Закончив ее, я
принялась за следующую. Когда уже почти весь камень был окружен изящными
дырочками, до меня вдруг дошел смысл того, что я делаю. Я замерла, и всю
меня обдало горячей волной. Боже милостивый! Ведь это же известняк! Здесь,
по Луаре, сплошные известняки!
Все постройки в этой части Франции возводились из известняка. Из
известняка приготовлялся и раствор. Известняк гигроскопичен. Эта махина
стоит как минимум четыреста лет, четыреста лет на известняковые стены
воздействует вода! Вокруг этой башни нет других построек. Продолбить
стену, прорыть лаз, докопаться до склона холма...
Я постаралась взять себя в руки. Сначала надо все рассчитать. На
стене, что окружает замок, стоит башня, значит, стена несколько метров
толщиной. Стена сложена из камней, скрепленных известковым раствором.
Узники пробивали и не такие стены, причем в их распоряжении не было
никаких орудий, разве что ложка, глиняные черепки или просто собственные
когти. У меня же был крючок, правда, пластмассовый, но очень прочный,
толстый и, как оказалось, крепче известняка.
Я постаралась представить себе расположение замка - ведь я его успела
хорошо рассмотреть, когда мы подъезжали. Надо копать в противоположную от
реки сторону. В этом случае у меня были шансы пройти под крепостной стеной
и сразу выйти на склон поросшего травой холма. А если бы я начала подкоп
под стеной башни, обращенной к реке, мне пришлось бы пройти под землей
весь двор. Я тщательно рассчитала направление, высоту, длину подкопа,
красиво изобразила все это на чертеже, выполненном по всем правилам
геометрии, и приступила к работе.
Не стану утверждать, что я была уверена в успехе своих планов. Я
вообще старалась не думать об этом. Зато я нисколько не сомневалась, что
свои планы относительно меня шеф осуществит и что эта каторжная работа
дает мне единственную возможность выйти на свободу. Ни на какие уступки я
не пойду. Он сам объявил мне войну, выиграл первый бой. И теперь довел
меня до такого состояния, когда желание победить его оказалось сильнее
всего на свете. Или пробьюсь сквозь стену, или сдохну в этой дыре!
Крючок, как в масло, входил в застывший раствор между камнями.
Практика показала, что это было очень удобное орудие, и я смело могу
рекомендовать его другим узникам. Головкой крючка очень удобно
выковыривать пропитавшиеся водой кусочки раствора. Гвоздем, например, было
бы значительно трудней.
Самым трудным оказалось вытащить первый камень. Я это предвидела и
поэтому выбрала для начала камень поменьше. Сидя на корточках у стены, я
ковыряла и ковыряла, ковыряла и ковыряла, пока крючок почти целиком не
стал входить в щель. Тогда я ухватила камень руками и попыталась вытащить
его. Руками не получилось, пришлось прибегнуть к помощи обуви. Хорошо, что
этому негодяю не пришло в голову отобрать у меня обувь! У бразильских сабо
был модный каблук, скорее напоминавший копыто лошади, чем обычный каблук.
Вставив это копыто в образовавшуюся щель, я стукнула до нему другой
туфлей. Камень пошевелился. Отерев пот со лба, я стукнула еще раз, потом
вставила каблук в щель пониже и опять стукнула. Наконец, камень можно было
раскачать уже просто рукой. Ухватившись крепче, я дернула изо всех сил, и
камень вывалился.
Путь к свободе предстал передо мной в образе отверстия в стене
размерами тридцать сантиметров на десять. Взглянув на часы, я увидела, что
на этот камень у меня ушло три с половиной часа. При таких темпах мне
понадобится от двухсот до трехсот лет... Я, наверное, пала бы духом, если
бы не уверила себя, что лиха беда начало.
Доев хлеб, с наслаждением выкурила сигарету и вновь принялась за
работу. Когда поздней ночью я легла спать на своем омерзительном ложе, у
стены в углу уже лежало шесть выковырянных камней.
Полученный таким путем строительный материал, очень неплохо
обработанный, позволял мне немного усовершенствовать свое ложе. Мягче оно
не стало, но теперь было значительно суше. У меня даже появилась надежда
избежать воспаления легких и ревматизма... Как я и надеялась, с каждым
вынутым камнем работать становилось легче.
Крик сторожа застал меня за работой. Я не ответила, так как была
занята обработкой одного из самых больших камней. Встревоженный страж
завопил еще громче:
- Эй, ты-ы-ы! Почему не отвечаешь? Где ты там?
- А ты что, не видишь? - спросила я, не прекращая работы.
- Ясно, что не вижу! - отозвался он с заметной радостью. - У тебя там
темно, как в могиле.
- Так надень очки! - посоветовала я и поинтересовалась: - Как
здоровье?
- Чье здоровье?
- Твое, разумеется. Живот не болит?
- А почему он должен болеть?
- А потому, что каждый день ты наваливаешься им на эту дыру и орешь
изо всех сил.
- А откуда ты знаешь, что я лежу на живете?
- А что, ты висишь вниз головой?
Похрюкиванье и новый вопль:
- Угадала, я и впрямь лежу на животе. Эй, послушай! Ты должна что-то
сказать.
Теперь удивилась я:
- Что я должна сказать?
- Ну, шефу! Ты ему должна что-то сказать, так ведь? И будешь тут
сидеть, пока не скажешь, так ведь?
- Все правильно! А что?
- Дура ты! Ведь тебя выпустят, как только скажешь. Почему не
говоришь?
- Потому что мне вовсе не хочется отсюда выходить. Мне тут нравится.
А почему ты мне еду спускаешь сверху, а не передаешь через дверь?
- Одному человеку этой двери не открыть. Ты что, не видела разве?
Всегда отсюда спускали тем, кто сидел внизу. Ну, хватят болтать, забирай
еду и возврати кувшин.
- Подождешь, не горит...
Прервав работу, я опорожнила корзинку и положила туда пустой кувшин.
Мне пришло в голову, что он сможет мне пригодиться. Придется соврать, что
разбился. Но это немного позже, дня через два-три, а пока надо завязать
дружбу со сторожем.
- Эй, есть ли у тебя семья? - поинтересовалась я.
- Какая семья?
- Не знаешь, какая бывает семья? Жена, дети...
- Ты что, нет, конечно! Зачем мне это?
- А сколько тебе лет?
- Семьдесят восемь! - с явной гордостью провыл он. - Послушай, если
тебе что надо от шефа, говори скорее, а то завтра ею не будет.
- Хочу ананасный компот! А ему передай мое пожелание опаршиветь.
Как видно, он получил четкое указание немедленно передавать все, что
я ни скажу, так как поспешно удалился, не кончив разговора. Я вернулась к
работе.
Не так уж трудно было вытаскивать из стены небольшие плоские камня.
Время от времени приходилось прибегать к каблукам. Значительно труднее
было извлекать крупные камни, но зато нагляднее были тогда результаты
труда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
принялась за следующую. Когда уже почти весь камень был окружен изящными
дырочками, до меня вдруг дошел смысл того, что я делаю. Я замерла, и всю
меня обдало горячей волной. Боже милостивый! Ведь это же известняк! Здесь,
по Луаре, сплошные известняки!
Все постройки в этой части Франции возводились из известняка. Из
известняка приготовлялся и раствор. Известняк гигроскопичен. Эта махина
стоит как минимум четыреста лет, четыреста лет на известняковые стены
воздействует вода! Вокруг этой башни нет других построек. Продолбить
стену, прорыть лаз, докопаться до склона холма...
Я постаралась взять себя в руки. Сначала надо все рассчитать. На
стене, что окружает замок, стоит башня, значит, стена несколько метров
толщиной. Стена сложена из камней, скрепленных известковым раствором.
Узники пробивали и не такие стены, причем в их распоряжении не было
никаких орудий, разве что ложка, глиняные черепки или просто собственные
когти. У меня же был крючок, правда, пластмассовый, но очень прочный,
толстый и, как оказалось, крепче известняка.
Я постаралась представить себе расположение замка - ведь я его успела
хорошо рассмотреть, когда мы подъезжали. Надо копать в противоположную от
реки сторону. В этом случае у меня были шансы пройти под крепостной стеной
и сразу выйти на склон поросшего травой холма. А если бы я начала подкоп
под стеной башни, обращенной к реке, мне пришлось бы пройти под землей
весь двор. Я тщательно рассчитала направление, высоту, длину подкопа,
красиво изобразила все это на чертеже, выполненном по всем правилам
геометрии, и приступила к работе.
Не стану утверждать, что я была уверена в успехе своих планов. Я
вообще старалась не думать об этом. Зато я нисколько не сомневалась, что
свои планы относительно меня шеф осуществит и что эта каторжная работа
дает мне единственную возможность выйти на свободу. Ни на какие уступки я
не пойду. Он сам объявил мне войну, выиграл первый бой. И теперь довел
меня до такого состояния, когда желание победить его оказалось сильнее
всего на свете. Или пробьюсь сквозь стену, или сдохну в этой дыре!
Крючок, как в масло, входил в застывший раствор между камнями.
Практика показала, что это было очень удобное орудие, и я смело могу
рекомендовать его другим узникам. Головкой крючка очень удобно
выковыривать пропитавшиеся водой кусочки раствора. Гвоздем, например, было
бы значительно трудней.
Самым трудным оказалось вытащить первый камень. Я это предвидела и
поэтому выбрала для начала камень поменьше. Сидя на корточках у стены, я
ковыряла и ковыряла, ковыряла и ковыряла, пока крючок почти целиком не
стал входить в щель. Тогда я ухватила камень руками и попыталась вытащить
его. Руками не получилось, пришлось прибегнуть к помощи обуви. Хорошо, что
этому негодяю не пришло в голову отобрать у меня обувь! У бразильских сабо
был модный каблук, скорее напоминавший копыто лошади, чем обычный каблук.
Вставив это копыто в образовавшуюся щель, я стукнула до нему другой
туфлей. Камень пошевелился. Отерев пот со лба, я стукнула еще раз, потом
вставила каблук в щель пониже и опять стукнула. Наконец, камень можно было
раскачать уже просто рукой. Ухватившись крепче, я дернула изо всех сил, и
камень вывалился.
Путь к свободе предстал передо мной в образе отверстия в стене
размерами тридцать сантиметров на десять. Взглянув на часы, я увидела, что
на этот камень у меня ушло три с половиной часа. При таких темпах мне
понадобится от двухсот до трехсот лет... Я, наверное, пала бы духом, если
бы не уверила себя, что лиха беда начало.
Доев хлеб, с наслаждением выкурила сигарету и вновь принялась за
работу. Когда поздней ночью я легла спать на своем омерзительном ложе, у
стены в углу уже лежало шесть выковырянных камней.
Полученный таким путем строительный материал, очень неплохо
обработанный, позволял мне немного усовершенствовать свое ложе. Мягче оно
не стало, но теперь было значительно суше. У меня даже появилась надежда
избежать воспаления легких и ревматизма... Как я и надеялась, с каждым
вынутым камнем работать становилось легче.
Крик сторожа застал меня за работой. Я не ответила, так как была
занята обработкой одного из самых больших камней. Встревоженный страж
завопил еще громче:
- Эй, ты-ы-ы! Почему не отвечаешь? Где ты там?
- А ты что, не видишь? - спросила я, не прекращая работы.
- Ясно, что не вижу! - отозвался он с заметной радостью. - У тебя там
темно, как в могиле.
- Так надень очки! - посоветовала я и поинтересовалась: - Как
здоровье?
- Чье здоровье?
- Твое, разумеется. Живот не болит?
- А почему он должен болеть?
- А потому, что каждый день ты наваливаешься им на эту дыру и орешь
изо всех сил.
- А откуда ты знаешь, что я лежу на живете?
- А что, ты висишь вниз головой?
Похрюкиванье и новый вопль:
- Угадала, я и впрямь лежу на животе. Эй, послушай! Ты должна что-то
сказать.
Теперь удивилась я:
- Что я должна сказать?
- Ну, шефу! Ты ему должна что-то сказать, так ведь? И будешь тут
сидеть, пока не скажешь, так ведь?
- Все правильно! А что?
- Дура ты! Ведь тебя выпустят, как только скажешь. Почему не
говоришь?
- Потому что мне вовсе не хочется отсюда выходить. Мне тут нравится.
А почему ты мне еду спускаешь сверху, а не передаешь через дверь?
- Одному человеку этой двери не открыть. Ты что, не видела разве?
Всегда отсюда спускали тем, кто сидел внизу. Ну, хватят болтать, забирай
еду и возврати кувшин.
- Подождешь, не горит...
Прервав работу, я опорожнила корзинку и положила туда пустой кувшин.
Мне пришло в голову, что он сможет мне пригодиться. Придется соврать, что
разбился. Но это немного позже, дня через два-три, а пока надо завязать
дружбу со сторожем.
- Эй, есть ли у тебя семья? - поинтересовалась я.
- Какая семья?
- Не знаешь, какая бывает семья? Жена, дети...
- Ты что, нет, конечно! Зачем мне это?
- А сколько тебе лет?
- Семьдесят восемь! - с явной гордостью провыл он. - Послушай, если
тебе что надо от шефа, говори скорее, а то завтра ею не будет.
- Хочу ананасный компот! А ему передай мое пожелание опаршиветь.
Как видно, он получил четкое указание немедленно передавать все, что
я ни скажу, так как поспешно удалился, не кончив разговора. Я вернулась к
работе.
Не так уж трудно было вытаскивать из стены небольшие плоские камня.
Время от времени приходилось прибегать к каблукам. Значительно труднее
было извлекать крупные камни, но зато нагляднее были тогда результаты
труда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85