И Мелькор
посмотрел на север и увидел вдали сияющую долину и серебряные купола
Вальмара, сверкающие в смешанном свете Тельпериона и Лаурелина.
И тогда Мелькор громко засмеялся и быстро скользнул вниз по длинному
западному склону, а Унголиант была рядом с ним, и ее тьма скрывала их
обоих.
Это было время празднества, как хорошо знал Мелькор. Хотя все времена
года во власти Валар, и Валинор не знает ни зимы, ни смерти, все же он
входил тогда в королевство Арда и был лишь малой частью За, а жизнь За -
есть Время, и оно течет всегда - от первой ноты до заключительного аккорда
Эру. К тому же, Валар нравилось появляться в образе, сходном с обличием
детей Илюватара, и они ели, и пили, и собирали плоды Яванны на Земле,
которую создали по велению Эру.
И поэтому Яванна установила время цветения и время созревания для
всего, что росло в Валиноре, и при каждом первом сборе плодов Манве
устраивал великий пир для прославления Эру, когда весь народ Валинора
изливал свою радость в музыке и песнях на Таникветиле.
Ныне настал этот срок, и Манве назначил празднество более
великолепное, чем когда либо со времени прихода Эльдара в Аман. Потому что
в это время Манве задумал излечить зло, возникшее среди Нольдора - хотя
бегство Мелькора и приближало предвещение нелегкого труда и великих
печалей, и никто еще не мог сказать, какие раны получит Арда, прежде чем
Мелькор снова будет побежден.
И по призыву Манве все собрались в залах на Таникветиле, чтобы
уничтожить отчуждение между князьями Эльдара и забыть навсегда ложь,
посеянную их врагом.
Туда явились Ваньяр, и пришли Нольдорцы из Тириона, и собрались все
Майяр, а Валар облачились в свою красоту и великолепие. И они сидели перед
Манве и Вардой в их величественных залах или танцевали на зеленых склонах
горы, обращенных на запад, к деревьям.
В тот день улицы Вальмара опустели, никто не тревожил ступени
Тириона, и вся страна спала в мире. Одни лишь Телери за горами все еще
пели на побережье моря, потому что они обращали мало внимания на смену
сезонов или времени и не думали о заботах правителей Арда или о тени,
упавшей на Валинор - ведь до сих пор их это не касалось.
Одно лишь омрачало замыслы Манве. Феанор действительно пришел, потому
что лишь ему одному Манве приказал явиться, но не пришел Финве, как и
другие Нольдорцы из Форменоса. Потому что Финве сказал:
- Пока с Феанора, моего сына, не снят выговор, запрещающий ему
появляться в Тирионе, я не считаю себя королем и не буду встречаться с
моим народом.
И Феанор явился не в праздничном одеянии и не одел никаких украшений
- ни серебра, ни золота, ни драгоценных камней. И он отказался показать
Сильмарили Эльдарцам и Валар и оставил их запертыми в их железном
помещении в Форменосе.
Однако он встретился у трона Манве с Фингольфином и помирился с ним -
на словах. И Фингольфин отбросил вынутый из ножен меч и протянул брату
руку, сказав:
- Я делаю, как обещал. Я прощаю тебя и больше не помню обид!
Тогда Феанор молча взял его руку, но Фингольфин продолжал:
- Твой наполовину брат по крови, в сердце я буду настоящим братом. Ты
поведешь, и я последую за тобой. И пусть никакое горе не встанет между
нами!
- Я слышу тебя, - ответил Феанор, - да будет так!
Но они не знали, какой смысл окажется в этих словах.
Говорят, что когда Феанор и Фингольфин стояли перед Манве, наступил
час слияния света обоих деревьев, и безмолвный Вальмар наполнился
серебряным и золотым сиянием. Но в тот самый час Мелькор и Унголиант
неслись через поля Валинора, подобно тени черного облака, гонимого ветром
над залитой солнцем землей. И вот они оказались перед зеленым холмом
Эзеллохар.
Тогда мрак Унголиант поднялся до самых корней деревьев, а Мелькор
прыгнул на холм и своим черным копьем поразил каждое дерево до самой
сердцевины, нанеся им страшные раны. И сок их, как кровь хлынул наружу и
разлился по земле, но Унголиант поглотила его, а затем, переходя от дерева
к дереву, вонзала свой черный клюв в их раны, пока деревья не истощились.
И смертельный яд, что она несла в себе, проник в их ткани и иссушил их - и
корни, и ветви, и листву, и они умерли.
Но жажда все еще сжигала Унголиант, и подойдя к источникам Варды, она
выпила их до дна. И при этом она изрыгала черные пары и разбухла до таких
чудовищных и отвратительных размеров, что Мелькор испугался.
Такая великая тьма упала на Валинор. О том, что происходило тогда,
много рассказано в "Альдуденне", сложенном Эллемире из рода Ваньяр, и все
Эльдарцы знают этот плач. Но ни песня, ни рассказ не могут передать все
горе и ужас того дня. Свет исчез, но наступившая тьма была больше, чем
утрата света. В этот час появилась тьма, не просто казавшаяся отсутствием
света, нo существовавшая существеннее, сама по себе, потому что она
действительно была создана злобой вне света и имела власть проникать в
глаза и наполнять сердце и мысли, подавлять волю.
Варда взглянула вниз с Таникветиля и увидела тьму, подымающуюся
вверх, невиданными башнями мрака, и Вальмар пошел ко дну в глубоком море
ночи.
Вскоре одна лишь священная гора осталась стоять последним островом
утонувшего мира. Все песни смолкли. Валинор погрузился в молчание, нельзя
было услышать ни звука, только издалека, через проход в горах, ветер
доносил причитания Телери, подобные крикам чаек.
С востока подул холодный ветер, и тени с бескрайнего моря
накатывались на крутые берега.
Но Манве со своего высокого трона посмотрел вдаль, и взгляд его
пронзил ночь и там, за мраком, Манве увидел Тьму, и взгляд его не мог
проникнуть в нее, огромную и далекую, движущуюся со страшной скоростью к
северу. И он понял, что Мелькор приходил и ушел.
И тогда началось преследование, и земля тряслась под копытами коней
войска Ороме, и огонь, что высекали подковы Нахара, был первым светом,
вернувшимся в Валинор. Но приближавшиеся к облаку Унголиант всадники были
ослеплены и испугались, и они рассеялись в разные стороны и мчались, не
зная куда. И трубный зов Валарома дрогнул и угас. И Тулкас, казалось,
запутался в черной сети ночи и стал беспомощно, тщетно наносить удары по
воздуху.
А когда тьма прошла, было слишком поздно. Мелькор ушел, куда пожелал,
и мщение его свершилось.
9. О БЕГСТВЕ НОЛЬДОРА
Спустя некоторое время возле Круга Судьбы собралась огромная толпа, и
Валар сидели, скрытые во мраке, потому что стояла ночь. Но теперь вверху
мерцали звезды Варды, воздух был чист, так как ветер Манве разогнал
смертельные испарения и отбросил назад тени моря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
посмотрел на север и увидел вдали сияющую долину и серебряные купола
Вальмара, сверкающие в смешанном свете Тельпериона и Лаурелина.
И тогда Мелькор громко засмеялся и быстро скользнул вниз по длинному
западному склону, а Унголиант была рядом с ним, и ее тьма скрывала их
обоих.
Это было время празднества, как хорошо знал Мелькор. Хотя все времена
года во власти Валар, и Валинор не знает ни зимы, ни смерти, все же он
входил тогда в королевство Арда и был лишь малой частью За, а жизнь За -
есть Время, и оно течет всегда - от первой ноты до заключительного аккорда
Эру. К тому же, Валар нравилось появляться в образе, сходном с обличием
детей Илюватара, и они ели, и пили, и собирали плоды Яванны на Земле,
которую создали по велению Эру.
И поэтому Яванна установила время цветения и время созревания для
всего, что росло в Валиноре, и при каждом первом сборе плодов Манве
устраивал великий пир для прославления Эру, когда весь народ Валинора
изливал свою радость в музыке и песнях на Таникветиле.
Ныне настал этот срок, и Манве назначил празднество более
великолепное, чем когда либо со времени прихода Эльдара в Аман. Потому что
в это время Манве задумал излечить зло, возникшее среди Нольдора - хотя
бегство Мелькора и приближало предвещение нелегкого труда и великих
печалей, и никто еще не мог сказать, какие раны получит Арда, прежде чем
Мелькор снова будет побежден.
И по призыву Манве все собрались в залах на Таникветиле, чтобы
уничтожить отчуждение между князьями Эльдара и забыть навсегда ложь,
посеянную их врагом.
Туда явились Ваньяр, и пришли Нольдорцы из Тириона, и собрались все
Майяр, а Валар облачились в свою красоту и великолепие. И они сидели перед
Манве и Вардой в их величественных залах или танцевали на зеленых склонах
горы, обращенных на запад, к деревьям.
В тот день улицы Вальмара опустели, никто не тревожил ступени
Тириона, и вся страна спала в мире. Одни лишь Телери за горами все еще
пели на побережье моря, потому что они обращали мало внимания на смену
сезонов или времени и не думали о заботах правителей Арда или о тени,
упавшей на Валинор - ведь до сих пор их это не касалось.
Одно лишь омрачало замыслы Манве. Феанор действительно пришел, потому
что лишь ему одному Манве приказал явиться, но не пришел Финве, как и
другие Нольдорцы из Форменоса. Потому что Финве сказал:
- Пока с Феанора, моего сына, не снят выговор, запрещающий ему
появляться в Тирионе, я не считаю себя королем и не буду встречаться с
моим народом.
И Феанор явился не в праздничном одеянии и не одел никаких украшений
- ни серебра, ни золота, ни драгоценных камней. И он отказался показать
Сильмарили Эльдарцам и Валар и оставил их запертыми в их железном
помещении в Форменосе.
Однако он встретился у трона Манве с Фингольфином и помирился с ним -
на словах. И Фингольфин отбросил вынутый из ножен меч и протянул брату
руку, сказав:
- Я делаю, как обещал. Я прощаю тебя и больше не помню обид!
Тогда Феанор молча взял его руку, но Фингольфин продолжал:
- Твой наполовину брат по крови, в сердце я буду настоящим братом. Ты
поведешь, и я последую за тобой. И пусть никакое горе не встанет между
нами!
- Я слышу тебя, - ответил Феанор, - да будет так!
Но они не знали, какой смысл окажется в этих словах.
Говорят, что когда Феанор и Фингольфин стояли перед Манве, наступил
час слияния света обоих деревьев, и безмолвный Вальмар наполнился
серебряным и золотым сиянием. Но в тот самый час Мелькор и Унголиант
неслись через поля Валинора, подобно тени черного облака, гонимого ветром
над залитой солнцем землей. И вот они оказались перед зеленым холмом
Эзеллохар.
Тогда мрак Унголиант поднялся до самых корней деревьев, а Мелькор
прыгнул на холм и своим черным копьем поразил каждое дерево до самой
сердцевины, нанеся им страшные раны. И сок их, как кровь хлынул наружу и
разлился по земле, но Унголиант поглотила его, а затем, переходя от дерева
к дереву, вонзала свой черный клюв в их раны, пока деревья не истощились.
И смертельный яд, что она несла в себе, проник в их ткани и иссушил их - и
корни, и ветви, и листву, и они умерли.
Но жажда все еще сжигала Унголиант, и подойдя к источникам Варды, она
выпила их до дна. И при этом она изрыгала черные пары и разбухла до таких
чудовищных и отвратительных размеров, что Мелькор испугался.
Такая великая тьма упала на Валинор. О том, что происходило тогда,
много рассказано в "Альдуденне", сложенном Эллемире из рода Ваньяр, и все
Эльдарцы знают этот плач. Но ни песня, ни рассказ не могут передать все
горе и ужас того дня. Свет исчез, но наступившая тьма была больше, чем
утрата света. В этот час появилась тьма, не просто казавшаяся отсутствием
света, нo существовавшая существеннее, сама по себе, потому что она
действительно была создана злобой вне света и имела власть проникать в
глаза и наполнять сердце и мысли, подавлять волю.
Варда взглянула вниз с Таникветиля и увидела тьму, подымающуюся
вверх, невиданными башнями мрака, и Вальмар пошел ко дну в глубоком море
ночи.
Вскоре одна лишь священная гора осталась стоять последним островом
утонувшего мира. Все песни смолкли. Валинор погрузился в молчание, нельзя
было услышать ни звука, только издалека, через проход в горах, ветер
доносил причитания Телери, подобные крикам чаек.
С востока подул холодный ветер, и тени с бескрайнего моря
накатывались на крутые берега.
Но Манве со своего высокого трона посмотрел вдаль, и взгляд его
пронзил ночь и там, за мраком, Манве увидел Тьму, и взгляд его не мог
проникнуть в нее, огромную и далекую, движущуюся со страшной скоростью к
северу. И он понял, что Мелькор приходил и ушел.
И тогда началось преследование, и земля тряслась под копытами коней
войска Ороме, и огонь, что высекали подковы Нахара, был первым светом,
вернувшимся в Валинор. Но приближавшиеся к облаку Унголиант всадники были
ослеплены и испугались, и они рассеялись в разные стороны и мчались, не
зная куда. И трубный зов Валарома дрогнул и угас. И Тулкас, казалось,
запутался в черной сети ночи и стал беспомощно, тщетно наносить удары по
воздуху.
А когда тьма прошла, было слишком поздно. Мелькор ушел, куда пожелал,
и мщение его свершилось.
9. О БЕГСТВЕ НОЛЬДОРА
Спустя некоторое время возле Круга Судьбы собралась огромная толпа, и
Валар сидели, скрытые во мраке, потому что стояла ночь. Но теперь вверху
мерцали звезды Варды, воздух был чист, так как ветер Манве разогнал
смертельные испарения и отбросил назад тени моря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88