Дж. Б., купившемуся на этот пустячок!
А также Чарли, Скотту, Джин, Ороро, Логану, Питеру, Курту, Сиэн, Китти, Рю, Бетси, Алексу, Али и прочим, помогав­шим (и помогающим) оплатить аренду!
Посвящается моим родителям и сестре Сью (наконец-то дождавшейся, когда о ней упомянут в книге!).

1
Впереди, в сотне километров, спокойно кати­ло по орбите исполинское колесо «Вышки», сле­дуя давным-давно проторенной небесной стезей, надежной и привычной, как сама Земля. Николь знала, что станция L-5 находится именно там; об этом сообщало все оборудование - и многочис­ленные радары, и датчики, и сигнальные лампоч­ки на приборной доске; жаль только, что станция погружена во тьму и не видна сквозь прозрачный колпак фонаря. На Земле Николь могла бы до­ехать до нее на автомобиле за час или в два раза быстрее долететь на своем «Буке»; здесь же такое расстояние корабль одолевает минут за пять.
- Контрольно-диспетчерский пункт О'Нил, - Николь машинально сверялась с показаниями приборов, стараясь не выдать голосом, как ей все это наскучило, - сто двадцать первый челнок НАСА, из Космического центра Кеннеди. Захо­дим на финальную.
- Сто двадцать первый, я КДП О'Нил, - проскрипел голос в наушниках. - Уточняем параметры вашего курса.
- Вас поняли, О'Нил, прием, - Николь ог­лянулась на второго пилота Поля да Куны - та­кого же, как и она, свежеиспеченного второго лейтенанта военно-воздушных сил Соединенных Штатов - и попросила доложить, как работает аппаратура.
- Как нельзя лучше, командир, - жизнера­достно откликнулся тот. - Последняя поправка была perfectemundo, все бортовые системы функ­ционируют нормально.
- За исключением моего долбаного воздухо­провода, - проворчала Николь, извиваясь в кресле и мечтая поскорее выбраться из громозд­кого, неуклюжего скафандра, в котором прела уже добрых трое суток, с самого старта. Нельзя даже снять перчатки или шлем - разве что стря­сется нечто непредвиденное. Пожалуй, такой мо­мент и настал, поскольку шланг, засорившись, перекрыл ей доступ кислорода. Николь даже не догадывалась, как от нее разит, пока не разгер­метизировала и не сняла шлем, чтобы вдохнуть воздуха. И тотчас же прониклась жалостью к тем, кто будет рядом, когда она выберется из скафанд­ра; смрад прямо-таки убийственный. Правда, Поль тоже пахнет отнюдь не фиалками. И чем дольше Николь оставалась без шлема, тем силь­нее чувствовала, насколько сопрела, да вдобавок ощутила мучительный зуд пониже спины; разу­меется, именно там, где почесаться нечего и меч­тать. Поерзав в кресле, она лишь усугубила собственные страдания. Ради приличной ванны она сейчас пошла бы даже на убийство. И в довер­шение всего Николь с самого завтрака терзалась желанием съесть двойную порцию сливочного мороженого с целой горой орешков, вишен и взбитых сливок. Уже одна мысль об этом достав­ляла ей непереносимые мучения.
Взяв шланг, Николь повернула главный вен­тиль, в шланге зашипело, и в лицо пахнуло про­хладным воздухом. Победно улыбнувшись, она пристыковала муфту шланга обратно к скафандру.
- Вот так-то лучше, - проворчала Николь себе под нос, прикрыв глаза и мечтая о том, чтобы полет побыстрее закончился и она обрела бы хоть какое-то подобие человеческого облика. Она устала гораздо сильнее, чем предполагала, - в последний день ей даже с трудом удавалось со­средоточиться; а виной всему была только скука. С той поры, как они выбрались за пределы от­носительно оживленных околоземных орбит, де­лать было совершенно нечего. Кораблем управ­ляли компьютеры, а Николь с Полем просто си­дели, спали и глазели на дисплеи, исправно со­общавшие, что все замечательно. Непонятно, как переносят подобное экипажи рейсовых кораблей; пожалуй, Николь просто повезло, что в этом по­лете ее не разбирает что-нибудь лихорадочно сде­лать - например, попрыгать.
- Надень-ка шлем, командир, - подал голос Поль. - Не забывай о правилах.
- Да-да, сейчас, - откликнулась Николь, в тот же миг послав куда подальше все правила. Понятно, что она потакает себе, но на сей раз ей было на это наплевать. Впервые за последние дни она почувствовала себя сносно. - Что-то они чертовски мешкают с вызовом. Поль, со­общи-ка мне нашу скорость и расстояние до станции.
- Тангенциальная составляющая 170 метров в секунду, константа; присутствует отрицательная нормальная составляющая. Расстояние до станции девяносто пять кэмэ. Все бортовые системы работают супершикарно.
- Супершикарно?
- На все сто, командир. Точь-в-точь как я.
Николь фыркнула, но не удержалась от улыб­ки и потянулась за шлемом. Они с Полем зна­комы уже шесть лет - сперва однокашники, потом друзья, а с недавнего времени и любовни­ки - так что он давным-давно знает, за какие ниточки дергать и когда.
- Сто двадцать первый, я - О'Нил. - В бес­страстном голосе диспетчера проскользнула тре­вога, и Николь вмиг оцепенела и забыла о скуке. - Отмечено небольшое отклонение от по­летного коридора, положительный вектор в ноль семьдесят два метра в секунду. Пожалуйста, вне­сите поправку, конец связи.
- Вас поняли, О'Нил, прием. Поль?..
- На дисплеях все в норме, - тряхнул голо­вой тот. - Дрейфа быть не должно.
- По-твоему, они нам соврали? Вруби-ка радар ближнего обзора.
Большой 35-сантиметровый экран в центре приборной панели тотчас осветился. На компью­терах яркими разноцветными линиями обозначился маршрут челночного корабля, сопровож­даемый непрерывно меняющейся колонкой цифр и буквенных кодов несметного множества курсо­вых характеристик.
Бросив взгляд на экран, Николь поняла, что диспетчер прав.
- Я так и думала, что все слишком хорошо, чтобы оказаться правдой! Проверь технические системы и запусти тест ведущего автопилота; курс надо было уже давным-давно выровнять. А заод­но проверь и основные датчики сбоев. Я рассчи­таю поправку.
Она снова протянула руку к шлему, вполуха слушая оправдания Поля.
- Николь, я тут ни при чем! Дрейфу просто неоткуда взяться. Двигатель заглушен, мы летим по баллистической кривой... Эгей! Нашел! В топ­ливном баке номер три падает давление.
Едва он успел договорить, как они полностью осознали случившееся. Этот бак питает ОМС - орбитальную маневровую систему челнока. Слов­но по команде астронавты одновременно потя­нулись к выключателям на потолочной панели, раскрашенным, как леденцы, в белую и красную полоску, с надписью: АВАРИЙНЫЙ СБРОС, но так и не притронулись к ним.
Раздался жуткий грохот, и весь мир перевер­нулся вверх дном.
Чтобы разобраться с засорившейся муфтой воздухопровода, Николь ослабила привязные ремни, и взрывная волна отшвырнула ее на фо­нарь. В тот же миг шлем отлетел назад, попутно ударив ее по лицу, и Николь, не удержавшись, громко вскрикнула от боли. Во рту появился со­лоноватый привкус крови, заструившейся из про­кушенной губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77