Похоже, готовятся к шторму, подумала Мереуин, следя за матросами, запиравшими люки и закреплявшими все, что находилось на палубе. Даже деревянные клетки с цыплятами были надежно привязаны.
Часть матросов, перекликаясь, карабкалась наверх, чтобы закрепить паруса, другие натягивали спасательные тросы, за которые можно будет держаться, если волны станут захлестывать палубу, Мереуин видела, что все охвачены возбуждением. Матросы покрикивали друг на друга за работой, но никто, кажется, не проявлял особого беспокойства из-за надвигающегося шторма.
– Ветры столкнутся, точно взбесившиеся быки, – уведомил ее Дэвид, взглянув сперва на небо, а потом на Мереуин, надеясь обнаружить на ее лице признаки страха.
Она беспечно тряхнула головкой:
– Меня это ничуть не волнует. Мы уже попадали в шторм, помнишь? Пожалуй, закроюсь в каюте, пока ты мне не сообщишь, что можно выйти.
– И на рее плясать не будете? – с притворным удивлением полюбопытствовал Дэвид.
– Потише, – надменно велела она, – или я прикажу лейтенанту Спенсеру вздернуть тебя на этой самой рее.
– Ага, ему-то вы можете приказать, – ухмыльнулся юнга, выливая в шпигат из кофейника остатки кофе. – Не то что маркизу, правда? Этого вам не одолеть, хоть, по-моему, жутко хочется.
– Ах ты наглец маленький! – взорвалась Мереуин. – Где это ты научился так разговаривать?
– Нечего злиться, – добавил Дэвид. – Сами виноваты. Прямо из кожи лезете, чтобы свести его с ума.
– Ничего ты не понимаешь, – отрезала Мереуин, сдерживая желание отвесить мальчишке хороший подзатыльник. – Умен не по годам, как я погляжу, да только не знаешь, когда следует прикусить свой болтливый язык!
– А если бы вы вели себя так, как подобает в вашем возрасте, мисс, – парировал юнга, смягчая свои слова улыбкой, – не стали бы кипятиться из-за маркиза.
– Эх, деревенщина, – добродушно ответила девушка. – Ты что, этот грязный кофейник на камбуз тащишь? Пойду-ка с тобой, раздобуду себе чего-нибудь поесть. Если шторм затянется, нам и пообедать не удастся.
– Вы попросту не хотите признаться, что умираете с голоду, потому что вчера не выходили к столу. По-моему, чересчур застыдились после трепки, что задал вам лорд.
Мереуин расправила худенькие плечики и не удостоила даже презрительным взглядом плетущегося за ней парнишку.
– Ну и болван же ты, – заметила она в заключение, но Дэвид расслышал веселый смешок.
Фонарь в каюте, свисавший с центральной балки, зловеще раскачивался, когда туда вошла Мереуин, таща в обеих руках с десяток сухих пресных лепешек, внушительный кусок острого сыра и крепко зажав локтем почти полную бутылку вина. Свалив добычу на стол, занимавший чуть ли не половину крошечного помещения, она из предосторожности сняла фонарь и поставила рядом с провизией. Дэвид уверял, что шторм будет недолгим, но девушка не собиралась полагаться на случай и не желала голодать.
Над головой грохнул гром, по небу чиркнула молния, она вздрогнула от неожиданности и почувствовала кисловатый запах серы. По палубе громко забарабанил град, заглушая удары волн, налетающих на корпус баркентины. Дэвид не ошибся, решила Мереуин, вытаскивая из бутылки пробку и наливая вино в маленький стаканчик, – налетел сильный шквал, и на удивление быстро.
Она предпочла бы выпить лимонаду или даже воды, но ничего не нашлось, камбуз был уже крепко заперт. Бутылку вина ей удалось позаимствовать у Карла Уилисона, известного коллекционера спиртных напитков, который, провозгласив себя знатоком вин, имел в каюте собственный бар.
– Это один из лучших моих кларетов, – прокричал боцман вслед девушке, идущей по темному коридору прыгающего по волнам судна, сокрушенно вздыхая при мысли, что она может уронить и разбить бутылку, разлив по полу драгоценное содержимое.
– Не сомневаюсь, что он мне понравится, – ответила через плечо Мереуин, исчезая из виду.
– Вино в самом деле великолепное, – сказала она себе, сделав маленький глоток, и уселась на койку, вытянув перед собой стройные ножки. Сколько придется тут просидеть, гадала она, пока можно будет без опаски выйти на палубу? В конце концов, она уже проторчала в запертой каюте весь вчерашний день из-за подлого поступка лорда Монтегю и даже думать о затворничестве не желает.
Синие глаза угрожающе сощурились. Она поклялась отомстить за унижение, которому подверг ее ненавистный маркиз, и одновременно отстоять независимость Кернлаха. Интересно, испытывал ли ее брат такие же бессильные приливы гнева, имея дело с предшественником негодяя, Эдвардом? Она подозревала, что так оно и было, твердо уверенная, что Эдвард и Иен Вильерсы – оба бессердечные мерзавцы.
– Бедный Алекс, – пробормотала. Мереуин, и слова ее потонули в шуме барабанящего по стенам каюты дождя, – Я поднимаю бокал за тебя, за все годы, которые ты потратил на борьбу с гнусными Вильерсами, а нам с Малькольмом оставалось только догадываться, что тебе приходилось выносить!
Неожиданно узкая дверь каюты распахнулась, и на пороге возник башнеподобный объект ненависти Мереуин, изумленно, глядя на разложенную на столе закуску. Проницательный взгляд метнулся к койке, где восседала Мереуин с наполовину опустошенным стаканом вина в маленькой ручке, выставив из-под красно-коричневой юбки изящную щиколотку. Она вспыхнула и воззрилась на него, гневным взглядом синих глаз.
– Что вам нужно?
– Убедиться, что вы не разгуливаете по палубе в такую погоду. Я еще не забыл вчерашнее дурацкое представление.
– Это не дает вам права врываться без стука, – заметила Мереуин.
Он привалился к стене, скрестил на широкой груди руки и медленно покачал темноволосой головой:
– Я смотрю, вы неплохо устроились. – Взгляд серых глаз остановился на стакане с вином.
– Я проголодалась, – сообщила Мереуин, которая, сама не зная почему, чувствовала себя под насмешливым взглядом довольно глупо. – Если вы помните, я вчера ничего не ела.
– Не смотрите на меня с таким укором. Я нисколько не виноват, что вам было стыдно показаться за столом.
Золотая головка дерзко вскинулась.
– Мне вовсе не было стыдно. Просто я не могла бы за себя поручиться, если бы мы встретились.
Из его груди вырвался раскатистый смех.
– Наверное, я должен затрястись от страха от такой угрозы?
Хотя обычно ее язвительность раздражала маркиза, сейчас он не обратил на это внимания, не в силах оторвать взгляд от стройной фигурки и разрумянившегося от вина личика сидевшей перед ним девушки. Мерцающий свет фонаря превращал темно-синюю глубину ее глаз в чистое золото, сравнимое блеском лишь с мягким сиянием волос, собранных в пучок на затылке, оставляя открытой стройную шею. – Это не просто угроза, милорд, уверяю вас: – Мереуин поставила стакан, на стол, поднялась на ноги и встала прямо перед ним – маленькая, дрожащая от ярости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Часть матросов, перекликаясь, карабкалась наверх, чтобы закрепить паруса, другие натягивали спасательные тросы, за которые можно будет держаться, если волны станут захлестывать палубу, Мереуин видела, что все охвачены возбуждением. Матросы покрикивали друг на друга за работой, но никто, кажется, не проявлял особого беспокойства из-за надвигающегося шторма.
– Ветры столкнутся, точно взбесившиеся быки, – уведомил ее Дэвид, взглянув сперва на небо, а потом на Мереуин, надеясь обнаружить на ее лице признаки страха.
Она беспечно тряхнула головкой:
– Меня это ничуть не волнует. Мы уже попадали в шторм, помнишь? Пожалуй, закроюсь в каюте, пока ты мне не сообщишь, что можно выйти.
– И на рее плясать не будете? – с притворным удивлением полюбопытствовал Дэвид.
– Потише, – надменно велела она, – или я прикажу лейтенанту Спенсеру вздернуть тебя на этой самой рее.
– Ага, ему-то вы можете приказать, – ухмыльнулся юнга, выливая в шпигат из кофейника остатки кофе. – Не то что маркизу, правда? Этого вам не одолеть, хоть, по-моему, жутко хочется.
– Ах ты наглец маленький! – взорвалась Мереуин. – Где это ты научился так разговаривать?
– Нечего злиться, – добавил Дэвид. – Сами виноваты. Прямо из кожи лезете, чтобы свести его с ума.
– Ничего ты не понимаешь, – отрезала Мереуин, сдерживая желание отвесить мальчишке хороший подзатыльник. – Умен не по годам, как я погляжу, да только не знаешь, когда следует прикусить свой болтливый язык!
– А если бы вы вели себя так, как подобает в вашем возрасте, мисс, – парировал юнга, смягчая свои слова улыбкой, – не стали бы кипятиться из-за маркиза.
– Эх, деревенщина, – добродушно ответила девушка. – Ты что, этот грязный кофейник на камбуз тащишь? Пойду-ка с тобой, раздобуду себе чего-нибудь поесть. Если шторм затянется, нам и пообедать не удастся.
– Вы попросту не хотите признаться, что умираете с голоду, потому что вчера не выходили к столу. По-моему, чересчур застыдились после трепки, что задал вам лорд.
Мереуин расправила худенькие плечики и не удостоила даже презрительным взглядом плетущегося за ней парнишку.
– Ну и болван же ты, – заметила она в заключение, но Дэвид расслышал веселый смешок.
Фонарь в каюте, свисавший с центральной балки, зловеще раскачивался, когда туда вошла Мереуин, таща в обеих руках с десяток сухих пресных лепешек, внушительный кусок острого сыра и крепко зажав локтем почти полную бутылку вина. Свалив добычу на стол, занимавший чуть ли не половину крошечного помещения, она из предосторожности сняла фонарь и поставила рядом с провизией. Дэвид уверял, что шторм будет недолгим, но девушка не собиралась полагаться на случай и не желала голодать.
Над головой грохнул гром, по небу чиркнула молния, она вздрогнула от неожиданности и почувствовала кисловатый запах серы. По палубе громко забарабанил град, заглушая удары волн, налетающих на корпус баркентины. Дэвид не ошибся, решила Мереуин, вытаскивая из бутылки пробку и наливая вино в маленький стаканчик, – налетел сильный шквал, и на удивление быстро.
Она предпочла бы выпить лимонаду или даже воды, но ничего не нашлось, камбуз был уже крепко заперт. Бутылку вина ей удалось позаимствовать у Карла Уилисона, известного коллекционера спиртных напитков, который, провозгласив себя знатоком вин, имел в каюте собственный бар.
– Это один из лучших моих кларетов, – прокричал боцман вслед девушке, идущей по темному коридору прыгающего по волнам судна, сокрушенно вздыхая при мысли, что она может уронить и разбить бутылку, разлив по полу драгоценное содержимое.
– Не сомневаюсь, что он мне понравится, – ответила через плечо Мереуин, исчезая из виду.
– Вино в самом деле великолепное, – сказала она себе, сделав маленький глоток, и уселась на койку, вытянув перед собой стройные ножки. Сколько придется тут просидеть, гадала она, пока можно будет без опаски выйти на палубу? В конце концов, она уже проторчала в запертой каюте весь вчерашний день из-за подлого поступка лорда Монтегю и даже думать о затворничестве не желает.
Синие глаза угрожающе сощурились. Она поклялась отомстить за унижение, которому подверг ее ненавистный маркиз, и одновременно отстоять независимость Кернлаха. Интересно, испытывал ли ее брат такие же бессильные приливы гнева, имея дело с предшественником негодяя, Эдвардом? Она подозревала, что так оно и было, твердо уверенная, что Эдвард и Иен Вильерсы – оба бессердечные мерзавцы.
– Бедный Алекс, – пробормотала. Мереуин, и слова ее потонули в шуме барабанящего по стенам каюты дождя, – Я поднимаю бокал за тебя, за все годы, которые ты потратил на борьбу с гнусными Вильерсами, а нам с Малькольмом оставалось только догадываться, что тебе приходилось выносить!
Неожиданно узкая дверь каюты распахнулась, и на пороге возник башнеподобный объект ненависти Мереуин, изумленно, глядя на разложенную на столе закуску. Проницательный взгляд метнулся к койке, где восседала Мереуин с наполовину опустошенным стаканом вина в маленькой ручке, выставив из-под красно-коричневой юбки изящную щиколотку. Она вспыхнула и воззрилась на него, гневным взглядом синих глаз.
– Что вам нужно?
– Убедиться, что вы не разгуливаете по палубе в такую погоду. Я еще не забыл вчерашнее дурацкое представление.
– Это не дает вам права врываться без стука, – заметила Мереуин.
Он привалился к стене, скрестил на широкой груди руки и медленно покачал темноволосой головой:
– Я смотрю, вы неплохо устроились. – Взгляд серых глаз остановился на стакане с вином.
– Я проголодалась, – сообщила Мереуин, которая, сама не зная почему, чувствовала себя под насмешливым взглядом довольно глупо. – Если вы помните, я вчера ничего не ела.
– Не смотрите на меня с таким укором. Я нисколько не виноват, что вам было стыдно показаться за столом.
Золотая головка дерзко вскинулась.
– Мне вовсе не было стыдно. Просто я не могла бы за себя поручиться, если бы мы встретились.
Из его груди вырвался раскатистый смех.
– Наверное, я должен затрястись от страха от такой угрозы?
Хотя обычно ее язвительность раздражала маркиза, сейчас он не обратил на это внимания, не в силах оторвать взгляд от стройной фигурки и разрумянившегося от вина личика сидевшей перед ним девушки. Мерцающий свет фонаря превращал темно-синюю глубину ее глаз в чистое золото, сравнимое блеском лишь с мягким сиянием волос, собранных в пучок на затылке, оставляя открытой стройную шею. – Это не просто угроза, милорд, уверяю вас: – Мереуин поставила стакан, на стол, поднялась на ноги и встала прямо перед ним – маленькая, дрожащая от ярости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115