И услышал стук и как бы крики боли. И пошёл он туда, заранее от жалости изнемогая. И увидел он, как бьются на поляне два оленя, спор свой силой пытаясь разрешить.
Того не выдержало сердце мирного вождя, ибо прежде всего был он судья. И предложил он оленям разобрать вопрос мирно и назначить, если кто виновен, цену и уплатить вергельд за убытки. И стал он спорщиков разводить и речи разумные им говорить.
Однако не вняли ему обезумевшие олени и рогами забили мирного вождя.
Так принял кончину великий судья народа нашего. И не было больше у нас судьи. Оттого и благочиние порой нарушалось.
Ариарих же, узнав о гибели мирного вождя, выл и по земле катался, от позора изнемогая: воина готского твари бессловесные, траву поедающие, забили и затоптали, будто лопух или какой иной сорняк.
И убил бы, наверное, себя Ариарих, но прослышали о том лютые враги его и дивным нападением своевременно от унылых мыслей отвлекли. И в бург вошёл Ариарих, ибо от позора, который пережил по смерти мирного вождя, в два раза умалился в размерах.
И стал Ариарих судьёй вместо того мирного вождя, а закон при Ариарихе был всего один, зато без всяких сложностей и внятный любому ребёнку: прав сильнейший.
Споры решались так. Приходили к Ариариху спорщики. Ариарих в суть их разногласий не вникал, просто садился и разводил в стороны руки. Оба спорщика пытались руки вождя к столу пригнуть. Пригнуть руки Ариариха не удалось никому, покуда вождь в силе был, но по силе нажима определял Ариарих, кто прав, а кто нет. И объявлял о том во всеуслышание. Если же кто не соглашался, то на поединок вызывал.
И видя, как легко решает Ариарих любые споры, постановили мирного вождя отныне не выбирать. Во избежание позора.
Кроме того, дружина полюбила ставки делать на спорщиков – кого Ариарих правым признает, а кого нет.
Ариарих ещё один обычай завёл: кормился он в домах по всему бургу. И радостно встречали его, ибо боялись.
Ариарих был щедр. Если на охоте мясо брал, то раздаривал по дворам. Себе почти ничего не оставлял.
Девушкам дарил Ариарих пояса и пряжки, молодым воинам оружие. Наложниц себе никогда не брал, ибо берег женщин и говорил, что нет в бурге такой, которая богатырскую его мощь могла бы снести.
Но как умалился Ариарих размерами и в бурге поместился и осел, так взял он себе жену. Дал ему жену тот могучий вождь-вандал, который наилучшим и наилютейшим врагом его был. Дочерью была ему та девица, что женою Ариариха стала.
А племянником того вандала был Эрзарих, отец нынешнего вождя вандальского Лиутара. Этот Лиутар в вандальском бурге сидит, на полдень от нас.
Во время войны между готами и вандалами устроил вандальский вождь так, что дочь его оказалась на пути Ариариха. Защищала её всего дюжина воинов. Всех их порубил Ариарих, и пали они кровавой кучей у ног прекрасной вандалки. И схватил её Ариарих за косы, поднял в своё седло и повёз в бург, песни жестокие распевая.
В бурге же с почётом в жёны себе её взял, ибо понял ещё раньше хитрый замысел своего врага и возблагодарил его от всего сердца.
Однако боялся тот лютый вандал, как бы не оскорбился лучший его враг Ариарих, как бы не заподозрил он, что миром унизить его вандалы хотят. И потому в качестве брачного дара тут же сжёг несколько готских сел, отчего свирепая война проистекла.
Прежде у Ариариха не было в бурге дома, а жил он по домам любящих его воинов. Не хотел иметь ничего своего Ариарих. Хотел все, чем ни завладеет, народу своему отдавать.
Однако с той поры, как взял в жёны вандалку, вынужден был дом себе поставить. И умалился ещё вдвое против прежнего Ариарих и уместился он в доме, который выстроил для жены своей.
Однако вера воинов в Ариариха не ослабла, ибо каждый вечер поднимался он на полуденную стену тына и оттуда изрыгал проклятия и угрозы в сторону вандальских земель. И это укрепляло мужество в сердцах воинов, грело их лютость, и вера в Ариариха только росла.
И понесла вандалка. И вырос у неё огромный живот. И гордился тем вандалкиным животом Ариарих, ходил по домам, бражничал и про живот жены своей рассказывал. И воистину, великолепен был живот тот. И шевелился во чреве вандалкином богатырский младенец, будто не человека, а горячего аланского коня она вынашивала.
Дом Ариарихов содрогался, когда начинал шевелиться младенец во чреве вандалки. Люди же, видя, как дрожит дом, радовались и говорили: «Великий вождь среди нас зреет».
И не снесла вандалка богатырской мощи плода своего. Умерла, дав жизнь Алариху, сыну Ариариха. И печалился по ней Ариарих так, что уменьшился в размерах и сделался как обычный человек.
И рос Аларих в бурге, в дружине, при отце своём.
А дед его, вандал, тоже хотел выковать великого воина из внука своего. И потому набегами наши земли тревожил. И часто к бургу дерзко подступал с дружиной малой. И когда выходил Аларих на тын, дед ему поучения читал, стрелами осыпая. И так преискусно осыпал, что все они в волоске от ног алариховых в тын вонзались. И стоял Аларих, не дрогнув, под стрелами дедовскими и поучениям его внимал, отвечая дерзостями и ругательствами.
И радовалось сердце старого вандала.
Когда же принял Аларих посвящение воинское, дед-вандал ему великий подарок сделал: аланов свирепое племя на земли наши напустил. Для того в сговор с вождём аланским вошёл, родством его опутав и дарами задарив.
Вскоре после того погиб старый вандал в набеге на дальних гепидов. Он был уже болен и набег этот нарочно затеял, чтобы погибнуть. И пал он от рук дальних гепидов.
Когда Ариарих узнал о смерти его, то совсем сдал. Вдруг сразу дряхлым стал.
И подняли дружинники на щит сына его, молодого Алариха. Ибо немало было в бурге людей, которые помнили, как ворочался Аларих во чреве матери своей и как ждали рождения великого вождя.
Ариарих же повсюду за Аларихом ходил и советы ему давал. И оттого, что следовал тем советам Аларих, достиг он многого и благочиние при нём процветало.
Дряхлого Ариариха помнит наш дедушка Рагнарис. И Хродомер того Ариариха тоже знал.
Оба они, и Хродомер, и Рагнарис при молодом Аларихе в дружине были.
Помнят они и то, как умер старый Ариарих. Смерть предчувствуя, три дня лежал старый Ариарих перед дружинными хоромами с мечом в руке.
На третий день солнце затмилось. А когда снова день засиял, мёртв был старый Ариарих. И на лице его была улыбка.
Аларих, сын Ариариха, воевал с герулами, гепидами, вандалами и аланами. Все думали, что он падёт в войнах с герулами. И сам Аларих тоже так думал.
Была причина так думать. Ибо обычаю отца своего Ариариха следуя, выходил Аларих на тын кричать угрозы. Но кричал он не только в ту сторону, где вандалы жили. Аларих, будучи вождём величайшим, кричал на все четыре стороны, рассылая угрозы герулам, гепидам, вандалам и аланам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
Того не выдержало сердце мирного вождя, ибо прежде всего был он судья. И предложил он оленям разобрать вопрос мирно и назначить, если кто виновен, цену и уплатить вергельд за убытки. И стал он спорщиков разводить и речи разумные им говорить.
Однако не вняли ему обезумевшие олени и рогами забили мирного вождя.
Так принял кончину великий судья народа нашего. И не было больше у нас судьи. Оттого и благочиние порой нарушалось.
Ариарих же, узнав о гибели мирного вождя, выл и по земле катался, от позора изнемогая: воина готского твари бессловесные, траву поедающие, забили и затоптали, будто лопух или какой иной сорняк.
И убил бы, наверное, себя Ариарих, но прослышали о том лютые враги его и дивным нападением своевременно от унылых мыслей отвлекли. И в бург вошёл Ариарих, ибо от позора, который пережил по смерти мирного вождя, в два раза умалился в размерах.
И стал Ариарих судьёй вместо того мирного вождя, а закон при Ариарихе был всего один, зато без всяких сложностей и внятный любому ребёнку: прав сильнейший.
Споры решались так. Приходили к Ариариху спорщики. Ариарих в суть их разногласий не вникал, просто садился и разводил в стороны руки. Оба спорщика пытались руки вождя к столу пригнуть. Пригнуть руки Ариариха не удалось никому, покуда вождь в силе был, но по силе нажима определял Ариарих, кто прав, а кто нет. И объявлял о том во всеуслышание. Если же кто не соглашался, то на поединок вызывал.
И видя, как легко решает Ариарих любые споры, постановили мирного вождя отныне не выбирать. Во избежание позора.
Кроме того, дружина полюбила ставки делать на спорщиков – кого Ариарих правым признает, а кого нет.
Ариарих ещё один обычай завёл: кормился он в домах по всему бургу. И радостно встречали его, ибо боялись.
Ариарих был щедр. Если на охоте мясо брал, то раздаривал по дворам. Себе почти ничего не оставлял.
Девушкам дарил Ариарих пояса и пряжки, молодым воинам оружие. Наложниц себе никогда не брал, ибо берег женщин и говорил, что нет в бурге такой, которая богатырскую его мощь могла бы снести.
Но как умалился Ариарих размерами и в бурге поместился и осел, так взял он себе жену. Дал ему жену тот могучий вождь-вандал, который наилучшим и наилютейшим врагом его был. Дочерью была ему та девица, что женою Ариариха стала.
А племянником того вандала был Эрзарих, отец нынешнего вождя вандальского Лиутара. Этот Лиутар в вандальском бурге сидит, на полдень от нас.
Во время войны между готами и вандалами устроил вандальский вождь так, что дочь его оказалась на пути Ариариха. Защищала её всего дюжина воинов. Всех их порубил Ариарих, и пали они кровавой кучей у ног прекрасной вандалки. И схватил её Ариарих за косы, поднял в своё седло и повёз в бург, песни жестокие распевая.
В бурге же с почётом в жёны себе её взял, ибо понял ещё раньше хитрый замысел своего врага и возблагодарил его от всего сердца.
Однако боялся тот лютый вандал, как бы не оскорбился лучший его враг Ариарих, как бы не заподозрил он, что миром унизить его вандалы хотят. И потому в качестве брачного дара тут же сжёг несколько готских сел, отчего свирепая война проистекла.
Прежде у Ариариха не было в бурге дома, а жил он по домам любящих его воинов. Не хотел иметь ничего своего Ариарих. Хотел все, чем ни завладеет, народу своему отдавать.
Однако с той поры, как взял в жёны вандалку, вынужден был дом себе поставить. И умалился ещё вдвое против прежнего Ариарих и уместился он в доме, который выстроил для жены своей.
Однако вера воинов в Ариариха не ослабла, ибо каждый вечер поднимался он на полуденную стену тына и оттуда изрыгал проклятия и угрозы в сторону вандальских земель. И это укрепляло мужество в сердцах воинов, грело их лютость, и вера в Ариариха только росла.
И понесла вандалка. И вырос у неё огромный живот. И гордился тем вандалкиным животом Ариарих, ходил по домам, бражничал и про живот жены своей рассказывал. И воистину, великолепен был живот тот. И шевелился во чреве вандалкином богатырский младенец, будто не человека, а горячего аланского коня она вынашивала.
Дом Ариарихов содрогался, когда начинал шевелиться младенец во чреве вандалки. Люди же, видя, как дрожит дом, радовались и говорили: «Великий вождь среди нас зреет».
И не снесла вандалка богатырской мощи плода своего. Умерла, дав жизнь Алариху, сыну Ариариха. И печалился по ней Ариарих так, что уменьшился в размерах и сделался как обычный человек.
И рос Аларих в бурге, в дружине, при отце своём.
А дед его, вандал, тоже хотел выковать великого воина из внука своего. И потому набегами наши земли тревожил. И часто к бургу дерзко подступал с дружиной малой. И когда выходил Аларих на тын, дед ему поучения читал, стрелами осыпая. И так преискусно осыпал, что все они в волоске от ног алариховых в тын вонзались. И стоял Аларих, не дрогнув, под стрелами дедовскими и поучениям его внимал, отвечая дерзостями и ругательствами.
И радовалось сердце старого вандала.
Когда же принял Аларих посвящение воинское, дед-вандал ему великий подарок сделал: аланов свирепое племя на земли наши напустил. Для того в сговор с вождём аланским вошёл, родством его опутав и дарами задарив.
Вскоре после того погиб старый вандал в набеге на дальних гепидов. Он был уже болен и набег этот нарочно затеял, чтобы погибнуть. И пал он от рук дальних гепидов.
Когда Ариарих узнал о смерти его, то совсем сдал. Вдруг сразу дряхлым стал.
И подняли дружинники на щит сына его, молодого Алариха. Ибо немало было в бурге людей, которые помнили, как ворочался Аларих во чреве матери своей и как ждали рождения великого вождя.
Ариарих же повсюду за Аларихом ходил и советы ему давал. И оттого, что следовал тем советам Аларих, достиг он многого и благочиние при нём процветало.
Дряхлого Ариариха помнит наш дедушка Рагнарис. И Хродомер того Ариариха тоже знал.
Оба они, и Хродомер, и Рагнарис при молодом Аларихе в дружине были.
Помнят они и то, как умер старый Ариарих. Смерть предчувствуя, три дня лежал старый Ариарих перед дружинными хоромами с мечом в руке.
На третий день солнце затмилось. А когда снова день засиял, мёртв был старый Ариарих. И на лице его была улыбка.
Аларих, сын Ариариха, воевал с герулами, гепидами, вандалами и аланами. Все думали, что он падёт в войнах с герулами. И сам Аларих тоже так думал.
Была причина так думать. Ибо обычаю отца своего Ариариха следуя, выходил Аларих на тын кричать угрозы. Но кричал он не только в ту сторону, где вандалы жили. Аларих, будучи вождём величайшим, кричал на все четыре стороны, рассылая угрозы герулам, гепидам, вандалам и аланам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155