- поинтересовалась Фрося.
- Да так... В коллектив хотела вовлечь...
Танька пошла к мотоциклу.
- Это Коли Канарейкина дочка, - сказала Фрося.
- Ну и молодежь... - Громов покачал головой.
- Тань, как отец? - поинтересовалась Фрося. - Техникум кончил?
- Да нет! За второй курс только сдавать будет! Мне как отсюда ближе? Через площадь или по мосту?
- По мосту. Тебя тут мальчик какой-то искал.
- Это Мишка, - обрадованно догадалась Танька. - А где он?
- В милиции...
За столом сидел сержант Ефимов. Против него на потертой скамейке сидел Мишка.
Ефимов пил чай и звонил по телефону, придерживая трубку плечом. Он набрал две цифры и спросил:
- Петров? Привет, Петров! Ефимов из Верхних Ямок. Вам новую форму завезли?
- Да ты про дело спрашивай! - вмешался Мишка. Про дело!
Ефимов отмахнулся от Мишки.
- А Коростылеву завезли. Нам всегда в последнюю очередь.
- Там человек, может, насмерть разбился. А он про шмотки треплется! возмутился Мишка.
Ефимов отхлебнул чай и спросил:
- Петров, там у тебя на участке аварии не было? Ну да, я знаю, что сообщили бы. Ну, пока... - Повернулся к Мишке: - Тебе же говорят: в нашем районе сегодня никаких аварий не было. Не бы-ло! Чаю хочешь?
- А может, она через Лещевку поехала? - волновался Мишка. - Позвони, а? Не мог же человек вот так никуда не деться...
Ефимов налил себе чай. Закусил печеньем. Набрал две цифры.
- Сидоров! Ефимов из Верхних Ямок. Вам новую форму завезли?.. Завезли? А нам нет...
В это время в комнату заглянула Танька.
- Вот она! - подскочил Мишка.
Ефимов положил трубку.
- Здрасте, - поздоровалась Танька. - Миш, поехали! А то поздно уже.
Мишка поднялся и твердо поглядел в глаза Ефимову:
- Официально заявляю: эта гражданка угнала мой мотоцикл!
- Миш, да ты чего? - оторопела Танька.
- Я с вами не разговариваю, - официально сказал ей Мишка. - Вы не вмешивайтесь. Пишите! - велел он Ефимову. - Она угнала мой мотоцикл.
- Чего это я буду писать? Сам и пиши, - сказал Ефимов.
- Совсем одурел, - Танька пожала плечами.
- А ты что думала, у нас личная собственность законом охраняется! сказал Мишка.
- Ну и жлоб же ты, Мишка...
- А вы, гражданочка, садитесь, - предложил Ефимов Таньке.
Танька села.
- Пиши! - Ефимов дал Мишке чистый листок.
- И напишу. - Мишка подвинулся к столу и стал писать.
Танька и Ефимов ждали.
- Девочка, тебе Егор Канарейкин родственник?
- Дедушка...
Ефимов разглядывал Таньку, потом спросил:
- Значит, ты Коли Канарейкина дочка?
- Да...
- А Коля, значит, на Ляльке женился...
- Ну да... На маме...
- Гляжу и не пойму, на кого ж ты похожа... Вроде и на него и на нее. Как мама, все такая же певунья?
- Да когда ж ей петь? На ней коровник в семьдесят коров. Да нас двое. Я-то уже взрослая, а за Вероникой глаз да глаз нужен. Знаете, такой возраст...
- "Взрослая"... - передразнил Мишка. - Вот!
Мишка поднялся и положил перед Ефимовым заявление.
- Ознакомляю. - Ефимов поднял на Таньку глаза и стал читать: - "Гражданка Канарейкина Татьяна Николаевна, потеряв женскую гордость и скромность, украшающую советскую девушку, бегает за летчиком аморального поведения и с этой целью угнала принадлежащий мотоцикл марки "Молния", номерной знак 11-17. Михаил Синицын".
Ефимов с некоторым сомнением посмотрел на документ. Сказал:
- Немножко не по форме. Ну ладно. Можете быть свободны.
- Пошли, - сказал Мишка Таньке.
- Вы идите, а гражданочку Канарейкину нам придется задержать, - сказал Ефимов.
- Как - задержать? Нам еще до Бересневки сто десять километров пилить.
- Ну как же... Ты обвиняешь человека в воровстве. По всем советским законам мы должны передать дело в суд, - объяснил Ефимов.
Танька испуганно стала шить глазами.
- В каком воровстве? - искренне удивился Мишка.
- Ты же написал, что Канарейкина угнала твой мотоцикл?
- А... Нет... Она не угоняла. Я ей сам дал.
- Значит, сам?
- А то... Зачем же ей красть? Она против меня живет. Улица Коккинаки, семь. А я - улица Коккинаки, четыре. От моего дома до ее - вот как отсюда досюда. Я ей крикнул: "Хочешь покататься?" Она говорит: "Давай!"...
- Покататься... А права у нее есть?
- Нет, - пискнула Танька.
- А она и не ездила. Я ей говорю: "Хочешь покататься?" Она говорит: "Давай!", а я говорю: "Не дам, у тебя прав нету", и сам ее в город привез. А мотоцикл на аэродроме поставил.
- Так чего ж тогда людям голову морочишь? - нахмурился Ефимов.
- Пошутил, - Мишка чистосердечно улыбнулся.
- Ну ладно, шутник, - Ефимов выкинул заявление в корзину. - Еще раз пошутишь, я тебе пятнадцать суток влеплю и наголо обрею.
Шел дождь. Мишка и Танька стояли под деревом. Крона плохо защищала от дождя. Танька промокла и мелко дрожала.
- На! - Мишка снял пиджак. Не глядя, протянул Таньке.
- Мне не холодно, - гордо отозвалась Танька как советская девушка, не потерявшая скромность и гордость.
- Как хочешь...
На шоссе показались огни фар. Мишка подхватил канистру и выскочил на дорогу. Замахал руками. "Москвич" стал. Оттуда высунулся шофер.
- Налей бензинчику, - попросил Мишка. - Бензин кончился. - Мишка кивнул на сиротливо стоящий на обочине мотоцикл.
- А шланг есть?
- Нету.
- И у меня нет, - сказал шофер.
- Ну, извини.
Мишка вернулся к Таньке.
- Надо самосвал останавливать, - сказал он. - Там болт внизу, отвинтишь, и порядок. Там бак с болтом. Понимаешь?
- Ага, - сказала Танька, клацая зубами.
- На! - Мишка опять протянул пиджак. - А то дрожишь как с похмелья.
- Тогда и ты возьми половинку.
Стояли под пиджаком, прижавшись. Дождь шуршал в листьях.
- Жлоб ты все-таки, Мишка, из-за какой-то паршивой мотоциклетки готов на весь свет человека охаять, - сказала Танька.
- Я же за тебя волнуюсь, дура, - возразил Мишка. - Он тебе голову заморочит и бросит. Будешь потом на всю жизнь несчастная...
- Ты лучше за свою Малашкину волнуйся. А мы с Валерием Иванычем и без твоих советов проживем.
- А за Малашкину чего волноваться? Она человек верный...
Дед Егор не спал, когда в темноте в дом осторожно прокралась Танька.
- Ты где это шатаешься? - настороженно поинтересовался он.
Танька проворно вскарабкалась на печь, уютно устроилась.
Полежала, послушала ночь. Мерно тикали ходики, откусывали от вечности секунды и отбрасывали их в прошлое.
- Дедушка, - тихо спросила Танька, - а ты бабушку за что полюбил?
- А она меня приворожила.
- Как? - Танька приподнялась на локте.
- Травой присушила... Как-то сплю, слышу, коты под окнами разорались. Высунулся, хотел шугануть, а тут меня за шею - цап! И вытащили. Связали. В рот кукурузный початок, а на палец какую-то травку намотали. Гляжу: двое надо мной ногами дрыгают и поют. А на другую ночь мне Евдокия приснилась. Будто идет среди берез вся в белом. Как лебедь. Думаю: с чего бы это она мне приснилась? Я ее вовсе не замечал. А потом уже после свадьбы она мне созналась, что приворожила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174