То в 1999 году, к концу года отбыл из анналов Национал - Большевизма и второй отец-основатель: Тарас Адамович Рабко. К Концу 1999 года Эдуард Вениаминович Савенко /Лимонов/ остался фактически единственным вождём партии, новые лица хотя и появлялись, но вырастали медленно. А Егор Фёдорович Летов находился и находится все эти годы в некоей магнитной прострации, плавая телом над Российской территорией где-то в районе Омска. Летов понятие даже не материальное, он не некто, но нечто. Пусть таковым и будет. Да и надежд на то, что будет другим, мало.
28 января 2000 года, за день до встречи ребят из 3-й пересыльной тюрьмы, крошечная Настя возвращаясь домой увидела в нашей спальне свет. Было где-то 19.30 или около. Она решила что я дома. Но в это время свет в спальне погас. Поравнявшись с другой гранью нашего дома, на эту сторону выходит другая комната нашей квартиры, - гостиная она же и кухня. Настя увидела свет и там, и он тоже потух. У больницы стояла группа мужчин и смотрела на наши окна. Поднявшись на лифте (он останавливается между 8 и 9 этажами) Настя отметила двоих мужчин с рюкзаками на 8 этаже. Всё это привело её и меня к выводу, что в нашей квартире в наше отсутствие кто-то побывал. А так как ничего не было похищено и не было следов взлома, то вывод мог быть один: у нас побывали, чтобы что-то оставить: патроны, наркотики. Звукозаписывающее устройство. На моём билете в метро я позже увидел дату моего вхождения в метро Фрунзенская в этот день: 19.31. Очевидно за мною следили, и тотчас как я вошёл в метро команду из моей квартиры отозвали. А ещё более вероятно: крошечная Настя спугнула их и наружное наблюдение предупредило коллег "Сваливайте!"
Освобождение "севастопольцев" из тюрьмы отвлекло меня от моих таинственных посетителей. Но в начале февраля я опять вспомнил о них. Позвонил Сергею Беляку, со времени его защиты наших ребят в деле против Михалкова, мы сблизились, и попросил совета что делать?
Мы пришли к выводу, что ко мне с визитом приходили какие-то службы. Вряд ли они хотели что-либо взять у меня, скорее хотели оставить. Либо жучки, ведь ясно, что такая активная организация как Национал Большевистская Партия их должна была очень и очень интересовать, потому что вероятнее всего поставили жучки. "Эдуард, они могли закатить тебе под ванну пару патронов, потом когда надо будет тебя посадить - им останется только "найти" у тебя патроны. Ты должен себя обезопасить, - напиши письма Патрушеву и Рушайло, чтобы на всякий случай у тебя были копии этих писем как алиби." Так посоветовал мне Беляк.
От себя же я добавил самодеятельности. Я позвонил генералу Зотову. Самого эго не было на месте, никто не брал трубку. Тогда я позвонил его секретарше. "Генерал Зотов уже не работает", - сказала она. "А кто вместо него теперь?" - спросил я, простодушно. Первому встречному она бы ни за что не сказала. Но она помнила мой визит к её боссу, помнила как легко, пошучивая, разговаривали мы при ней о Лаврентии Павловиче Берии, её босс провожал Лимонова из кабинета. Потому она поколебавшись, сказала "Пронин, Владимир Васильевич" "А как его номер телефона? Я хотел бы с ним встретиться." Она дала мне номер его телефона. Я позвони Пронину. (Есть Пронин В. В. и в МВД. Только что он стал главой московских милиционеров)
"Владимир Васильевич, это Лимонов Вас беспокоит. Я встречался с вашим предшественником, генералом Зотовым. Хотелось бы встретиться с Вами и познакомиться."
Тишина. Он думал. Он понял так, что возможно я был информатором Зотова. Он сказал: "Можно конечно. Вы где с ним обычно встречались?"
"У Вас на Фуркасовом. В его кабинете"
Тишина. Он думал. Решил. "Лучше не здесь, у нас тут... ремонт идёт. Лучше где-нибудь на улице."
"Тогда давайте рядом с Вами у музея Маяковского."
Он молчал. "Это где Голова?"
"Да-да у Головы" Мы договорились о времени. "А как я вас узнаю?"
"Я буду в куртке и при галстуке"
"А я буду в чёрной рваной куртке и в очках"
"Я Вас узнаю", - сказал он. "Вы человек известный"
Если я не ошибаюсь это случилось 7 Февраля 2000 года.
Была оттепель. Потому он и собирался придти в куртке. Мы с Николаем пришли чуть раньше. Рядом с головой мужик простого вида торговал значками. Ещё один разложил, у головы, на чёрном камне ограждения, книги. Рядом ведь был магазин "Библио-глобус". Торговцы узнали меня и приветствовали. Предложили отхлебнуть из чекушки, которую только что купили и собирались выпить по случаю оттепели. Я подумал и выпил. Глоток. Держа в руке сотовый телефон, в другой атташе-кейс, длинное пальто, шапка, - появился, беседуя, конторский тип. Мы с Николаем переглянулись. Тип даже не взглянул на нас и пошёл за голову, к самому зданию музея, обошёл его вышел у головы и пошёл в сторону "Библио-глобуса". Почти тотчас появился : галстук и живот впереди в раструбе расстёгнутой бежевой куртки наш генерал. Чуть выше меня ростом., откормленный с широкой физиономией, свалявшиеся бурые волосы военного. В руке сотовый телефон. Он направился сразу ко мне.
Мы поздоровались. Я рассказал ему о том, что ко мне в квартиру наведывались люди. Спросил, не его ил это люди? Генерал промычал нечто неопределённое. Не бросился отрицать, сказал мне, что выяснит. От головы Маяковского мы пошли во двор музея, зашли с его тыльной стороны стали ближе у служебного входа и продолжили разговор.
"Вы наверное получили от Вашего предшественника генерала Зотова все бумаги по нашей организации",б - поинтересовался я.
"По долгу службы мы интересуемся и Вами", пожал он плечами. Сделал такое выражение, что мол, что поделаешь, приходится и Вами. Вообще вид у генерала был неактивный, он не инициировал чего-либо, а был лишь готов к приёму. Информации. Предложенной.
"Вы наверное знаете историю создания НБП. Из горстки интеллектуалов, возглавляемых мною и философом Дугиным мы превратились в самую массовую радикальную партию России."
Генерал скептически кивал головой. Медленно. И растирал ногой в ботинке подёрнутую льдом лужу.
" В России трудно стало работать политическим партиям" - пожаловался я. "Слишком много ограничений. Не там стал, не там плюнул во время митинга, привлекают к ответственности. Вы не поверите, но меня вызывали к следователю Московского ФСБ по поводу скандирования мною в микрофоне на митинге в ноябре слова "Ре-во-люция!"
"А чего Вы хотели? Должен быть порядок..." сказал он.
"мы никогда не нарушали закон Российской Федерации, не нарушаем и сейчас и не будем нарушать... Потому мы всё чаще переносим нашу борьбу за пределы РФ, в те страны СНГ, где попираются права русских..."
Генералу возможно всё это было неинтересно. Но он стоял, не уходил. И не высказывал нетерпения. Может быть он думал, что всё это затравка и после затравки я ему кого-нибудь выдам?
"В частности особенно успешными были наши действия в Латвии, где национал-большевики сумели добиться огласки "дела Кононова", Вы знаете речь идёт о старике-партизане подрывнике, латвийцы обвиняют его в "преступлении" совершённом в 1944 году.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71