Я
задумалась над тем, как поумнее выйти из создавшегося положения.
- Ну, ладно, - сказала я, подумав достаточно долго. - А что я получу
за это?
Вряд ли патлатый рассчитывал, что я так легко сдамся, во всяком
случае, ему не удалось скрыть удивления.
- А что бы вы хотели? - спросил он.
- Во-первых, возмещения за моральный ущерб...
- Это за какой же моральный ущерб?
- Как за какой? - обиделась я. - Работу я бросила, не предупредила
никого. Моя репутация, по-вашему, ничего не значит? А то, что за это время
я не получала зарплаты? А мои переживания...
- Ну, хорошо, - перебил меня патлатый. - Сколько?
Я опять задумалась.
- Немного. Тридцать тысяч долларов.
- Хорошо. Что еще?
- Во-вторых, свободы...
- Хорошо, вас доставят в Европу...
- Ну нет, - решительно заявила я. - Ничего подобного! Я желаю еще
какое-то время побыть здесь.
Если бы я заявила о своем желании получить живого крокодила, он не
был бы так удивлен. Бандит вытаращил на меня свои голубые глазки, а
соломенные патлы зашевелились сами по себе. Не веря своим ушам, он
повторил:
- Это как же? Вы не хотите вернуться домой?
- Хочу, но не сейчас. Сначала я изваяю статую на той скале - знаете,
возле террасы? Только после этого я смогу уехать. Для скульптурных работ
мне нужен цемент. Немного, килограмма два. И третье. Я скажу вам все, но
сначала мы пойдем на почту, откуда я отправлю своей подруге телеграмму с
сообщением о том, где я нахожусь и когда возвращаюсь. Отправлю телеграмму
- тогда скажу. Иначе нет.
Патлатый задумчиво смотрел на меня и наверняка прикидывал, что бы
такое придумать с телеграммой. И наверное, придумал, так как согласился:
- Ладно, завтра во второй половине дня пойдем на почту.
- А цемент мне нужен сейчас.
- Ладно, цемент сейчас будет. А какая гарантия, что вы скажете нам
правду?
- А какая гарантия, что вы не застрелите меня сразу же, как только
все узнаете?
Ехидно улыбаясь, патлатый сладко произнес:
- Ваша телеграмма, разумеется.
- Ну, а шеф, уж он-то найдет на меня управу.
Не знаю, поверил он мне или нет, но мои требования стал выполнять.
Черный бандит приволок мне мешок цемента - килограммов пятьдесят. Сам же
патлатый, прихватив толстяка, улетел куда-то на вертолете. Обстоятельства
складывались удачно. Час побега пробил.
Я собрала вещи - теплую одежду, сумку, сетку, бинокль, книжку и нож,
завернула все это в купальную простыню и отнесла к пальме. На обратном
пути я прихватила из-под пальмы немного песку. Во время обеда я
демонстративно держалась за голову.
- Голова болит? - посочувствовал мне лупоглазый бандит.
- Болит, - проворчала я. - Пока не очень, но скоро разболится вовсю.
Не найдется ли у вас польских порошков от головной боли?
Оставленные на хозяйстве бандиты - маленький и лупоглазый, с близко
посаженными глазами - недоуменно переглянулись.
- А вы выпейте аспирин, - посоветовал маленький.
- Без толку. Мне помогают только польские порошки от головной боли.
Странно, что у вас их нет.
- Может, вам лучше лечь? - предложил лупоглазый и замер в ожидании
моего ответа. Я знала, что всякое изменение раз установленной программы
вызовет подозрение, поэтому капризно отказалась:
- Не люблю валяться в постели. Пойду посмотрю, кажется, у меня
оставался еще порошок.
Порошок я приготовила заранее, хотя голова у меня и не думала болеть.
Я принесла порошок и выпила его в присутствии бандитов, заверив их, что
через полчаса все пройдет.
Через час наша дружная компания уже входила в игорный дом. Итак,
установленный распорядок не был нарушен из-за меня. Более того, я была
бодра и весела. Ничего удивительного, ведь за истекший час я успела
провернуть очень важное дело.
Моя неудачная попытка к бегству не вызвала никаких репрессий по
отношению ко мне и не заставила моих хозяев повысить бдительность.
Легкость и быстрота, с которой они поймали меня, как видно, еще больше
уверили их в том, что мне отсюда не сбежать. Я по-прежнему могла свободно
ходить, где мне вздумается, за мной никто не следил, от меня ничего не
запирали. В том числе и кабинет шефа. Так что в кабинет я проникла
беспрепятственно.
У меня было две возможности - утащить этажерку с ключами к себе или
разбить ее на месте, а этого бесшумно не сделаешь. Я выбрала третий путь.
С четырнадцати лет я ношу на пальце кольцо с алмазами, которым уже не раз
пользовалась для разрезания стекла. Два алмаза в нем немного торчали.
Как-то с помощью своего кольца я даже сделала стеклянный макет люблинской
электростанции. Правда, то стекло было толщиной всего в два миллиметра, а
это, на этажерке, пожалуй, все шесть.
Откатив этажерку в такое место, откуда мне было видно все помещение,
я принялась за работу. Через четверть часа мне удалось изобразить на
стекле длинный прямоугольник. Перечеркнув его для верности еще два раза
поперек, я без труда выдавила стекло. С легким звоном оно упало внутрь.
Вытащив все маленькие ключи, в том числе и ключи от "ягуара", я взяла
их с собой, а остальные спрятала под подушку дивана в этой же комнате.
В притоне я играла в этот вечер с переменным успехом. Часа через два
я опять принялась хвататься за голову, делая вид, что иногда забываю о
голове, увлеченная игрой, а иногда забываю об игре из-за головной боли.
Надо было добиться того, чтобы мою головную боль они обязательно
запомнили. Я выжидала более-менее заметного выигрыша, чтобы покинуть
притон в соответствии со своими привычками, лишь в крайнем случае решив
воспользоваться головной болью как причиной.
Мне повезло, я два раза подряд выиграла на один и тот же номер.
Выиграла не так уж и много, по кучка жетонов передо иной издали выглядела
вполне приличной. Я сгребла их, обменяла на деньги, подержалась за голову
и вышла.
Черные бандиты молча проводили меня до вертолета. Пилот послушно
поднял вертолет, и через несколько минут мы уже были на террасе.
Теперь мне предстояла чрезвычайно интенсивная деятельность.
Раздвижные двери диспетчерской были подогнаны идеально, но я все-таки
обнаружила узенькую, миллиметра в два, щель между дверью и стеной.
Приготовленный раствор - цемент с песком - я затолкала в эту щель пилкой
для ногтей, начиная с пола, до такой высоты, насколько могла достать. К
утру раствор должен затвердеть, так что двери не раскроются и понадобится
какое-то время, чтобы выколупать цемент.
Патлатый еще не вернулся. Об этом свидетельствовало и отсутствие
третьего вертолета, и обычное в таких случаях ослабление дисциплины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
задумалась над тем, как поумнее выйти из создавшегося положения.
- Ну, ладно, - сказала я, подумав достаточно долго. - А что я получу
за это?
Вряд ли патлатый рассчитывал, что я так легко сдамся, во всяком
случае, ему не удалось скрыть удивления.
- А что бы вы хотели? - спросил он.
- Во-первых, возмещения за моральный ущерб...
- Это за какой же моральный ущерб?
- Как за какой? - обиделась я. - Работу я бросила, не предупредила
никого. Моя репутация, по-вашему, ничего не значит? А то, что за это время
я не получала зарплаты? А мои переживания...
- Ну, хорошо, - перебил меня патлатый. - Сколько?
Я опять задумалась.
- Немного. Тридцать тысяч долларов.
- Хорошо. Что еще?
- Во-вторых, свободы...
- Хорошо, вас доставят в Европу...
- Ну нет, - решительно заявила я. - Ничего подобного! Я желаю еще
какое-то время побыть здесь.
Если бы я заявила о своем желании получить живого крокодила, он не
был бы так удивлен. Бандит вытаращил на меня свои голубые глазки, а
соломенные патлы зашевелились сами по себе. Не веря своим ушам, он
повторил:
- Это как же? Вы не хотите вернуться домой?
- Хочу, но не сейчас. Сначала я изваяю статую на той скале - знаете,
возле террасы? Только после этого я смогу уехать. Для скульптурных работ
мне нужен цемент. Немного, килограмма два. И третье. Я скажу вам все, но
сначала мы пойдем на почту, откуда я отправлю своей подруге телеграмму с
сообщением о том, где я нахожусь и когда возвращаюсь. Отправлю телеграмму
- тогда скажу. Иначе нет.
Патлатый задумчиво смотрел на меня и наверняка прикидывал, что бы
такое придумать с телеграммой. И наверное, придумал, так как согласился:
- Ладно, завтра во второй половине дня пойдем на почту.
- А цемент мне нужен сейчас.
- Ладно, цемент сейчас будет. А какая гарантия, что вы скажете нам
правду?
- А какая гарантия, что вы не застрелите меня сразу же, как только
все узнаете?
Ехидно улыбаясь, патлатый сладко произнес:
- Ваша телеграмма, разумеется.
- Ну, а шеф, уж он-то найдет на меня управу.
Не знаю, поверил он мне или нет, но мои требования стал выполнять.
Черный бандит приволок мне мешок цемента - килограммов пятьдесят. Сам же
патлатый, прихватив толстяка, улетел куда-то на вертолете. Обстоятельства
складывались удачно. Час побега пробил.
Я собрала вещи - теплую одежду, сумку, сетку, бинокль, книжку и нож,
завернула все это в купальную простыню и отнесла к пальме. На обратном
пути я прихватила из-под пальмы немного песку. Во время обеда я
демонстративно держалась за голову.
- Голова болит? - посочувствовал мне лупоглазый бандит.
- Болит, - проворчала я. - Пока не очень, но скоро разболится вовсю.
Не найдется ли у вас польских порошков от головной боли?
Оставленные на хозяйстве бандиты - маленький и лупоглазый, с близко
посаженными глазами - недоуменно переглянулись.
- А вы выпейте аспирин, - посоветовал маленький.
- Без толку. Мне помогают только польские порошки от головной боли.
Странно, что у вас их нет.
- Может, вам лучше лечь? - предложил лупоглазый и замер в ожидании
моего ответа. Я знала, что всякое изменение раз установленной программы
вызовет подозрение, поэтому капризно отказалась:
- Не люблю валяться в постели. Пойду посмотрю, кажется, у меня
оставался еще порошок.
Порошок я приготовила заранее, хотя голова у меня и не думала болеть.
Я принесла порошок и выпила его в присутствии бандитов, заверив их, что
через полчаса все пройдет.
Через час наша дружная компания уже входила в игорный дом. Итак,
установленный распорядок не был нарушен из-за меня. Более того, я была
бодра и весела. Ничего удивительного, ведь за истекший час я успела
провернуть очень важное дело.
Моя неудачная попытка к бегству не вызвала никаких репрессий по
отношению ко мне и не заставила моих хозяев повысить бдительность.
Легкость и быстрота, с которой они поймали меня, как видно, еще больше
уверили их в том, что мне отсюда не сбежать. Я по-прежнему могла свободно
ходить, где мне вздумается, за мной никто не следил, от меня ничего не
запирали. В том числе и кабинет шефа. Так что в кабинет я проникла
беспрепятственно.
У меня было две возможности - утащить этажерку с ключами к себе или
разбить ее на месте, а этого бесшумно не сделаешь. Я выбрала третий путь.
С четырнадцати лет я ношу на пальце кольцо с алмазами, которым уже не раз
пользовалась для разрезания стекла. Два алмаза в нем немного торчали.
Как-то с помощью своего кольца я даже сделала стеклянный макет люблинской
электростанции. Правда, то стекло было толщиной всего в два миллиметра, а
это, на этажерке, пожалуй, все шесть.
Откатив этажерку в такое место, откуда мне было видно все помещение,
я принялась за работу. Через четверть часа мне удалось изобразить на
стекле длинный прямоугольник. Перечеркнув его для верности еще два раза
поперек, я без труда выдавила стекло. С легким звоном оно упало внутрь.
Вытащив все маленькие ключи, в том числе и ключи от "ягуара", я взяла
их с собой, а остальные спрятала под подушку дивана в этой же комнате.
В притоне я играла в этот вечер с переменным успехом. Часа через два
я опять принялась хвататься за голову, делая вид, что иногда забываю о
голове, увлеченная игрой, а иногда забываю об игре из-за головной боли.
Надо было добиться того, чтобы мою головную боль они обязательно
запомнили. Я выжидала более-менее заметного выигрыша, чтобы покинуть
притон в соответствии со своими привычками, лишь в крайнем случае решив
воспользоваться головной болью как причиной.
Мне повезло, я два раза подряд выиграла на один и тот же номер.
Выиграла не так уж и много, по кучка жетонов передо иной издали выглядела
вполне приличной. Я сгребла их, обменяла на деньги, подержалась за голову
и вышла.
Черные бандиты молча проводили меня до вертолета. Пилот послушно
поднял вертолет, и через несколько минут мы уже были на террасе.
Теперь мне предстояла чрезвычайно интенсивная деятельность.
Раздвижные двери диспетчерской были подогнаны идеально, но я все-таки
обнаружила узенькую, миллиметра в два, щель между дверью и стеной.
Приготовленный раствор - цемент с песком - я затолкала в эту щель пилкой
для ногтей, начиная с пола, до такой высоты, насколько могла достать. К
утру раствор должен затвердеть, так что двери не раскроются и понадобится
какое-то время, чтобы выколупать цемент.
Патлатый еще не вернулся. Об этом свидетельствовало и отсутствие
третьего вертолета, и обычное в таких случаях ослабление дисциплины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85