Ах ты, думаю, сука, на священные тексты купюры клеить?! А еще такой был случай со "священными текстами": сыну Н. бар-мицву справляли, в реформистской синагоге, там знаменитый рав служит, Авигдор Акоэн, он по телеку перед каждой субботой недельную главу комментирует, симпатичный такой "пелемень губастый", ну вот, роздали нам молитвенники, и в одной молитве, из Танаха, я обнаружил, что куска не хватает, на счет того, что "спасибо тебе Господь, что ты не сотворил меня женщиной", мы с М., после службы, по наивности поинтересовались у рава Акоэна в чем тут дело? Да, говорит, мы этот кусок из молитвы убрали, он звучит несовременно. Я обалдел. "Ну как же, - говорю робко, ведь это Писание, оно же Священное..." "У нас так принято," - оборвал рав возражения с неожиданной резкостью. Вчера было последнее занятие курса по усовершенствованию учителей, "дифференциальное обучение" называется. Учителей - дюжина, занятия ведет Боаз, лет 45, полный, излучающий терпимость и доброжелательство. У меня с ним "химия". Вчера я спросил его:"Эта твоя манера говорить, такая мягкая, как бы парализующая агрессивность, это профессиональное, или от природы? - Наверное во мне есть что-то женское. А потом, когда все с ним прощались, и я подошел пожать ему руку, он накрыл наше рукопожатие другой рукой и ласково погладил мою руку: "Спасибо. Я был очень-очень рад. Ты замечательный. Оставайся всегда таким, какой ты есть. Надеюсь, что мы еще увидимся." В этот момент я вдруг понял привлекательность мужчин в сексуальном контакте: они куда ласковей, куда непосредственней в знаках внимания, бескорыстней, если угодно. С женщинами же всегда игра, всегда поединок. Впрочем, может мне просто не довелось узнать безоглядной женской любви? Да и в сексуальных контактах с мужчинами Господь набраться опыту не сподобил. 6.4. Я, сколько помню себя, любил песни Средиземноморья: итальянские, испанские, а теперь даже греческие и всякие левантийские, полуарабские. По ТВ есть программа "Таверна", ведущий, рыжий такой, курчавый, неплохие номера подбирает. Вчера один "Зингареллу" пел, хрипловатым, царапающим душу голосом, крупный, царственный мужик в седеющих кудрях, куражистый, пел с двумя блядями и негром посредине, одна блядь маленькая, стройная, занозистая, другая - огромная лошадь, крашеная блондинка с марокканским мужеподобным лицом, пела не улыбаясь, ритмично покачивая огромными бедрами (юбчонки у обеих коротенькие), и это равнодушно-властное ритмичное покачивание-подразнивание вдруг повлекло-потянуло в тайны недр, подняло волну юношеской отваги, страсти овладеть, покорить, страсти злобной, почти мстительной, и страх, страх смертный, до самых пят, страх того, что ты обречен в этой схватке, что тайна эта - топь, смерть... И тут я вспомнил Боаза, который гладил мне руку, и подумал, что вот этот "страх перед бабой", страх "не удовлетворить", страх перед предписанной легендами необходимостью "произвести глубокое впечатление", "напугать" ее, как Юпитер, быком явившийся, может и заставляет мужчин искать утешения своего бессилия в странных и противоестественых дружбах. Когда мы варганили "Нес"/Чудо/, Эдик жил у Сильвы на антресолях, и мы там собрались на важное совещание, решающее. Дело в том, что денег не было, совсем, а своими силами мы начать кампанию не могли. И тут вдруг всплыл Фима, предложив объединение с его группой, мол, деньги есть, второе место при этом ему, с ротацией, ну и остальным: Дани, Софочке места через одного. Деньги обещал Текоа. А Текоа - это Перес. Видимо, была у "неутомимого крота" (так его Рабин назвал, хатран билти нилъэ) задумка толкнуть "правый" список русских, опутав его своими людьми, с тем чтобы оттянуть несколько тысяч голосов от Ликуда. Нам, "азурской мафии", оголтелым правым, эта задумка не нравилась, но мы были уже слишком глубоко в деле, "вождь" был за... Однако я собрался не о политике поведать, а вспомнил эпизодик. Я приехал раньше всех, Эдик похвастался большой статьей о его запутанной семейной жизни в "Ляиша", женском журнале, затем Фима приканал с Софой, красивой солидной дамой, обладавшей выдающимися женскими достоинствами, подъехали "азурцы", за легкой светской беседой ждали Текоа. Софа оказалась совсем новой репатрианткой, года два в стране, впрочем и мы - не на много "старше". Явился Текоа, малосимпатичный, разбухший от жира. До его появления мне было непонятно: ну что за дело видному израильскому дипломату, бывшему представителю государства в ООН, до такой шантрапы, как мы? А познакомившись, понял. Шестерка. Стали подниматься на антресоли. Хрупкая лестница закачалась под Софочкой и она кокетливо взвизгнула:"Ой, я боюсь!" Эдик, поднимавшийся за ней, поднял голову и, оглядев нависшую над ним грандиозность, мрачно буркнул: "Да уж, тебя напугаешь..." Стал вспоминать, и что-то не припомню у женщин открытой глубокой нежности. Для них "любовь" с мужиком - тоже схватка. 7.4. Остопиздело собственное нытье о гибели государства. Народ ему вишь не нравится. Да не такой уж он нюня, ну надули его леваки, прельстили счастливой жизнью, жизнью без врагов, ничего, очухается. Опять же спутник запустили, и довольно хитрый. Каникулы. Вчера младшего записывал в школу, не хотели брать, табель ужасный. И по поведению оценки - ни в какие ворота. Не ужился ни с училками-истеричками, ни с братией распиздяев. Мне ль его осуждать? 8.4. В последнем номере "Окон" кавалерийская статья Генделева о смерти поэзии вообще и израильской в частности, по поводу поэтического фестиваля. На вечере Кибирова шепнул в узком кругу: "Я им сейчас интервью дал по телевидению и статью написал, врезал им, мудакам, эта, из телевидения, аж поперхнулась." Хочется, ох, как хочется врезать "им" по первое число за невнимание, шрапнелью по поэтическим задницам. Глядишь и возмутятся, может и скандальчик какой захудалый выйдет. "Поэзия утратила свою позу... Вс°, добегались." ("Добегались" - это славно, это по-гусарски, хоть и в унисон с плачем Гольдштейна, они о конце поэзии и Культуры ноют, как я - о конце Израиля, кстати Генделев конец Израиля тоже "прозревает" мимоходом.) "Из поэзии ушел пафос." И верно, что "...хозяином ирония не работала никогда, рылом не вышла". "Итак, по моему разумению, поэзия 20 века утратила ею самой себе выданное право на позу... - позу на котурнах... Пафос вообще смешон. (Вот-те раз.) Но тем более пафос невостребованный. Например, отсутствие спроса на пафос у цивилизации..." Да кто она такая, эта "цивилизация"?! Да в рот ее ебать! Хочешь собственное бессилие объяснить смертью культуры?! "Израильтяне гнали на фестивале второсортное анемичное брахло." Так их. "Наших было много и "наши" были хуже всех... Величавый Амихай, договорившийся до божественной простоты учителя словесности в ФЗУ и томный свежий лаурят премии Бялика Визельтир со стихами из-под кашне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127