Через несколько суток их оставили в покое и стали готовить к суду. Несколько суток предшествовавшие акции, со времени ареста четырёх нацболов в районе Даугавпилса до конца ноября в Латвии свирепствовала национал-большевистская истерия. Результатом явилось то, что избиратели на выборах в рижскую городскую думу отшатнулись от антирусских сил и во множестве проголосовали за движение "ЗПЧЕЛ" - за права человека, объединяющие под общей крышей в большинстве своём русскоязычные организации , в том числе и рижское отделение Конгресса Русских общин. Если бы Национал - Большевистская партия была зарегистрирована в Латвии, то приязнь возникшая к героическим пацанам Соловью, Журкину и Гафарову выразилась бы в том, что избиратель голосовал бы за нас, за партию героев. Не имея возможности проголосовать за нас, они проголосовали за умеренных. К слову сказать только небольшая часть русскоязычных проживающих в Латвии имеют право воспользоваться избирательным правом. 600 тысяч русских лишены такого права. Если отвоевать для них избирательные права легко добиться прихода к власти пророссийского правительства. Однако российские власти не идут путём борьбы за права своих граждан. Они заискивают перед режимами стран Балтии. А спецслужбы кооперируют с ними против интересов русского народа. По утверждению адвоката Беляка, он ездил в Ригу на процесс над Соловьём, Журкиным и Гафаровым, это российские спецслужбы дали латвийцам совет судить нацболов по статье "терроризм" вместо статьи "хулиганство". Информация исходит из российского посольства. Изначально, оказывается, латвийская Фемида собиралась судить ребят по более мягкой статье "хулиганство". После нескольких судебных заседаний был объявлен большой перерыв потому Беляк не оставался на весь процесс. В любом случае он не мог полноценно осуществлять защиту наших в Риге, по латвийским законам это мог делать только адвокат граждан Латвии. 30 апреля в моей тюрьме по радио "Маяк" вечером я услышал чудовищный по жестокости приговор: Соловей и Журкин были приговорены к 15 годам лишения свободы, а малолетка Гафаров в момент совершения "преступления" ему было 17 лет получил 5 лет лишения свободы. Во многом благодаря совету старшего брата ФСБ, борющегося против интересов русского народа. Ложная концепция внешней политики, практикуемая правительством президента Путина, исходит из того, что не следует раздражать соседей, захвативших в качестве заложников миллионы русских. ФСБ послушно проводит в жизнь эту концепцию. НБП выступает за активное вмешательство во внутренние дела тех соседних стран, в заложниках у которых оказались наши русские люди. Мы считаем счто следует бороться, давить, выбирать права для русских. С недавних пор российское государство стало бросать нас сторонников противоположной концепции, борьбы за права русских,-в тюрьмы.
ГЛАВА XXI. Под колпаком
Хронологически следует вернуться назад. В апреле 2000 я поехал на Алтай. Как полагается высокопоставленному путешественнику я начал сверху. Я зашёл в ГосДуму ( у меня был временный пропуск) и без звонка ввалился в кабинет Михаила Ивановича Лапшина, депутата ГосДумы от Республики Алтай. Я поздоровался, извинился, и сообщил что собираюсь отдохнуть на Алтае, никого там не знаю и был бы очень благодарен Михаилу Ивановичу, если бы он рекомендовал мне к кому обратиться на Алтае. "Весь Лимонов тут, какой он есть" сказал Михаил Иванович обращаясь к группе мужиков, скопившихся в его кабинете, "вваливается тут, требует, и едет на Алтай в самый сезон энцефалитных клешей." Лапшин дал мне телефон Сергея Николаевича Гречушникова. "Сходишь к нему в Усть - Коксе. Он там глава администрации. Он поможет"
Я взял несколько национал-большевиков; Сашу Бурыгина майора из г. Электростали , своего охранника белокурую бестию Николая, и сел в поезд. Через Новосибирск мы приехали в Барнаул, где нас встретили наши национал-большевики,-белобрысый Женя Берсенёв журналист, добродушный, часто моргающий тип, и Юра Абрамкин. Был очень поздний вечер, мы едва успели на последний троллейбус и долго тарахтели через весь тёмный город к Берсенёву домой на улицу Попова. Там мы улеглись спать.
В Барнауле мы пробыли несколько дней. Выяснилось, что апрель далеко не лучший сезон для поездки в Горный Алтай. Выяснились ещё и расстояния. Расстояния исчислялись в 600 и более километров на юг от Барнаула. В конце концов мы познакомились на квартире у Юры Абрамкина с двумя проводниками по Алтаю. Одним из них был Виктор Золотарёв, его порекомендовал мне Берсенёв. Второго - приличного седовласого спортсмена порекомендовал отец нацбола Юры - Геннадий Петрович. Мы выбрали седовласого спортсмена, потому что у него был автомобиль. У Виктора автомобиля не было. Спортсмен отвёз нас в село Амур в самый что ни на есть к своим знакомым. Бывшая учительница Галина Ивановна Беликова нашла нам дом для жилья - не функционирующую пасеку в восьми километрах от села Амур. Там, в спартанских, но выносимых условиях, жарко топя печку буржуйку мы прожили несколько недель. Окружены были первосортной алтайской экзотикой. У жеребёнка волк выкусил кусок брюшины над лопаткой и жеребёнок должен был умереть, бегали маралы и лисицы, пастухи-алтайцы приезжали на наш дым и клянчили водку. Я съездил к Гречушникову - к нему надо было ещё километров пятьдесят по той же дороге в Усть-Коксу. Нашёл его осторожным мужиком администратором, как и полагалось. Село Усть - Кокса - районный центр было густо населено, в нём проживало от 5 до 7 тысяч человек. В Усть - Коксе нас застали майские праздники. Автобусы и попутные автомобили не ходили, посему мы застряли в Усть - Коксе. Гречушников определил нас на жительство на турбазу к Владимиру Андреевичу Овсиенко. Турбаза представляла из себя четыре деревянных дома на берегу берёзовой рощи, если перейти через старый висячий мост через речку Коксу, идя от площади где расположены здание администрации и здание универмага.
После праздников я немедленно отправился в Москву. В Москве я уселся и написал для издательства "Лимбус - Пресс" книгу воспоминаний "Книгу Мёртвых". Нельзя сказать, что мне так уж хотелось писать воспоминания. Это всегда грустное занятие, но мне нужны были деньги. Для того чтобы хотя бы обеспечить первичные нужды партии, в партию ведь сколько не вложи всё будет мало. Деньги мне были нужны и на газету, хотя я и ушёл с поста главного редактора в январе 2000 года, но я заботился о газете. И наконец, деньги мне были нужны для того чтобы купить дом и участок земли на Алтае. Потому я мужественно пострадал месяц и сдал книгу. Я в моих воспоминаниях воздал должное уже умершим друзьям, недругам, писателям и музыкантам, как Сальватору Дали так и Бродскому и десяткам других.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71