У “Маяковской”, я уже говорил…
– Только она?
– В каком смысле?
– Только она передавала?
– Два или три раза приезжал мужчина. Думаю, это когда хозяйка куда-нибудь уезжала.
– Он сам вам об этом говорил?
– Кто я такой, чтобы передо мной отчитывались? Просто я так предположил, вот и все.
– А сама Алексеева – она никогда сюда не приезжала?
– Кроме единственного первого раза – нет… Сюда вообще никто не приезжал.
– А вы ни с кем не общались? Вы ведь здесь уже около года.
– Нет… Я не люблю людей. У меня от них ногти слоиться начинают.
"Отмороженный какой-то… разговаривать не разговаривал. Вроде как лыбится тебе, а сам сквозь тебя смотрит”, – вспомнил Забелин короткую характеристику, данную сторожу хохлом Полтавченко. Совсем недалек от истины хитрый хохол!..
– Ничего, что я здесь сижу? – спросил Забелин.
– А что мы можем сделать? И вы, и я?
– Значит, в субботу и воскресенье вас здесь не было?
– Нет.
– А свидетели утверждают…
– Этот строительный мусор? – На лице Спасского возникло выражение гадливости. – Что он может утверждать?
"Статья 101 УК РФ по тебе плачет, попрыгун ты чертов… “Принудительное лечение в психиатрическом стационаре”. А уж за убийство с особой жестокостью по статье 105 УК РФ, часть 1, тебе корячиться наверняка…”
– И тем не менее свидетели утверждают, что в субботу и в воскресенье вечером в том крыле дома, где вы проживаете, горел свет.
– Я этого и не отрицаю. – Поймать Спасского за рукав засаленного свитера оказалось не так-то просто.
– Не отрицаете?
– Видите ли… В городе я бываю редко, только раз в месяц, когда приезжаю за зарплатой. Все остальное время нахожусь здесь. Я – сторож, для этого меня и нанимали. Чтобы отпугивать всякий сброд – мародеров, бомжей. Детей, которым делать нечего. И когда я уезжаю отсюда – всегда оставляю свет. Это – психологический фактор. Не всякий решится залезть в дом, если он не кажется пустым.
– И в эти выходные…
– Не просто выходные, – снисходительно поправил Спасский Забелина. – Второе воскресенье месяца. Я должен был встретиться с хозяйкой и получить свою зарплату. А потом уже уехать к матери.
– К матери вы не поехали. И денег не дождались, если я правильно понимаю.
"Да и кто бы тебе платил, если работодательница к воскресному утру уже лежала на мраморном столе-с перерезанным горлом…”
– Отчего же… Деньги я получил. Подъехал тот самый человек, который обычно подменяет Миц… Алексееву.
– А вернулись вы в воскресенье вечером. И не заметили ничего подозрительного.
– Я уже говорил. Я отправился спать. И потом… Я не поднимаюсь на второй этаж. Живу в том крыле, которое мне определила хозяйка. Плюс хозблок. Это было одно из условий моего найма на работу.
– И вы ни разу его не нарушали.
– Я и не мог его нарушить. Дверь на второй этаж всегда закрыта.
Очкастый врал таким наглым образом, что Забелин даже задохнулся от негодования.
– Свидетели утверждают, что дверь была открыта. Именно из нее они спустились в холл.
– Они могут говорить все, что угодно. Вы не исключаете, что с их стороны имел место сговор? Так что здесь имеет место быть их слово – против моего. Патовая ситуация, вы не находите?
– Одну из улик, а именно эмалированный тазе кровью жертвы, нашли у вас под раскладушкой гораздо позже. Уже во время проведения оперативно-разыскных мероприятий. Надеюсь, этот очевидный факт вы не отрицаете.
После этой реплики Забелина Феликс Олегович Спасский надолго замолчал. А Забелин, близко придвинувшись к пижонским очкам поклонника Сатаны, задушевно произнес:
– Ты хоть понимаешь, во что вляпался, парень? И если не найдется хоть какой-нибудь завалящий господь бог, который подтвердит твое алиби на субботний вечер… А лучше – сразу два или три со святым духом в придачу… Я тебе не завидую.
Наконец-то! Наконец-то он прищемил хвост этой велеречивой академической гадине!
– Я буду разговаривать только в присутствии адвоката, – прошелестела гадина и дрожащими кончиками пальцев вытерла пот со лба. – А вам больше ни слова не скажу.
– Еще как скажешь! – улыбнулся Забелин и сразу же перешел на официальный тон:
– Подпишите ваши показания, Феликс Олегович. Я задерживаю вас до выяснения всех обстоятельств дела.
– Но… Я не убивал…
Но стенания юного Гиммлера уже мало трогали Забелина. Косвенных улик было хоть отбавляй, наверняка найдутся и прямые. Теперь только одно обстоятельство смущало его. Только одно. Личный досмотр показал, что на теле Спасского не было найдено ни одной царапины. Ни свежей, ни подсохшей – никакой. Только два застарелых шрама и родимое пятно в паху, по форме и цвету напоминающее раздавленную клубнику.
И больше ничего.
…Спасского увезли. Судмедэксперт Крянгэ уехал вместе с оперативниками. А Забелин остался у “рафика” поджидать Пацюка. Тот появился спустя двадцать минут в самом мрачном расположении духа. Да что там мрачном – он был не похож сам на себя, тень от человека, тень от тем и человека. И круги под глазами. Черт возьми, да из него как будто весь воздух выкачали!..
– Где ты пропадаешь?
– Кое-что собрал о хозяине особняка, – глухим голосом сказал Пацюк. – Некто Манский Андрей Иванович. Бывший владелец бумажного комбината в Карелии. В Питере у него было свое издательство… “Бельтан”. Профиль – учебные пособия, книги для детей… И, представьте себе, литература по оккультизму…
– Я тоже собрал… кое-что. Покойная была его женой, как тебе такая информация?
Нет, определенно с парнем что-то происходит. Вот и сейчас, развернулся и ушел. Никакого почтения к непосредственному начальству.
…“Рафик” уже выехал за Юкки, когда Пацюк, до этого молчавший, неожиданно заговорил:
– Она не могла быть его женой, шеф. Дело в том, что Андрей Иванович Манский год назад попал в психушку. Потому что убил свою жену…
ЧАСТЬ II
…Настя не соврала Додику Сойферу,
Весь вечер она клеила обои.
Нежно-кремовые тона, хижина в зарослях и лодка на реке. Сотни крошечных лодок и сотни хижин… Сотни раз сама Настя оставалась в хижине, и сотни раз мимо нее проплывали по реке Заза, Илико, теперь вот – Кирилл. Уплыл в своей лодочке дальше всех. Да и жизнь тоже катила свои теплые, нежные, как рисунок на обоях, воды – мимо, мимо, мимо…
Впрочем, не так-то хорошо она и поклеила. Последняя полоска – та, что у окна, – неожиданно запузырилась, и у Насти засосало под ложечкой в предчувствии каких-то новых грозных перемен. И дело было не только в том, что идеальный многоцелевой механизм для всех видов работ, надежная заводская марка “Анастасия Киачели” дала сбой.
Дело в том, что этого сбоя не могло не произойти.
Как не могло существо, которое Настя увидела сегодня в зеркале чужих, мужских глаз, махать тяпкой на огороде, обтягивать полиэтиленом теплицу, доить коз, стоять у плиты и…
И клеить обои.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Только она?
– В каком смысле?
– Только она передавала?
– Два или три раза приезжал мужчина. Думаю, это когда хозяйка куда-нибудь уезжала.
– Он сам вам об этом говорил?
– Кто я такой, чтобы передо мной отчитывались? Просто я так предположил, вот и все.
– А сама Алексеева – она никогда сюда не приезжала?
– Кроме единственного первого раза – нет… Сюда вообще никто не приезжал.
– А вы ни с кем не общались? Вы ведь здесь уже около года.
– Нет… Я не люблю людей. У меня от них ногти слоиться начинают.
"Отмороженный какой-то… разговаривать не разговаривал. Вроде как лыбится тебе, а сам сквозь тебя смотрит”, – вспомнил Забелин короткую характеристику, данную сторожу хохлом Полтавченко. Совсем недалек от истины хитрый хохол!..
– Ничего, что я здесь сижу? – спросил Забелин.
– А что мы можем сделать? И вы, и я?
– Значит, в субботу и воскресенье вас здесь не было?
– Нет.
– А свидетели утверждают…
– Этот строительный мусор? – На лице Спасского возникло выражение гадливости. – Что он может утверждать?
"Статья 101 УК РФ по тебе плачет, попрыгун ты чертов… “Принудительное лечение в психиатрическом стационаре”. А уж за убийство с особой жестокостью по статье 105 УК РФ, часть 1, тебе корячиться наверняка…”
– И тем не менее свидетели утверждают, что в субботу и в воскресенье вечером в том крыле дома, где вы проживаете, горел свет.
– Я этого и не отрицаю. – Поймать Спасского за рукав засаленного свитера оказалось не так-то просто.
– Не отрицаете?
– Видите ли… В городе я бываю редко, только раз в месяц, когда приезжаю за зарплатой. Все остальное время нахожусь здесь. Я – сторож, для этого меня и нанимали. Чтобы отпугивать всякий сброд – мародеров, бомжей. Детей, которым делать нечего. И когда я уезжаю отсюда – всегда оставляю свет. Это – психологический фактор. Не всякий решится залезть в дом, если он не кажется пустым.
– И в эти выходные…
– Не просто выходные, – снисходительно поправил Спасский Забелина. – Второе воскресенье месяца. Я должен был встретиться с хозяйкой и получить свою зарплату. А потом уже уехать к матери.
– К матери вы не поехали. И денег не дождались, если я правильно понимаю.
"Да и кто бы тебе платил, если работодательница к воскресному утру уже лежала на мраморном столе-с перерезанным горлом…”
– Отчего же… Деньги я получил. Подъехал тот самый человек, который обычно подменяет Миц… Алексееву.
– А вернулись вы в воскресенье вечером. И не заметили ничего подозрительного.
– Я уже говорил. Я отправился спать. И потом… Я не поднимаюсь на второй этаж. Живу в том крыле, которое мне определила хозяйка. Плюс хозблок. Это было одно из условий моего найма на работу.
– И вы ни разу его не нарушали.
– Я и не мог его нарушить. Дверь на второй этаж всегда закрыта.
Очкастый врал таким наглым образом, что Забелин даже задохнулся от негодования.
– Свидетели утверждают, что дверь была открыта. Именно из нее они спустились в холл.
– Они могут говорить все, что угодно. Вы не исключаете, что с их стороны имел место сговор? Так что здесь имеет место быть их слово – против моего. Патовая ситуация, вы не находите?
– Одну из улик, а именно эмалированный тазе кровью жертвы, нашли у вас под раскладушкой гораздо позже. Уже во время проведения оперативно-разыскных мероприятий. Надеюсь, этот очевидный факт вы не отрицаете.
После этой реплики Забелина Феликс Олегович Спасский надолго замолчал. А Забелин, близко придвинувшись к пижонским очкам поклонника Сатаны, задушевно произнес:
– Ты хоть понимаешь, во что вляпался, парень? И если не найдется хоть какой-нибудь завалящий господь бог, который подтвердит твое алиби на субботний вечер… А лучше – сразу два или три со святым духом в придачу… Я тебе не завидую.
Наконец-то! Наконец-то он прищемил хвост этой велеречивой академической гадине!
– Я буду разговаривать только в присутствии адвоката, – прошелестела гадина и дрожащими кончиками пальцев вытерла пот со лба. – А вам больше ни слова не скажу.
– Еще как скажешь! – улыбнулся Забелин и сразу же перешел на официальный тон:
– Подпишите ваши показания, Феликс Олегович. Я задерживаю вас до выяснения всех обстоятельств дела.
– Но… Я не убивал…
Но стенания юного Гиммлера уже мало трогали Забелина. Косвенных улик было хоть отбавляй, наверняка найдутся и прямые. Теперь только одно обстоятельство смущало его. Только одно. Личный досмотр показал, что на теле Спасского не было найдено ни одной царапины. Ни свежей, ни подсохшей – никакой. Только два застарелых шрама и родимое пятно в паху, по форме и цвету напоминающее раздавленную клубнику.
И больше ничего.
…Спасского увезли. Судмедэксперт Крянгэ уехал вместе с оперативниками. А Забелин остался у “рафика” поджидать Пацюка. Тот появился спустя двадцать минут в самом мрачном расположении духа. Да что там мрачном – он был не похож сам на себя, тень от человека, тень от тем и человека. И круги под глазами. Черт возьми, да из него как будто весь воздух выкачали!..
– Где ты пропадаешь?
– Кое-что собрал о хозяине особняка, – глухим голосом сказал Пацюк. – Некто Манский Андрей Иванович. Бывший владелец бумажного комбината в Карелии. В Питере у него было свое издательство… “Бельтан”. Профиль – учебные пособия, книги для детей… И, представьте себе, литература по оккультизму…
– Я тоже собрал… кое-что. Покойная была его женой, как тебе такая информация?
Нет, определенно с парнем что-то происходит. Вот и сейчас, развернулся и ушел. Никакого почтения к непосредственному начальству.
…“Рафик” уже выехал за Юкки, когда Пацюк, до этого молчавший, неожиданно заговорил:
– Она не могла быть его женой, шеф. Дело в том, что Андрей Иванович Манский год назад попал в психушку. Потому что убил свою жену…
ЧАСТЬ II
…Настя не соврала Додику Сойферу,
Весь вечер она клеила обои.
Нежно-кремовые тона, хижина в зарослях и лодка на реке. Сотни крошечных лодок и сотни хижин… Сотни раз сама Настя оставалась в хижине, и сотни раз мимо нее проплывали по реке Заза, Илико, теперь вот – Кирилл. Уплыл в своей лодочке дальше всех. Да и жизнь тоже катила свои теплые, нежные, как рисунок на обоях, воды – мимо, мимо, мимо…
Впрочем, не так-то хорошо она и поклеила. Последняя полоска – та, что у окна, – неожиданно запузырилась, и у Насти засосало под ложечкой в предчувствии каких-то новых грозных перемен. И дело было не только в том, что идеальный многоцелевой механизм для всех видов работ, надежная заводская марка “Анастасия Киачели” дала сбой.
Дело в том, что этого сбоя не могло не произойти.
Как не могло существо, которое Настя увидела сегодня в зеркале чужих, мужских глаз, махать тяпкой на огороде, обтягивать полиэтиленом теплицу, доить коз, стоять у плиты и…
И клеить обои.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103