С той поры и стал Скадус у Хродомера на подворье остальными рабами помыкать.
Есть ещё у Хродомера один раб, именем Двала. Хродомер говорит, у этого Двалы и другое имя есть, но оно никому не ведомо. И оттого забылось оно.
Этот Двала родом алан. Его Хродомеру в бурге один алан подарил, ибо приходился тому алану Двала младшим сыном. А всего сыновей у того алана было больше дюжины. Полюбился тому алану Хродомер, вот и подарил ему меньшого.
Хродомер только в селе разглядел, что этот новый раб Двала – сущий болван, но алана, отца его, разыскивать не стал, а вместо того приставил Двалу к делу. Имя ему тогда же определил сообразно с талантами его.
Я не люблю Двалу, с ним скучно.
У Хродомера есть две дочери.
Младшую зовут Брунехильда. Поначалу её просто Бруньо звали, но когда вошла в лета девические, другое прозвание ей придумали, да так оно с нею и осталось: Брустьо Великие Сиськи. Это нам с братом Гизульфом дядя Агигульф объяснил потом. Когда Брустьо начала стареть, её Великие Сиськи стали Долгими Сиськами. Это нам тоже дядя Агигульф рассказал.
Брустьо имела мужа, который жил вместе с нею у Хродомера и помогал Хродомеру хозяйство вести. И колодец хродомеров они вместе копали – тот самый, который дедушку нашего Рагнариса так ярит. Но муж Брустьо умер. И дочка Брустьо от чумы умерла. А иных детей прижить не успели.
Хродомер хотел потом выдать Брустьо за Гизарну, но Гизарна не хотел брать Брустьо. Дядя Агигульф говорит, это потому, что к тому времени Великие Сиськи как раз стали Долгими.
Я люблю слушать, как Брустьо ругается с нашей Ильдихо. Они с Ильдихо ходят на реку стирать и ругаться. Брустьо ругается лучше, чем Ильдихо. Брустьо ругается почти как воин.
Есть у Хродомера и старшая дочь, именем Хильдефрида. Хильдефриду все боятся. Она бьёт рабов и кричит на свою сестру Брустьо. Хильдефрида была замужем, но очень быстро овдовела. Хильдефрида вернулась к своему отцу, потому что с тем мужем она не народила детей. Она принесла назад все то имущество, которое давал за ней Хродомер, и ещё долю от умершего мужа, ибо поведения была хорошего и родичи мужа отдали ей часть этого имущества. Так говорит дедушка Рагнарис. Они с Хродомером долго это обсуждали, толковали и поворачивали то так, то эдак.
Дедушка не одобряет того, что у Хильдефриды нет детей. Оттого Хильдефрида не любит нашего дедушку.
Я думаю, она никого не любит.
Хильдефрида ловко управляется с женщинами на хродомеровом подворье. У Хродомера живёт ещё одна племянница, прозвищем Фаухо-Лиска. Хильдефрида то с Фаухо дружбу водит и бранит Брустьо, то вдруг с Брустьо сойдётся и тогда уж сестры вдвоём напустятся на Фаухо.
Фаухо-Лиску прозвали так за рыжие волосы. Фаухо сущая уродина, личико у неё маленькое, в прыщах и веснушках, бедра узкие – женщины говорят, что Фаухо не может родить детей. Только волосы красивые, медные.
Фаухо бережёт свои волосы.
Один раз мы с братом Гизульфом выпросили у Фаухо прядку её медных волос, сплели в косичку и сделали браслеты. Нам хотелось носить блестящие браслеты, как у дяди Агигульфа. Но дедушка заметил, что у нас браслеты из волос Фаухо, и отобрал, а Гизульфа выдрал.
Дедушка очень не любит Фаухо. Хродомер пытался навязать Фаухо в жёны дяде Агигульфу, оттого дедушка и сердится.

ВОЙНА РАБОВ

Вскоре после посевной это было.
Есть у Аргаспа раб. Звать его Снага. Этот Снага прежде был скамаром.
У Аргаспа же он так прижился.
Поехал однажды Аргасп в бург. Подъезжает он к бургу и видит там скамара. Скамар хочет в бург войти, а воины у ворот его не пускают и щедро наделяют разного рода зуботычинами и затрещинами. Однако скамар оказался упорный, все лезет и лезет.
Аргасп остановился, смотреть стал. Забавно ему сделалось. Вместе с прочими хохотал и на скамара пальцем показывал. Уморил скамар назойливостью своей.
Так все смеялись (а Аргасп любит веселье и всюду его ищет). Вдруг тот скамар, из пыли поднявшись, на узде у аргасповой лошади повис и прежалобно молить стал, чтобы храбрый воин его накормил. Мол, седмицу во рту, кроме пыли, ничего не было.
И так насмешил он Аргаспа своим кривлянием, что взял его Аргасп с собой в бург и накормил. А накормив, рабом своим сделал, домой к себе забрал и заставил работать по хозяйству.
Сам же с лёгкой душой безделью предался.
Первое время хвастал Аргасп новым своим рабом Снагой без удержу. Назовёт полный двор гостей, Снагу вызовет – кривляйся, Снага, потешай гостей моих! Снага рад стараться. Так и веселились хозяин и раб, а всю работу перевалили на наложницу аргаспову, Тиви.
Потом Аргасп в поход ушёл, а Снагу Тиви в крутой оборот взяла, так что когда Аргасп из похода воротился, Снага уже вовсю по хозяйству крутился, а Тиви им повелевала. Аргасп понимал, конечно, что в его отсутствие Снага с Тиви милуется, но поскольку убытка в хозяйстве от этого нет, то и не обратил на это никакого внимания.
По весне Снага иной раз начинает ныть, что хочется ему вновь бродяжничать и странствовать, как прежде. Но никогда не уходит.
Этот аргаспов Снага вскоре после посевной дал в ухо хродомерову рабу Двале, объясняя свой поступок тем, что Двала, мол, круглый дурак.
Этой новостью он никого не удивил. И без того все село хорошо знает, что Двала – круглый дурак. Но на драку между рабами Хродомера и Аргаспа многие пришли посмотреть. Катались в пыли Двала и Снага, ибо хоть и был Двала глуп, но телом могуч и кулаками совал знатно. Снага же вёрткий и тощий.
Мы с Гизульфом тоже прибежали и смотрели. И Ахма-дурачок, брат наш, глядел и подпрыгивал, дерущихся подзуживая.
Ильдихо пришла, чтобы нас с Гизульфом и Ахмой домой забрать, но и сама осталась глядеть.
Дрались рабы долго. Аргасп пришёл (ему Тиви сказала, ибо Тиви боялась, как бы не убил Двала Снагу). Аргасп Хродомеру роднёй приходится, он племянник хродомеров. Не хотел он обижать родича своего из-за раба вздорного и потому пинками обоих разогнал.
Двала, уходя, все оборачивался, кулаками грозил и разбитой губой дёргал. Снага же на удивление всем невредим оказался. Аргасп тут же ему нос разбил и под глазом синяк поставил. Пусть Хродомер видит, как пострадал Снага от кулаков Двалы безмозглого. И с тем, ругая на чём свет стоит, домой погнал. А Тиви, причитая, сбоку шла, точно собака пастушья возле стада.
На следующий день Двала вспомнил, что, вроде бы, алан он родом. А аланы – народ мстительный. И Скадуса, другого хродомерова раба, на коварное дело подбил.
Взяли они большой мешок, какой у Хродомера для зерна припасён, и стали тайно следить за Снагой. И выждав, когда Снага беспечно присел на корточки по естественной надобности, напали на него с тыла и мешок на Снагу надели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155