И вправду, черный
прямоугольник обозначает начало бревенчатого короба.
- Я почувствовал какой-то наговор, просто, не видя ничего, он был
несложен, я его снял, оказалось, он от этого входа глаза отводил.
- А никаких ловушек нет?
- Нет, нет. Пойдем?
Я киваю. Ход идет сначала прямо, потом загибается - параллельно
деревенской улице, как я понимаю, а потом сбоку подходит еще один коридор,
что решительно не нравится ни мне, ни Графу. Дальше - резко вниз, снова
прямо и снова вниз, потом петляет так, что я всю ориентировку потерял.
Снова долго и прямо, а потом Граф вдруг резко шепчет:
- Погаси огонек! - я беру у него зажигалку и убираю подачу смеси. На
ощупь мы проходим еще один заворот, брезжит свет, еще зигзаг и стоп.
Последний прямоугольник бревен обрывается в огромный круглый зал, он в
поперечнике метров под сотню, другую стену и разглядеть трудновато. Свет
дают несколько дыр в перекрытии - каменном куполе, они расположены безо
всякой системы и однообразия формы. До потолка зала метров двадцать, он
сложен из грубо отесанных камней величиной с лошадиную голову. Я не вижу,
как они тут держатся, видимо, просто на плотности кладки. Если хоть один
подастся, то неплохой дождичек получится. Мне от таких мыслей не по себе,
а вот Граф вверх и не смотрит даже. Он, осторожно ступая по слежавшемуся
сухому песку, идет к центру зала. Там стоит невысокая пирамидка серого
камня с этаким серебряным ежиком на вершине. Из песка у подножья бьет
фонтанчик светлой и чистой воды, ручеек от него прямой лентой уходит к
стене и исчезает в щели между камнями. Граф уже перед пирамидкой, стоит,
понурив голову, и молчит. Я так понимаю, что ему сейчас не до
расспросов-разговоров, и тоже иду в зал, но не к центру, а вдоль стены.
Все сооружение создает атмосферу торжественности и величия, которую портит
только запах рассола, распространяющийся волнами при каждом моем движении.
Глядя вдоль стены, я вдруг натыкаюсь на явную дверь, каменный блок
размером чуть меньше меня в высоту и чуть больше - в ширину. Сзади Граф
подходит, весь грустный. Я спрашиваю:
- Можешь открыть?
- Нет.
Понимай как хочешь - то ли возможности нет, то ли нельзя. Я снова
пытаюсь завести разговор, обвожу все рукой:
- Громадина какая, а! Гномы строили, наверное?
- И гномы тоже. - Граф явно не желает вдаваться в подробности; что ж,
его право.
- Ладно, - говорю, - тогда ты вон туда посмотри!
Вон туда - это справа от входа, тоже у стенки сложены какие-то вещи,
кучка небольшая, а из светового отверстия в той же стороне свисает
небольшой кусок то ли каната, то ли лестницы перекрутившейся - втянули
наверх, да неряшливо. Подходим, глядим - два лука с колчанами, и к
колчанам по два ножа приторочено. Мешки, фляги, топоры - всего по два.
Развязываю один мешок - сухари, сушеный овощ какой-то, несколько соленых
рыбин. Отлично, берем все. Кто-то к бегству готовился не в одиночку, да не
сложилось, теперь запасы пусть другим беглецами пригодятся. Граф того же
мнения и, нагруженные, идем обратно. Я по дороге предлагаю
освидетельствовать второй коридор - Граф предлагает мне идти одному, а сам
остается стеречь снаряжение и прикрывать развилку. Коридор пару раз
изгибается и оканчивается в неглубоком колодце, вернее, в его стене, чуть
выше уровня воды. Колодец укрыт крышкой, через ее щели пробивается слабый
свет. По очень удобно сидящим бревнам я долезаю доверху и осторожно,
медленно сдвигаю крышку, пока не получается щель такая, что в нее можно
пролезть, и, высунув голову, оглядываюсь. Колодец расположен с внутренней
стороны ограды небольшого дворика. Новенький деревянный дом, и одно окно
выходит прямо к колодцу, и лучше бы вылезти и прилечь под стеной, там, где
она с оградой соединяется. Забор слабенький, щелястый, напротив видно наш
заброшенный дом. Тут же, у забора стоят два селянина, и один другому
азартно бурчит:
- А сегодня в доме колдуна неверного кричали и стучали. Кричали
громко, да не словами, а просто...
Сзади меня тоже раздается крик, не словами, а просто. Ражий
герой-удалец лет двадцати пяти все же различил меня и теперь прыгает из
окна с намерением скрутить неожиданного гостя. Я метаю нож, попадаю в
грудь, но настолько безграмотно я его кинул, что нож не втыкается, слетает
вскользь. Молодец тоже не ожидал, что останется в живых, замешкался - я
кидаюсь в колодец, спускаюсь - дыры не видно, но я ожидал чего-то вроде, и
по памяти ныряю прямо в видимость бревенчатой стенки. Не думаю, что уж
очень сразу будет погоня и будет ли вообще, но тем не менее до Графа бегу
бегом и его бежать заставляю. Погреб, дом, огород запущенный, и опять
ползком, а потом полупригнувшись, отступаем на заранее подготовленные
позиции в наступающих сумерках. В ложбине, где сидит остальной отряд,
царят уныние и пессимизм, но когда мы вваливаемся с провизией да при
оружии, настроение меняется. Пахан с уважением и удовольствием смотрит на
меня, на Графа, принюхивается к мешку и потом говорит:
- Сейчас в одно место пойдем, тут недалеко.
К Пахановским "недалеко", я так понял, надо относиться скептически.
Уже и луна вовсю светит, и звезды сквозь дымку в небе видны, а мы
только-только добрались до невесть откуда взявшегося в лесочке сарая,
старого, дряхлого, но с почти целыми крышей и стенами. Внутри голая земля
вместо пола, и стоит под прорехой в крыше котел, наполовину наполненный
дождевой водой. Разжигается костер - уже не я зажигаю, а Паханенок, в
мешке и кремень с губкой сушеной нашлись, и устраивается пир на весь мир.
На первое рыба соленая, на второе - размоченная овощ, скорее всего это
тыква была, и на третье - травяной завар, по запаху напоминающий веник, а
по вкусу вообще ничего не напоминающий. И все это с сухарями, а кто
захочет - с водичкой холодненькой. В качестве застольной беседы
рассказываю, как мы ходили "по жратву". В юмористических и сатирических
красках описываю захват дома и хочу переходить уже к коридорам и
подземному залу, но тут Граф меня перебивает и излагает свою версию. В ней
начисто отсутствует зал с обелиском, а припасы мы нашли прямо в подземном
ходу, у выхода наружу. Я поддакиваю, а про себя отмечаю: Граф за само
собой разумеющееся считает, что я не воспротивлюсь искажению фактов. После
еды Пахан укладывается спать со словами:
- Кому охота, можете караулить, а я спать буду. Здесь все всегда
тихо.
Паханенок следует его примеру, а эльфы в кружок собираются и
принимаются о чем-то беседовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
прямоугольник обозначает начало бревенчатого короба.
- Я почувствовал какой-то наговор, просто, не видя ничего, он был
несложен, я его снял, оказалось, он от этого входа глаза отводил.
- А никаких ловушек нет?
- Нет, нет. Пойдем?
Я киваю. Ход идет сначала прямо, потом загибается - параллельно
деревенской улице, как я понимаю, а потом сбоку подходит еще один коридор,
что решительно не нравится ни мне, ни Графу. Дальше - резко вниз, снова
прямо и снова вниз, потом петляет так, что я всю ориентировку потерял.
Снова долго и прямо, а потом Граф вдруг резко шепчет:
- Погаси огонек! - я беру у него зажигалку и убираю подачу смеси. На
ощупь мы проходим еще один заворот, брезжит свет, еще зигзаг и стоп.
Последний прямоугольник бревен обрывается в огромный круглый зал, он в
поперечнике метров под сотню, другую стену и разглядеть трудновато. Свет
дают несколько дыр в перекрытии - каменном куполе, они расположены безо
всякой системы и однообразия формы. До потолка зала метров двадцать, он
сложен из грубо отесанных камней величиной с лошадиную голову. Я не вижу,
как они тут держатся, видимо, просто на плотности кладки. Если хоть один
подастся, то неплохой дождичек получится. Мне от таких мыслей не по себе,
а вот Граф вверх и не смотрит даже. Он, осторожно ступая по слежавшемуся
сухому песку, идет к центру зала. Там стоит невысокая пирамидка серого
камня с этаким серебряным ежиком на вершине. Из песка у подножья бьет
фонтанчик светлой и чистой воды, ручеек от него прямой лентой уходит к
стене и исчезает в щели между камнями. Граф уже перед пирамидкой, стоит,
понурив голову, и молчит. Я так понимаю, что ему сейчас не до
расспросов-разговоров, и тоже иду в зал, но не к центру, а вдоль стены.
Все сооружение создает атмосферу торжественности и величия, которую портит
только запах рассола, распространяющийся волнами при каждом моем движении.
Глядя вдоль стены, я вдруг натыкаюсь на явную дверь, каменный блок
размером чуть меньше меня в высоту и чуть больше - в ширину. Сзади Граф
подходит, весь грустный. Я спрашиваю:
- Можешь открыть?
- Нет.
Понимай как хочешь - то ли возможности нет, то ли нельзя. Я снова
пытаюсь завести разговор, обвожу все рукой:
- Громадина какая, а! Гномы строили, наверное?
- И гномы тоже. - Граф явно не желает вдаваться в подробности; что ж,
его право.
- Ладно, - говорю, - тогда ты вон туда посмотри!
Вон туда - это справа от входа, тоже у стенки сложены какие-то вещи,
кучка небольшая, а из светового отверстия в той же стороне свисает
небольшой кусок то ли каната, то ли лестницы перекрутившейся - втянули
наверх, да неряшливо. Подходим, глядим - два лука с колчанами, и к
колчанам по два ножа приторочено. Мешки, фляги, топоры - всего по два.
Развязываю один мешок - сухари, сушеный овощ какой-то, несколько соленых
рыбин. Отлично, берем все. Кто-то к бегству готовился не в одиночку, да не
сложилось, теперь запасы пусть другим беглецами пригодятся. Граф того же
мнения и, нагруженные, идем обратно. Я по дороге предлагаю
освидетельствовать второй коридор - Граф предлагает мне идти одному, а сам
остается стеречь снаряжение и прикрывать развилку. Коридор пару раз
изгибается и оканчивается в неглубоком колодце, вернее, в его стене, чуть
выше уровня воды. Колодец укрыт крышкой, через ее щели пробивается слабый
свет. По очень удобно сидящим бревнам я долезаю доверху и осторожно,
медленно сдвигаю крышку, пока не получается щель такая, что в нее можно
пролезть, и, высунув голову, оглядываюсь. Колодец расположен с внутренней
стороны ограды небольшого дворика. Новенький деревянный дом, и одно окно
выходит прямо к колодцу, и лучше бы вылезти и прилечь под стеной, там, где
она с оградой соединяется. Забор слабенький, щелястый, напротив видно наш
заброшенный дом. Тут же, у забора стоят два селянина, и один другому
азартно бурчит:
- А сегодня в доме колдуна неверного кричали и стучали. Кричали
громко, да не словами, а просто...
Сзади меня тоже раздается крик, не словами, а просто. Ражий
герой-удалец лет двадцати пяти все же различил меня и теперь прыгает из
окна с намерением скрутить неожиданного гостя. Я метаю нож, попадаю в
грудь, но настолько безграмотно я его кинул, что нож не втыкается, слетает
вскользь. Молодец тоже не ожидал, что останется в живых, замешкался - я
кидаюсь в колодец, спускаюсь - дыры не видно, но я ожидал чего-то вроде, и
по памяти ныряю прямо в видимость бревенчатой стенки. Не думаю, что уж
очень сразу будет погоня и будет ли вообще, но тем не менее до Графа бегу
бегом и его бежать заставляю. Погреб, дом, огород запущенный, и опять
ползком, а потом полупригнувшись, отступаем на заранее подготовленные
позиции в наступающих сумерках. В ложбине, где сидит остальной отряд,
царят уныние и пессимизм, но когда мы вваливаемся с провизией да при
оружии, настроение меняется. Пахан с уважением и удовольствием смотрит на
меня, на Графа, принюхивается к мешку и потом говорит:
- Сейчас в одно место пойдем, тут недалеко.
К Пахановским "недалеко", я так понял, надо относиться скептически.
Уже и луна вовсю светит, и звезды сквозь дымку в небе видны, а мы
только-только добрались до невесть откуда взявшегося в лесочке сарая,
старого, дряхлого, но с почти целыми крышей и стенами. Внутри голая земля
вместо пола, и стоит под прорехой в крыше котел, наполовину наполненный
дождевой водой. Разжигается костер - уже не я зажигаю, а Паханенок, в
мешке и кремень с губкой сушеной нашлись, и устраивается пир на весь мир.
На первое рыба соленая, на второе - размоченная овощ, скорее всего это
тыква была, и на третье - травяной завар, по запаху напоминающий веник, а
по вкусу вообще ничего не напоминающий. И все это с сухарями, а кто
захочет - с водичкой холодненькой. В качестве застольной беседы
рассказываю, как мы ходили "по жратву". В юмористических и сатирических
красках описываю захват дома и хочу переходить уже к коридорам и
подземному залу, но тут Граф меня перебивает и излагает свою версию. В ней
начисто отсутствует зал с обелиском, а припасы мы нашли прямо в подземном
ходу, у выхода наружу. Я поддакиваю, а про себя отмечаю: Граф за само
собой разумеющееся считает, что я не воспротивлюсь искажению фактов. После
еды Пахан укладывается спать со словами:
- Кому охота, можете караулить, а я спать буду. Здесь все всегда
тихо.
Паханенок следует его примеру, а эльфы в кружок собираются и
принимаются о чем-то беседовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110