Нос тоже кровоточил; остается только надеяться, что он не сломан. «Так тебе и надо, - пронеслось в голове у Николь, - впредь будешь умнее». Челнок закувыркался, и незакрепленные предметы заскакали по кабине. На главном пульте зловеще замигали оранжевые лампочки - бешеное вращение корабля пагубно сказалось на работе бортовых систем, и они бы­стро вышли на критический режим.
Николь совершенно утратила ориентацию. Перед глазами мелькало то звездное небо, то Земля, то ослепительно яркое Солнце. В науш­никах едва слышно раздался чей-то голос, но она намеренно проигнорировала его, сотворя благодарственную молитву за то, что в детстве ходила под парусом в Атлантике при любой по­годе и навсегда избавилась от морской болезни. Однако ее беспокоило, как переносит эту че­харду Поль - если его стошнит в шлем, второ­му пилоту придется туго.
Оттолкнувшись ногами от пульта, чтобы снова оказаться в кресле, Николь одной рукой затянула привязной ремень, а другой сорвала защитную крышку с панели аварийного сброса. Затем от­кинула предохранительные колпачки и щелкнула тумблером. На корме снова громыхнуло. Взгля­нув на приборы, Николь отметила, что пиропа­троны отстрелили взорвавшийся бак.
- Поль! - Второй пилот поморщился, когда ее голос загрохотал в наушниках. - На полную мощность! Малый пилотаж - номер один, три и пять!
Включив тумблеры зажигания, Поль отвел ру­коятки газа до отказа. Ракетные двигатели малого пилотажа ожили, и корабль задрожал, понемногу замедляя шальные пируэты.
- Расстояние до станции восемьдесят один кэмэ и все сокращается, - доложил Поль. - Касательная составляющая 250 метров в секун­ду, с положительным приращением скорости. Предполагаемый контакт с «Вышкой» - пять и четыре десятых минуты. Позиция корабля - носом вниз, отрицательный угол сорок один градус.
Николь попыталась заговорить, но горло сжал спазм, кончившийся приступом кашля; гортань будто наждаком продрали. В душе росла паника. События стремительно выходят из-под контроля. Какая-то часть ее рассудка вопила, что время ис­текает и надо срочно предпринять что-то - да хоть что-нибудь! - или челнок обречен.
И все-таки Николь не желала сдаваться. Сде­лав пару глубоких размеренных вдохов, она глот­нула воды из мундштука встроенной в скафандр системы питания и собралась с мыслями. Годы тренировок и шестое чувство, о наличии которого Николь только-только начала догадываться, под­сказывали, что надо сохранять спокойствие и ясный разум.
- А как автопилот? - Она удивилась собст­венному хладнокровию. - И компьютерная сис­тема швартовки?
- Они отказали. Ты цела? - Поль не скры­вал озабоченности.
- Отключай. Переведи на ручное управление. Жить буду. - Зажав ноздри в пригоршню, она сильно потянула носом, чтобы остановить кровь. Мимо проплыли несколько алых капель. Навер­ное, со стороны это выглядит ужасно. Она взгля­дом поискала шлем.
- Сто двадцать первый, я - О'Нил. Обна­ружено существенное отклонение от полетного коридора...
- Ни фига себе!
- Поль, заткнись! - отрубила Николь. - О'Нил, у нас авария. Взрыв топливного бака. От­меняю швартовку и объявляю аварийный статус. Прошу оповестить корабли поблизости и подго­товить спасательные команды.
- Я - О'Нил. Вас понял, сто двадцать пер­вый. Мы можем чем-нибудь помочь?
- Ага, спасти наши задницы, - пробормотал Поль и повернулся к Николь. - Что дальше, командир?
Она вздохнула, непроизвольно желая сорвать наушники и пригладить коротко остриженные волосы: как всегда, когда она нервничала.
- Надеюсь, нам удастся проскочить мимо станции, и лучше как можно дальше. Потом будем сидеть и не рыпаться, пока за нами не при­дет буксир.
- У нас не так уж много времени.
- Знаю. Рассчитай плавный переход на более высокую околоземную орбиту. Двигатель по штирборту накрылся, но кормовые вроде бы в норме. Я хочу повернуть на четверть оборота, чтобы кормовые дюзы смотрели на «Вышку», а потом врубить полный газ...
- По-твоему, это не опасно?
- Нам надо отлететь подальше. Наш выхлоп даже не опалит его шерстку, не говоря уж о воз­можных повреждениях. О Колесе побеспокоимся, Поль, когда оно покажется.
Вызвав диспетчерскую, Николь кратко и бы­стро изложила ситуацию.
- Я займусь двигателями, - сказала она Полю, когда О'Нил одобрил план, - а ты следи за бортовыми системами.
- Усек. До столкновения четыре минуты.
- Ну, держись, сорвиголова, поехали! Сжав пистолетную рукоятку управления,
Николь запустила ракетные двигатели малого пилотажа.
- Терпеть не могу понукать, - подал голос Поль, - но, может, стоит поторопить события?
- Спешить некуда. Глянь на приборы - даже при десятипроцентной тяге в корме возникают опасные механические напряжения. Чуточку переборщишь, и это корыто рассыплется.
- Идем по восходящей дуге, угол сорок гра­дусов.
- Вижу. Активируй ОМС, включаю зажига­ние... Давай!
Внезапно корабль потряс мощный взрыв, и задней переборки рубки не стало. Николь ин­стинктивно спрятала лицо в ладонях.
- Разгерметизация! - крикнул Поль. Во­круг них мгновенно пургой закружились всяческие обломки вперемешку со снежными иглами, вымороженными из влажного воздуха убийст­венным холодом пространства. Ударившись локтями о приборную доску, Николь охнула - не столько от боли, сколько от неожиданности, но тут же с рычанием презрела собственную слабость, схватилась за ремни и шланги, рыв­ком отсоединив их и позволив ветру подхватить себя. Нужно добраться до шлема и надеть его, пока чудовищный ураган не вынес из рубки всю атмосферу; в противном случае можно считать себя покойницей. Поль следил за ней остано­вившимся взглядом, полагая, что Николь не ус­пеет; собственное бессилие прямо-таки убивало его. Он что-то говорил - должно быть, прокли­нал ее глупость. Николь и сама порядком себя ругала, но не слышала Поля, потому что отклю­чила свой интерком вместе со шлангом возду­хопровода. Шлем заклинило в частично выби­том иллюминаторе кормового отсека. Глаза обожгло морозом, выступившие слезы начали превращаться в лед; поняв, что спустя пару се­кунд она может ослепнуть, Николь рванулась вперед. Ухватившись за край горловины, она спиной уперлась в переборку и мгновенно на­дела шлем, загерметизировав стык. Хотя шлем выдержал массу ударов, на стекле не было ни царапинки; прочностью лексан похож на про­зрачную сталь, и повредить его почти невоз­можно.
Но это еще не означало, что опасность позади. Драгоценный воздух остался лишь в легких Ни­коль, а в скафандре уже образовался вакуум; предстоит еще пристыковать шланг воздухопро­вода. Она ухватилась за скобу на потолке. Надо только выждать, когда ураган прекратится и можно будет вернуться в кресло. И тут произо­шло невозможное: переборка уступила напору урагана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77