Я приму тебя даже с тем молодым арабом, о котором я говорил.
– Спасибо тебе!
– Ты не должен благодарить. Ты дал мне воду священного Земзема. Я защищу тебя в любой беде и опасности. Если же твоя дорога проляжет в другом направлении, ты должен исполнить одну мою просьбу. В долине Бервари лежит замок Гумри. Там живет сын знаменитого Абд эль-Суммит-бея. Одна из моих дочерей – его жена. Передай им мой привет. Я дам тебе один знак, по которому они узнают, что ты мой друг.
– Я сделаю это.
– Поведай ему любую свою сердечную просьбу, они охотно ее исполнят, ибо ни один добрый и честный курд не любит турок и мосульского мутасаррыфа.
Он вошел в дом. Я знал, чего добивался этот честный человек. Он догадался, что мы намереваемся сделать, и хотел оказаться мне полезным. Теперь я пошел спать, взяв с собой борзую. Проснувшись на другое утро, мы узнали, что драгоман англичанина уже покинул Спандаре. Он пошел дорогой на Бебози.
Я спал с Мохаммедом Эмином в одних покоях, англичанин же получил другую комнату. Утром, когда он к нам вошел, то был встречен звонким хохотом. Трудно себе представить тот вид, который был у доброго мистера Линдсея. С шеи до ног он был полностью одет в черные и красные цвета, правда, не полностью в клетку, а на высокой и острой голове сидела курдская шапка, как перевернутый мешок из-под кофе, с нее свисали длинные ленты, как щупальца осьминога.
– Доброе утро! Почему смеяться? – серьезно спросил он.
– От вашего чрезвычайно забавного вида, сэр.
– Это радует меня!
– Что у вас под мышкой?
– Здесь? Хм! Пакет, я думаю!
– Это и я вижу. Я имею в виду, что в нем?
– Моя шляпная коробка.
– А!
– Туда я положил шляпу, гамаши и сапоги.
– Все это вы можете оставить здесь!
– Здесь? Почему?
– Вы хотите тащить с собой эти бесполезные пустяки?
– Бесполезные? Пустяки? Ужасно! Понадобятся они мне все-таки опять!
– Но не сразу, наверное.
– Мы вернемся сюда?
– Вряд ли.
– Ну вот! Коробка едет со мной! Само собой!
Широкое одеяние болталось на его тощем теле, как старое полотенце, повешенное на чучело. Но это его отнюдь не беспокоило. Он величественно занял место около меня и сказал победно:
– Теперь я курд!
– Настоящий и правоверный!
– Чудесно! Отлично! Роскошное приключение.
– Только одного еще недостает.
– Чего же?
– Вы не умеете говорить по-курдски.
– Может, научиться?
– Этого нельзя сделать так быстро, и, если вы не хотите нам навредить, вы вынуждены принять одно из двух возможных решений.
– Какие это решения?
– Или вы немы…
– Нем? Глух? Отвратительно! Не пойдет!
– Да, немы, даже глухонемы.
– Сэр, вы сошли с ума!
– Спасибо! Тем не менее или вы притворяетесь немым, или даете обет.
– Хорошо! Недурно! Буду дать обет! С какого времени он действует?
– Сразу же после того, как покинем Спандаре.
– Отлично! Согласен!
После утреннего кофе нас снабдили еще питанием на дорогу, и затем мы взобрались на своих коней, простившись со всеми домочадцами и со всеми собравшимися, кроме самого хозяина. Староста же заранее приказал седлать коня, чтобы проводить нас немного.
За Спандаре была очень тягостная дорога, ведущая нас к горам Тура-Гара. Нужно было иметь ноги серны, чтобы пройти по этой скалистой тропе, но нам удалось без особого затруднения добраться до вершин. Здесь староста остановил свою лошадь, достал из седельной сумки пакет и сказал:
– Возьми это и передай мужу моей дочери, если ты, конечно, доберешься в Гумри. Я обещал ей персидский платок, а ее мужу для его лошади уздечку, такую, как у курдов из Пир-Мани. Передаешь им эти вещи, и они узнают, что ты мой друг и брат, и примут тебя так же, как если б это был я. Но ради твоего же блага я желаю тем не менее, чтобы ты еще раз снова ко мне вернулся. – Он указал на следовавшего за нами всадника. – Этот человек возвратит мне костюм этого чужестранца. Ему ты можешь отдать пакет, если не сможешь поехать в Гумри. А теперь расстаемся! Алейкум салам ва рахмет алла! Да пребудут с тобою мир и милосердие!
Мы крепко обнялись. Он подал и другую руку и поехал обратно.
Глава 3
В КРЕПОСТИ
По долине, в которой было очень много дубов, так напоминавших мне мою родину, спешили мы навстречу нашей цели.
– Можно говорить? – тихо спросил меня Линдсей.
– Да. Ведь нас сейчас никто не слышит.
– А курд, следующий за нами?
– Не обращай на него внимания.
– Well! Деревня называется Спандаре?
– Да.
– Как вам там понравилось?
– Весьма и весьма. А вам, сэр?
– Роскошно! Хороший хозяин, добрая хозяйка, приличная еда, красивый танец, великолепный пес!
Произнося последние слова, он взглянул на бежавшую рядом с моей лошадью борзую. Из осторожности я привязал ее веревкой к стремени. Кстати, собака уже подружилась с лошадью и, казалось, уяснила четко, кто стал ее хозяином. Она внимательно поглядывала на меня снизу вверх своими большими, умными глазами.
– Да, – отвечал я. – Все было прекрасно, в особенности еда.
– Отлично! Даже голубь и бифштекс!
– Хм! Вы в самом деле полагаете, что это был голубь?
– Нет? Не голубь? Все равно это был голубь, я знаю!
– Не голубь!
– А что же?
– Это зверь, которого зоологи прозвали латинским именем Vespertilio murinus, или myotis. Я не зоолог и не знаю латинского языка! Обычно этого «голубя» называют «летучая мышь».
– Летучая…
Он запнулся на этом слове и в ужасе раскрыл широко рот. Даже нос от этого пострадал – его кончик побелел.
– Да, это была летучая мышь. Вы съели летучую мышь.
Он остановил лошадь и уставился в небо. Наконец я услышал громкий щелчок: рот снова закрылся, и мне стало ясно, что к англичанину вернулась способность облекать свои мысли в слова.
– …мышь!
Этим маленьким словом он завершил начатое словосочетание. Затем он наклонился ко мне, свесившись с лошади, и схватил меня за локоть.
– Сэр!
– Что?
– Не забывайте о почтении, должном оказываться каждому джентльмену!
– Я был недостаточно почтителен к вам?
– И весьма, скажу я вам!
– Насколько?
– Как можете вы утверждать, что сэр Дэвид ест летучих мышей!
– Летучих мышей? Я говорил лишь об одной.
– Все равно! Одна или несколько, это все равно оскорбление. Я требую удовлетворения, сатисфакции! Well!
– Считайте, она у вас уже есть!
– У меня? Как это?
– Вы получите сатисфакцию, которая вас полностью удовлетворит.
– Какую? Не знаю никакой.
– Я тоже ел летучую мышь, как и Мохаммед Эмин.
– Тоже? Вы и он? A-a!
– Да, я также принял ее за голубя. Когда же я поинтересовался, мне сказали, что это была летучая мышь.
– У летучей мыши же есть кожица.
– Срезали.
– Значит, все это на самом деле правда?
– На самом деле.
– Не шутка, не розыгрыш?
– Всерьез.
– Ужас! О-о! Получу колики, холеру, тиф! О-о!
Он скривил такую мину, что ему нельзя было не посочувствовать.
– Вам плохо, сэр?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
– Спасибо тебе!
– Ты не должен благодарить. Ты дал мне воду священного Земзема. Я защищу тебя в любой беде и опасности. Если же твоя дорога проляжет в другом направлении, ты должен исполнить одну мою просьбу. В долине Бервари лежит замок Гумри. Там живет сын знаменитого Абд эль-Суммит-бея. Одна из моих дочерей – его жена. Передай им мой привет. Я дам тебе один знак, по которому они узнают, что ты мой друг.
– Я сделаю это.
– Поведай ему любую свою сердечную просьбу, они охотно ее исполнят, ибо ни один добрый и честный курд не любит турок и мосульского мутасаррыфа.
Он вошел в дом. Я знал, чего добивался этот честный человек. Он догадался, что мы намереваемся сделать, и хотел оказаться мне полезным. Теперь я пошел спать, взяв с собой борзую. Проснувшись на другое утро, мы узнали, что драгоман англичанина уже покинул Спандаре. Он пошел дорогой на Бебози.
Я спал с Мохаммедом Эмином в одних покоях, англичанин же получил другую комнату. Утром, когда он к нам вошел, то был встречен звонким хохотом. Трудно себе представить тот вид, который был у доброго мистера Линдсея. С шеи до ног он был полностью одет в черные и красные цвета, правда, не полностью в клетку, а на высокой и острой голове сидела курдская шапка, как перевернутый мешок из-под кофе, с нее свисали длинные ленты, как щупальца осьминога.
– Доброе утро! Почему смеяться? – серьезно спросил он.
– От вашего чрезвычайно забавного вида, сэр.
– Это радует меня!
– Что у вас под мышкой?
– Здесь? Хм! Пакет, я думаю!
– Это и я вижу. Я имею в виду, что в нем?
– Моя шляпная коробка.
– А!
– Туда я положил шляпу, гамаши и сапоги.
– Все это вы можете оставить здесь!
– Здесь? Почему?
– Вы хотите тащить с собой эти бесполезные пустяки?
– Бесполезные? Пустяки? Ужасно! Понадобятся они мне все-таки опять!
– Но не сразу, наверное.
– Мы вернемся сюда?
– Вряд ли.
– Ну вот! Коробка едет со мной! Само собой!
Широкое одеяние болталось на его тощем теле, как старое полотенце, повешенное на чучело. Но это его отнюдь не беспокоило. Он величественно занял место около меня и сказал победно:
– Теперь я курд!
– Настоящий и правоверный!
– Чудесно! Отлично! Роскошное приключение.
– Только одного еще недостает.
– Чего же?
– Вы не умеете говорить по-курдски.
– Может, научиться?
– Этого нельзя сделать так быстро, и, если вы не хотите нам навредить, вы вынуждены принять одно из двух возможных решений.
– Какие это решения?
– Или вы немы…
– Нем? Глух? Отвратительно! Не пойдет!
– Да, немы, даже глухонемы.
– Сэр, вы сошли с ума!
– Спасибо! Тем не менее или вы притворяетесь немым, или даете обет.
– Хорошо! Недурно! Буду дать обет! С какого времени он действует?
– Сразу же после того, как покинем Спандаре.
– Отлично! Согласен!
После утреннего кофе нас снабдили еще питанием на дорогу, и затем мы взобрались на своих коней, простившись со всеми домочадцами и со всеми собравшимися, кроме самого хозяина. Староста же заранее приказал седлать коня, чтобы проводить нас немного.
За Спандаре была очень тягостная дорога, ведущая нас к горам Тура-Гара. Нужно было иметь ноги серны, чтобы пройти по этой скалистой тропе, но нам удалось без особого затруднения добраться до вершин. Здесь староста остановил свою лошадь, достал из седельной сумки пакет и сказал:
– Возьми это и передай мужу моей дочери, если ты, конечно, доберешься в Гумри. Я обещал ей персидский платок, а ее мужу для его лошади уздечку, такую, как у курдов из Пир-Мани. Передаешь им эти вещи, и они узнают, что ты мой друг и брат, и примут тебя так же, как если б это был я. Но ради твоего же блага я желаю тем не менее, чтобы ты еще раз снова ко мне вернулся. – Он указал на следовавшего за нами всадника. – Этот человек возвратит мне костюм этого чужестранца. Ему ты можешь отдать пакет, если не сможешь поехать в Гумри. А теперь расстаемся! Алейкум салам ва рахмет алла! Да пребудут с тобою мир и милосердие!
Мы крепко обнялись. Он подал и другую руку и поехал обратно.
Глава 3
В КРЕПОСТИ
По долине, в которой было очень много дубов, так напоминавших мне мою родину, спешили мы навстречу нашей цели.
– Можно говорить? – тихо спросил меня Линдсей.
– Да. Ведь нас сейчас никто не слышит.
– А курд, следующий за нами?
– Не обращай на него внимания.
– Well! Деревня называется Спандаре?
– Да.
– Как вам там понравилось?
– Весьма и весьма. А вам, сэр?
– Роскошно! Хороший хозяин, добрая хозяйка, приличная еда, красивый танец, великолепный пес!
Произнося последние слова, он взглянул на бежавшую рядом с моей лошадью борзую. Из осторожности я привязал ее веревкой к стремени. Кстати, собака уже подружилась с лошадью и, казалось, уяснила четко, кто стал ее хозяином. Она внимательно поглядывала на меня снизу вверх своими большими, умными глазами.
– Да, – отвечал я. – Все было прекрасно, в особенности еда.
– Отлично! Даже голубь и бифштекс!
– Хм! Вы в самом деле полагаете, что это был голубь?
– Нет? Не голубь? Все равно это был голубь, я знаю!
– Не голубь!
– А что же?
– Это зверь, которого зоологи прозвали латинским именем Vespertilio murinus, или myotis. Я не зоолог и не знаю латинского языка! Обычно этого «голубя» называют «летучая мышь».
– Летучая…
Он запнулся на этом слове и в ужасе раскрыл широко рот. Даже нос от этого пострадал – его кончик побелел.
– Да, это была летучая мышь. Вы съели летучую мышь.
Он остановил лошадь и уставился в небо. Наконец я услышал громкий щелчок: рот снова закрылся, и мне стало ясно, что к англичанину вернулась способность облекать свои мысли в слова.
– …мышь!
Этим маленьким словом он завершил начатое словосочетание. Затем он наклонился ко мне, свесившись с лошади, и схватил меня за локоть.
– Сэр!
– Что?
– Не забывайте о почтении, должном оказываться каждому джентльмену!
– Я был недостаточно почтителен к вам?
– И весьма, скажу я вам!
– Насколько?
– Как можете вы утверждать, что сэр Дэвид ест летучих мышей!
– Летучих мышей? Я говорил лишь об одной.
– Все равно! Одна или несколько, это все равно оскорбление. Я требую удовлетворения, сатисфакции! Well!
– Считайте, она у вас уже есть!
– У меня? Как это?
– Вы получите сатисфакцию, которая вас полностью удовлетворит.
– Какую? Не знаю никакой.
– Я тоже ел летучую мышь, как и Мохаммед Эмин.
– Тоже? Вы и он? A-a!
– Да, я также принял ее за голубя. Когда же я поинтересовался, мне сказали, что это была летучая мышь.
– У летучей мыши же есть кожица.
– Срезали.
– Значит, все это на самом деле правда?
– На самом деле.
– Не шутка, не розыгрыш?
– Всерьез.
– Ужас! О-о! Получу колики, холеру, тиф! О-о!
Он скривил такую мину, что ему нельзя было не посочувствовать.
– Вам плохо, сэр?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102