете быть таким бессердечным? – воскликнула Мереуин.
Иен пожал широкими плечами:
– Мне очень жаль, но это правда.
Она отвернулась от окна, потеряв интерес к окружающему, сердечко ее ныло при виде исхудавших лиц и безнадежных взглядов, устремленных им вслед. Лондон одновременно щедр и жесток, богат и нищ, говорил ей Александр, описывая свое первое посещение города. Да, он был прав, думала Мереуин, и даже красота Мейфэра и роскошных домов, выходящих фасадами на Гайд-парк, не отвлекала ее от печальных дум.
Вскоре карета резко свернула вправо, на извилистую подъездную аллею, ведущую к большому особняку из розового камня с широким пролетом мраморной лестницы перед резными деревянными дверями, у которых и остановилась. Птицы пели в развесистых кронах высоких деревьев вдоль аккуратных дорожек, убегающих в сад, благоухающий цветами, и Мереуин недоверчиво покачала головой, принимая протянутую руку маркиза и ступая на землю.
– На реке было тепло, – пробормотала она, с любопытством озираясь вокруг, – но я только сейчас согрелась по-настоящему. Я оставила Кернлах на исходе зимы и вернулась в Англию в разгар лета!
Маркиз невольно рассмеялся, опустив взгляд на ее потрясенное личико.
– В самом деле, к таким переменам трудно привыкнуть. Завтра вы будете чувствовать себя прекрасно.
– Где мы? – подозрительно спросила Мереуин, когда он повел ее вверх по лестнице к дверям, где их ждал согнувшийся в поклоне мажордом. – Чей это дом?
Иен скривил губы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115