Но красота утра казалась Эшли пыткой. Каждая поющая птица, каждый божественный аромат и каждый яркий цветок напоминали ей об утрате.
Донеслось жужжание газонокосилок, а вскоре взору открылся и сам особняк. Бригада садовников подстригала траву, подравнивала кусты, ухаживала за цветниками. Чтобы добраться до кухни, Эшли пришлось пройти мимо бассейна и внутреннего дворика, мощенного плиткой. Над шезлонгами и столиками со стеклянными столешницами раскинулись большие зонтики. Дальше, за освинцованным стеклом, виднелась парадная столовая. Комната обшита темными деревянными панелями, а над отполированным до блеска дубовым столом, вокруг которого можно усадить целую футбольную команду, свисала хрустальная люстра.
Эшли постучала в дверь кухни, и ей открыла женщина в клетчатой рубашке с короткими рукавами, свободных брюках цвета хаки и фартуке. Женщине было лет сорок, в ее каштановых волосах пробивалась седина.
- Я Мэнди О'Коннор. Кухарка мистера Ван Метера, - представилась она. - А вы, очевидно, Эшли. Входите.
- Спасибо.
Кухня была огромная, с большой плитой и приспособлениями, над которыми висели на крючках медные кастрюли, сковороды и другая кухонная утварь. С одной стороны стоял стол, уже накрытый для двоих.
- Садитесь, а я пока кое-что доделаю. Что вам приготовить? Могу взбить омлет, испечь блинчики или поджарить яичницу с беконом и тостами. Что предпочитаете?
Эшли изголодалась, и от одного только упоминания о пище у нее потекли слюнки.
- Бекон, яичницу-болтушку и тосты было бы замечательно.
- Молоко? Кофе? Апельсиновый сок? Чай?
- Пожалуйста, апельсиновый сок и молоко.
Эшли села за стол, где обнаружила экземпляр утренней газеты. Крупный заголовок оповещал о кризисе на Ближнем Востоке, но ниже помещалась информация об объявлении в розыск Джошуа Максфилда. Эшли перевернула газету, чтобы не видеть этой заметки, и стала искать сообщения на спортивные темы. На последней странице была статья о летней серии игр в футбольной лиге. В прошлом году Эшли играла в составе команды-победительницы. Юная футболистка начала читать статью, но дошла лишь до половины, когда пришлось прерваться.
Дверь, соединяющая кухню с внутренними покоями, открылась, и шаркающей походкой в помещение вошел Генри Ван Метер. На сей раз он был без трости, и каждый шаг определенно давался ему с трудом. Увидев Эшли, он улыбнулся.
- Добро пожаловать, мисс Спенсер, - произнес он слегка заплетающимся языком. - Вы составите мне компанию за завтраком?
Эшли встала.
- Это так любезно с вашей стороны, мистер Ван Метер. Спасибо, что пригласили меня.
- Последние несколько дней вы постоянно в моих мыслях.
Миновала целая вечность, прежде чем Генри добрался до стола. Эшли выдвинула для него стул, и старик медленно, с усилием на него опустился.
- Мне как обычно, Мэнди, - отдал распоряжение Ван Метер. Потом взглянул на спортивный раздел в газете, который ранее читала Эшли.
- Вы ведь должны были играть сегодня?
Эшли удивилась, что ему об этом известно. Она кивнула. Хозяин похлопал ее по тыльной стороне ладони. Рука его была холодной.
- Вы еще будете играть. Вы молоды, поэтому так тяжело переживаете эту трагедию. Вам кажется, вы будете скорбеть до конца дней. Но время залечит боль, поверьте. Я тоже переживал трагедии и боль. Ницше сказал: то, что нас не убивает, делает нас сильнее. Я на собственном опыте убедился в справедливости этого изречения. Сильный выживает, а вы сильная.
- Откуда вы знаете? - спросила Эшли.
- Есть один непреложный закон. Жизнь продолжается, хотим мы этого или нет. Я был ранен на войне, в ногу. Тяжело ранен. Пришлось ее ампутировать.
Глаза Эшли расширились. Генри засмеялся.
- Вы поражены. Да, правую ногу, ниже колена. Сейчас-то врачи творят чудеса с протезами. Но в те времена... - Генри покачал головой. - Можете представить двадцатидвухлетнего парня, оставшегося без ноги? Чего мне было ждать от будущей жизни? Какая девушка меня полюбит? - думал я. Я останусь вечным калекой, объектом жалости. Но, проснувшись однажды утром, я принял факт, что я - человек без ноги. Есть люди со слабым зрением, у других плохая координация движений или слабоумие - ну а я одноногий. Что ж, значит, так тому и быть. С тех пор я никогда не позволял своему горю возобладать надо мной. Я отверг жалость к себе. Когда я вернулся домой, то стал ухаживать за самой красивой и талантливой девушкой и женился на ней. Я развил бизнес, заложенный моим отцом, побывал во многих странах, вместо того чтобы, забившись в нору, оплакивать свою несчастную долю. - Генри постучал себе по виску. - Это вопрос силы воли. Человек должен выковать волю, крепкую как железо. Это единственный способ одолеть жизнь, которая порой бывает очень жестокой и неуступчивой.
Слова Генри задели Эшли за живое. Она вспомнила, как совершенно по-иному почувствовала себя сегодня утром, когда заставила себя встать с постели. Выбраться из комнаты, где погребла себя заживо, и сделать нечто самое простое и обыденное, например принять душ.
Миссис О'Коннор поставила перед ней тарелку с поджаристым беконом и дымящейся яичницей, намазанные маслом тосты. Перед Генри оказалась миска овсянки. Эшли сделала глоток апельсинового сока и с жадностью набросилась на еду. Старик с улыбкой наблюдал за ней.
- Вы думали над тем, чем займетесь дальше? - спросил он.
- Я собиралась продолжать образование, - ответила Эшли. - Конечно, если удастся. - Несмотря на заверения Филипса, она была не очень уверена в устойчивости своего финансового положения.
- А, колледж. Ну, об этом вам не следует беспокоиться. Я видел ваши оценки, юная леди. Знаю и о ваших спортивных перспективах, позволяющих вам получить соответствующую стипендию для обучения.
Эшли удивилась.
- Это ведь моя академия. Разумеется, ее деканом состоит моя дочь, - произнес он, словно Кейси находилась в полном здравии и продолжала исполнять служебные обязанности, - но я в курсе всего, что там происходит. Поэтому о том, что касается колледжа, не беспокойтесь. Я спрашиваю о вашей жизни. Чему вы собираетесь посвятить себя?
Обрушившаяся на Эшли трагедия отучила ее загадывать дальше чем на день вперед. Будущая жизнь представлялась ей такой же далекой, как африканские джунгли.
- Не знаю. Меня интересовала медицина. Я мечтала путешествовать, - промолвила она.
- Путешествия! Это очень важно. Повидать мир, набраться жизненного опыта! Те путешествия, что я совершил, - лучшие воспоминания моей жизни.
Перед мысленным взором Эшли возникли пирамиды Египта и заснеженные вершины Гималаев.
- А где вы бывали?
Генри начал рассказывать, но его прервал стук в наружную дверь, и в кухню с решительным видом шагнул детектив Берч.
- Мистер Ван Метер, Эшли, у меня для вас хорошие новости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Донеслось жужжание газонокосилок, а вскоре взору открылся и сам особняк. Бригада садовников подстригала траву, подравнивала кусты, ухаживала за цветниками. Чтобы добраться до кухни, Эшли пришлось пройти мимо бассейна и внутреннего дворика, мощенного плиткой. Над шезлонгами и столиками со стеклянными столешницами раскинулись большие зонтики. Дальше, за освинцованным стеклом, виднелась парадная столовая. Комната обшита темными деревянными панелями, а над отполированным до блеска дубовым столом, вокруг которого можно усадить целую футбольную команду, свисала хрустальная люстра.
Эшли постучала в дверь кухни, и ей открыла женщина в клетчатой рубашке с короткими рукавами, свободных брюках цвета хаки и фартуке. Женщине было лет сорок, в ее каштановых волосах пробивалась седина.
- Я Мэнди О'Коннор. Кухарка мистера Ван Метера, - представилась она. - А вы, очевидно, Эшли. Входите.
- Спасибо.
Кухня была огромная, с большой плитой и приспособлениями, над которыми висели на крючках медные кастрюли, сковороды и другая кухонная утварь. С одной стороны стоял стол, уже накрытый для двоих.
- Садитесь, а я пока кое-что доделаю. Что вам приготовить? Могу взбить омлет, испечь блинчики или поджарить яичницу с беконом и тостами. Что предпочитаете?
Эшли изголодалась, и от одного только упоминания о пище у нее потекли слюнки.
- Бекон, яичницу-болтушку и тосты было бы замечательно.
- Молоко? Кофе? Апельсиновый сок? Чай?
- Пожалуйста, апельсиновый сок и молоко.
Эшли села за стол, где обнаружила экземпляр утренней газеты. Крупный заголовок оповещал о кризисе на Ближнем Востоке, но ниже помещалась информация об объявлении в розыск Джошуа Максфилда. Эшли перевернула газету, чтобы не видеть этой заметки, и стала искать сообщения на спортивные темы. На последней странице была статья о летней серии игр в футбольной лиге. В прошлом году Эшли играла в составе команды-победительницы. Юная футболистка начала читать статью, но дошла лишь до половины, когда пришлось прерваться.
Дверь, соединяющая кухню с внутренними покоями, открылась, и шаркающей походкой в помещение вошел Генри Ван Метер. На сей раз он был без трости, и каждый шаг определенно давался ему с трудом. Увидев Эшли, он улыбнулся.
- Добро пожаловать, мисс Спенсер, - произнес он слегка заплетающимся языком. - Вы составите мне компанию за завтраком?
Эшли встала.
- Это так любезно с вашей стороны, мистер Ван Метер. Спасибо, что пригласили меня.
- Последние несколько дней вы постоянно в моих мыслях.
Миновала целая вечность, прежде чем Генри добрался до стола. Эшли выдвинула для него стул, и старик медленно, с усилием на него опустился.
- Мне как обычно, Мэнди, - отдал распоряжение Ван Метер. Потом взглянул на спортивный раздел в газете, который ранее читала Эшли.
- Вы ведь должны были играть сегодня?
Эшли удивилась, что ему об этом известно. Она кивнула. Хозяин похлопал ее по тыльной стороне ладони. Рука его была холодной.
- Вы еще будете играть. Вы молоды, поэтому так тяжело переживаете эту трагедию. Вам кажется, вы будете скорбеть до конца дней. Но время залечит боль, поверьте. Я тоже переживал трагедии и боль. Ницше сказал: то, что нас не убивает, делает нас сильнее. Я на собственном опыте убедился в справедливости этого изречения. Сильный выживает, а вы сильная.
- Откуда вы знаете? - спросила Эшли.
- Есть один непреложный закон. Жизнь продолжается, хотим мы этого или нет. Я был ранен на войне, в ногу. Тяжело ранен. Пришлось ее ампутировать.
Глаза Эшли расширились. Генри засмеялся.
- Вы поражены. Да, правую ногу, ниже колена. Сейчас-то врачи творят чудеса с протезами. Но в те времена... - Генри покачал головой. - Можете представить двадцатидвухлетнего парня, оставшегося без ноги? Чего мне было ждать от будущей жизни? Какая девушка меня полюбит? - думал я. Я останусь вечным калекой, объектом жалости. Но, проснувшись однажды утром, я принял факт, что я - человек без ноги. Есть люди со слабым зрением, у других плохая координация движений или слабоумие - ну а я одноногий. Что ж, значит, так тому и быть. С тех пор я никогда не позволял своему горю возобладать надо мной. Я отверг жалость к себе. Когда я вернулся домой, то стал ухаживать за самой красивой и талантливой девушкой и женился на ней. Я развил бизнес, заложенный моим отцом, побывал во многих странах, вместо того чтобы, забившись в нору, оплакивать свою несчастную долю. - Генри постучал себе по виску. - Это вопрос силы воли. Человек должен выковать волю, крепкую как железо. Это единственный способ одолеть жизнь, которая порой бывает очень жестокой и неуступчивой.
Слова Генри задели Эшли за живое. Она вспомнила, как совершенно по-иному почувствовала себя сегодня утром, когда заставила себя встать с постели. Выбраться из комнаты, где погребла себя заживо, и сделать нечто самое простое и обыденное, например принять душ.
Миссис О'Коннор поставила перед ней тарелку с поджаристым беконом и дымящейся яичницей, намазанные маслом тосты. Перед Генри оказалась миска овсянки. Эшли сделала глоток апельсинового сока и с жадностью набросилась на еду. Старик с улыбкой наблюдал за ней.
- Вы думали над тем, чем займетесь дальше? - спросил он.
- Я собиралась продолжать образование, - ответила Эшли. - Конечно, если удастся. - Несмотря на заверения Филипса, она была не очень уверена в устойчивости своего финансового положения.
- А, колледж. Ну, об этом вам не следует беспокоиться. Я видел ваши оценки, юная леди. Знаю и о ваших спортивных перспективах, позволяющих вам получить соответствующую стипендию для обучения.
Эшли удивилась.
- Это ведь моя академия. Разумеется, ее деканом состоит моя дочь, - произнес он, словно Кейси находилась в полном здравии и продолжала исполнять служебные обязанности, - но я в курсе всего, что там происходит. Поэтому о том, что касается колледжа, не беспокойтесь. Я спрашиваю о вашей жизни. Чему вы собираетесь посвятить себя?
Обрушившаяся на Эшли трагедия отучила ее загадывать дальше чем на день вперед. Будущая жизнь представлялась ей такой же далекой, как африканские джунгли.
- Не знаю. Меня интересовала медицина. Я мечтала путешествовать, - промолвила она.
- Путешествия! Это очень важно. Повидать мир, набраться жизненного опыта! Те путешествия, что я совершил, - лучшие воспоминания моей жизни.
Перед мысленным взором Эшли возникли пирамиды Египта и заснеженные вершины Гималаев.
- А где вы бывали?
Генри начал рассказывать, но его прервал стук в наружную дверь, и в кухню с решительным видом шагнул детектив Берч.
- Мистер Ван Метер, Эшли, у меня для вас хорошие новости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87