Здесь я беспристрастен; не могу сказать, что только вы имеете право для кровной мести, ибо и ваши кровники получили свою жизнь от Бога, а если они лишены права защищаться от вас и вы их все-таки убиваете, то вы лишь подлые убийцы. Вы признаете, что убили тысячи из них; тогда вы не должны удивляться, что они домогаются жизни вашего бея. Собственно, у них есть право потребовать от вас столько же жизней, сколько вы взяли у них.
– Пусть только придут! – пробурчал ага.
– И они придут, если вы не протянете им руку примирения.
– Примирения? Ты сошел с ума?
– Отнюдь. Что вы можете им сделать? Между вами и ими лежит Заб. И это будет стоить вам многих жизней, попытайся вы взять мост или брод. И пока вы будете их завоевывать, к ним придет подмога из Завита, Миниджаниша и Мурги, а также других мест, столь многочисленная, что они вас просто задавят.
Тут поднялся ага, встав в позу обвинителя.
– А ты знаешь, кто виноват во всем? – спросил он.
– Кто? – спокойно спросил я.
– Ты сам, только ты!
– Я? Почему?
– Разве не ты признался нам, что дал им совет перебраться за реку?
Он повернулся к воинам и добавил:
– Видите, что он нам не друг, а враг, предатель?
Я возразил:
– Как раз оттого, что я вам друг, я дал им этот совет; поскольку, как только вы убили бы кого-нибудь из халдеев, они тотчас же умертвили бы бея. Может, мне сейчас вернуться к бею и сказать ему, что его жизнь для вас ничто?
– Значит, ты полагаешь, нам не следует нападать?
– Именно так.
– Господин, ты считаешь нас трусами, которые даже не попытаются отомстить за смерть тех, кто погиб вчера?
– Нет. Я считаю вас храбрыми воинами, а также умными людьми, которые не пойдут бессмысленно навстречу смерти. Вы ведь знаете Заб. Кто из вас пойдет туда, если на той стороне реки стоит враг и встречает вас пулей?
– В этом только ты один виноват!
– Ба! Я спас этим жизнь бею.
– Ты хотел не ему, а себе спасти жизнь!
– Ты ошибаешься. Я и мои спутники – гости мелека. Только бей и курды, которых взяли вместе с ним, – в плену. Они умрут, как только вы начнете военные действия.
– А если мы не поверим, что ты гость мелека, как ты нам это докажешь?
– Стоял бы я здесь, будь я пленником?
– Он мог бы тебя отпустить, положившись на твое слово. По какой причине он взял тебя под защиту? Кто рекомендовал тебя ему, мелеку из Лизана?
Мне пришлось отвечать, и, признаться честно, я стыдился называть имя женщины.
– Меня ему рекомендовала одна женщина, которую он очень уважает.
– Как ее зовут?
– Мара Дуриме.
Я боялся выставить себя на посмешище и был ошарашен противоположным действием, произведенным этим именем. Ага тоже был озадачен и сказал:
– Мара Дуриме? Где ты ее встречал?
– В Амадии.
– Когда?
– Несколько дней назад.
– Каким образом ты с ней встретился?
– Ее правнучка съела яд, и ее отец, узнав, что я хаким, позвал меня. Я спас больную и встретил там Мара Дуриме.
– И ты сказал старой женщине, что ты поедешь в Гумри и Лизан?
– Да.
– Она тебя предостерегала от этого?
– Да.
– А когда ты не отказался от своего намерения, что она сделала? Вспомни. Может быть, она тебе сказала слово, которое я тебе сам не могу назвать.
– Она сказала, что, когда я буду в опасности, я должен назвать имя Рух-и-кульяна. И он меня защитит.
Едва я назвал это имя, ага, который поначалу относился ко мне враждебно, встал передо мной и протянул мне руку.
– Эмир, я этого не знал. Прости меня! Кому Мара Дуриме сказала это имя – с тем не произойдет ничего плохого. И теперь мы с почтением выслушаем твою речь. Насколько сильны насара?
– Я не могу вам этого сказать. Я такой же их друг, как и ваш; и не скажу им, насколько сильны вы.
– А ты осторожнее, чем я думал. Ты в самом деле думаешь, что они убьют бея, если мы на них нападем?
– Я убежден в этом.
– Они освободят его, если мы отступим?
– Я не знаю, но надеюсь, что так. Мелек должен меня послушаться.
– Но там было убито несколько наших людей; за них мы все равно должны отомстить.
– Но разве вы до этого не убили тысячи насара?
– Десять курдов стоят больше, чем тысяча насара!
– А халдеи думают, что десять насара стоят больше, чем тысяча курдов.
– Заплатят ли они нам за пролитую ими кровь?
– Мне это неведомо, но признаюсь вам честно, что я на их месте не делал бы этого.
– Тогда ты, может, дашь им совет, чтобы они заплатили?
– Нет. Я всем говорю только то, что служит миру. Они убили несколько ваших, вы же – тысячи; значит, лишь они имеют право требовать плату за пролитую кровь. Кроме того, у них находится в плену бей, и если вы хорошенько поразмыслите, то осознаете, что у них имеется по отношению к вам серьезное преимущество.
– Они настроены воинственно?
Собственно, мне следовало ответить «нет», но я все же предпочел дать уклончивый ответ:
– Разве они вчера вели себя как трусы? Измерьте кровь, стекшую в Заб; сосчитайте кости, в изобилии валяющиеся в долине, но не спрашивайте, велик ли их гнев, чтобы мстить!
– У них много хорошего оружия?
– Опять не могу сказать. Тогда я ведь должен и им рассказать, как вы вооружены?
– Они взяли с собой за реку свое имущество?
– Только беспечный оставляет свое имущество, когда спасается бегством. Впрочем, у халдеев так мало имущества, что им вовсе не трудно взять его с собой.
– Отойди в сторону! После того как мы услышали все, что хотели, мы должны посовещаться.
У меня появилась возможность познакомить Мохаммеда Эмина с ходом переговоров. Что я и сделал. Не успели курды прийти к какому-либо решению, как несколько их воинов привели к нам человека. Он был без оружия.
– Кто это? – спросил ага.
– Этот человек, – ответил один из курдов, приведший незнакомца, – бродил неподалеку от нас, и, когда мы его схватили, он сказал, что его послал мелек к этому эмиру.
Произнося последние слова, говоривший указал на меня.
– Что тебе нужно? – спросил я халдея.
Он мне показался подозрительным или по крайней мере очень неосмотрительным. Правда, для того чтобы разгуливать около враждебных курдов, требовалось необыкновенное мужество.
– Господин, – отвечал он, – мелеку показалось, что ты слишком долго отсутствуешь, и поэтому он послал меня к тебе, чтобы сообщить, что бея убьют, если ты тотчас же не вернешься.
– Видите, я вас не обманывал? – повернулся я к курдам. – Пусть этот человек возвращается и скажет мелеку, что со мной ничего не случилось и я скоро вернусь.
– Уведите его! – повелел ага.
Совещание возобновилось.
Посланник мелека оказал благоприятное влияние на ход совещания. Тем не менее мне показалось странным, что мелек послал этого человека. Он все-таки не был таким кровожадным, когда мы с ним общались, а угроза, сделанная якобы с лучшими намерениями в отношении меня, явно была излишней, поскольку я как друг бея мог ничего не опасаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102