Приемная - стол, стулья, и маленький черный прямоугольничек экрана -
я его вижу, а посетитель нет. Леший усаживается в центральное кресло,
ждет, когда я притулюсь сбоку, а затем говорит в пространство: "Ну что,
давайте сюда этого сопляка." Еще минута - дверь открывается, и сопляк
входит. Ох ты! Серые лохмотья с него сняты, и под ними оказалась снежной
белизны тонкая рубаха с золотыми загогулинками по краям, и штаны хорошей
темно-красной ткани. На сапожки я уже обращал внимание, а теперь все
вместе образует высокородного аристократа. Смотрит презрительно - "ерунда,
таких я не боюсь". Леший заводит беседу: - мол так и так, никто пока тебя,
мальчуган, не трогает, и вообще никакой гадости не замышлялось ни против
кого, ты бы уж объяснил в чем дело, а потом вместе покумекаем, как
уладить. Лицо у парня все презрительней, хотя сейчас, кажется, он себя уже
искусственно распаляет. На этом его, пожалуй, можно и поймать.
- Ладно, Леший, он тебя понимать не хочет. Дай-ка я займусь. Эй, ты,
молокосос! (Насколько он меня младше, если по внешности, то лет на
пять-шесть). Теперь слушай меня. Ваши выходки мешают нам спокойно жить -
это надоедает. Пожалуй, уже надоело. И скоро такими как ты займутся
всерьез. Я вижу, ты не из простых, тем хуже. Мы найдем и твою семью, и
сообщников, и заставим горько пожалеть о своей наглости. Вы еще не
чувствуете на себе и сотой доли могущества людей железных островов! А с
тобой мы поступим просто - заставим проглотить порошочек, после которого
все слова, которые есть в твоей птичьей головенке полетят, как пчелы из
улья, толкаясь и толпясь у выхода!
Я делаю театральную паузу перед новой порцией похвальбы и угроз, но
парнишка горда отвечает:
- Ты меня очень напугал, уртаз! Я готов упасть перед тобой на колени
и плакать, просить помилования. Наверное, тебя испугается и Верховный
Король, который только и заботится о том, чтобы оградить ваш поселок от
бед и напастей.
Хохочу:
- Король! Да что же это за король, который не может выразить свою
волю иначе, чем послав шайку бродяг в компании с расфранченным сопляком
кинуть несколько камней - словно в деревне склочный сосед ночью мажет
соседям двери грязью, трясясь от злобы и страха!
- Я... Мы... От таких сопляков как я ты скоро будешь убегать и
прятаться, а Верховный Король всегда знает, что делает. Он еще не брался
за вас серьезно! - парень уже распалился, орет в азарте не тише, чем я
свою грозную говорил, верит дурачок, что я тоже его ненавижу. Ну, а что
теперь ты на такое ответишь?
- Ну и правильно, а что за нас браться. Мы условия соблюдаем, так что
же ваш благородный правитель гневаться изволит, да еще таким базарным
способом?
- Унглинги всегда идут впереди короля, а о благородстве не уртазам
судить.
На экране появляется надпись "Хватит, он и вправду ничего дельного не
знает. Кончай ругань."
- Ладно, - говорю я уже нормальны голосом. - Как тебя хоть зовут? Не
век же друг на друга рычать будем.
Парнишка явно опешил, не хотел наверное, а вот отвечает тоже вполне
мирно "Ингельс", а потом спохватывается:
- Но разговаривать мне с вами больше не придется. Хватит того, что
уже сказано.
- Иди, Ингельс, поспи, подумай - над тем, что тебе спокойно говорили,
а крики не в счет, это я тебя нарочно распалял.
Спокойной ночи - хотя ночи-то уже и немного осталось.
Входит конвой, это на редкость мирного вида дядя с пистолетом и ножом
на поясе для внушительности, и уводит пленника, а мы с Лешим идем к Браде
- у него сидят еще трое, а остальные разошлись - моих ни одного нету.
Брада подводит черту под допросом:
- Все ясно. Унглинги - слово знакомое, это будущая опора трона.
Этакая комплексная программа воспитания - тут и управление, и военное
дело, и умение ладить с остальными расами. Они подчинены королю напрямую,
и самовольства у них не приняты. Все, что сказал пацан, пожалуй, правда, и
выводы такие: во-первых, за нас действительно серьезно еще не взялись.
Второе: разрыв отношений был решен уже давно - если еще месяца три назад
нас начали использовать как учебное пособие по методам ведения
партизанской войны. Третье - в скором времени надо ожидать нажима, а
посему с завтрашнего утра ввожу режим "угроза-3".
Голос с места:
- А что с пацаном делать?
У меня мысль уже созрела, предлагаю:
- А не взять ли его с собою, подарком королю? Авось смягчится.
- Заложник что ли нужен?
- Не заложник, а залог успешной беседы, благо в Долине не нужно
играть истерику, до последнего дня верховный король был способен
рассуждать здраво. И на нас он, мягко выражаясь, обиделся не сгоряча, как
я раньше думал. Ну а пока - пора расходится, я бы пару часиков поспать не
прочь.
Намерение благородное, но будят меня лишь в восемь утра. Помылся,
оделся, выхожу - а на полосе уже самолет стоит, моя команда бродит и
Ингельс больную ногу в сторону отставил, скособочился, бедняга.
- Это что же, меня ждете?
- Ага!
Ну, тут уж никакая ругань на ум не приходит - такая, чтоб выразить
мои чувства. Я с ними как с людьми, а они со мной как с барином каким! Ой,
доиграются ребята, ой допресмыкаются, ой долюбезничают, лакеи чертовы! Ну
что теперь делать?
- Вы бы, робяты, меня не будили, а так спящим в машину и внесли, а то
чего зря беспокоить было? И дальше так - я б себе паланкин заказал. Все
хоть погрузили? Ну поехали тогда, чего ждать, моя сиятельная особа
явилась...
И команда лезет в самолет, передо мной лестницу одолевает Ингельс -
безо всякого страха, да и в кабине себя ведет как бывалый пассажир -
занимает кресло у окошка и сразу включает вентиляцию.
Эсте замечает:
- Не иначе летал, и не раз.
В пилотскую кабину уходит Март, самый старший из нашей группы. Он по
профессии летчик, и летчик хороший. Я уже в который раз зацепляюсь
взглядом за характерный шрам от уха до скулы, снова припоминаю его ухватки
и словечки, и опять ловлю себя на мысли - сколько у него на счету "МИГов",
а может и "Лакфайтеров"? А хотя какая разница - главное, что он лучше всех
знает нашу технику, да и повезет нас до места он, а обратно машину поведет
уже постовский летчик - вон он уже угнездился в кресле и наушники надел -
спать будет. Раздаются хлопки, шипение, а затем нарастает могучий звенящий
вой. Гремят турбины ужасно, вон лодка в пять раз больше, а шумит только от
винтов да от потока. За окошком машут руками провожающие, они страгиваются
с места и отплывают назад вместе с дорогой. Самолет разбегается очень
резко, и через несколько секунд уже отрывается от полосы всеми четырьмя
колесами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110