А на Землю как-то раз выбрался,
и выяснилось, что за за свою цветущую против логики рожу здесь придется
платить там, причем платить весьма серьезно. Слава богу, был внеочередной
переброс, и я сюда. Отделался не очень легким испугом, так что теперь мне
дорога на Землю закрыта. И знают об этом тут немногие. Зато многие
шушкаются за спиной об Алеке-вечнозеленом, опять же эти, из второй секции,
все анализы тягают. Да если б только анализы! Поэтому я и в Совет
экспедиций не лезу, и вообще предпочитаю всякие глухие места, где мало
зрителей.
- Ну-ка стой! Видишь впереди огонек?
Студент огонек видит, и выражает предположение, что это костер.
- Обойдем? - спрашивает он.
- Посмотрим, кто это, - отвечаю, - издали поглядим, а там сообразим.
С дороги берем к обочине, и по бесшумной подстилке мокрых прелых
листьев начинаем сближение со всеми предосторожностями, на которые еще
способны, но они впустую. Костер горит под пологом из двух косо натянутых
холстин общим размером с небольшой парус. Под ним же сидит всем на свете
недовольный ломовик, сушит свою профессиональную гордость - красный плащ с
золотым шитьем по рукавам. Над костром кипит чайник, рядом пустой котелок
и сидит собака - мелкая, но, видать, пакостная шавка. Студент спрашивает:
- Это извозчик?
- Да, ломовик, причем не из последних - смотри, как плащ расшит.
Такие подряжаются на дальние дороги. Вон и фургон его виднеется - там под
деревьями.
Студенту все ясно, и задерживаться он не хочет, а я против.
- Пойми, - говорю, - эти самые ломовики - народ смелый, независимый и
хитрый, иными просто не могут быть. И если умело повернуть, можно в любом
случае договориться.
Студент в сомнении, но я решительно шагаю к костру. На пол-дороге
собака вскакивает и принимается гавкать, а ломовик одним жестом
сворачивает плащ и осторожно укладывает на землю, а затем вскакивает и
глядит в темноту, из которой мы и появляемся.
Обычные приветствия, уверения в мирных намерениях, а затем хозяин
спрашивает:
- А что вам тут надо? Или не знаете, что ваш народ сейчас в запретных
ходит? Будь место не такое глухое, я бы вообще говорить не стал, ну вас в
болото. Чего изволите-то?
- Особо ничего не изволим. Самое большое - дорогу до Великой реки
узнать, покороче да потише.
- Это значит, в Круглое бежать собрались? Верно, Кун без вас не
жилец, и рвать с вами не станет. Ну хорошо. Я сам-то с Конских равнин, мне
этот ваш король не указка. Понимаешь? С равнин я, ломовик известный, а он,
этот... бродячий, с меня пошлину как с последнего извозчика дерет. Весь
наш цех рычит. И он...
Ломовик распаляясь набирает воздуху, и дальше уже почти орет:
- И он еще хочет, чтобы я выполнял его дурацкие указы, когда вокруг
на пять селений три стражника! Во! - следует неприличный жест. - Подавися!
Так-то. Вы, мальчики сейчас и дорогу узнаете, и у костра посидите, и
дальше со мной поедете. Только вот что, ваши панцири придется припрятать.
Здесь хоть и мало кто знает, как уртазы выглядят, но расспросы с
разговорами будут. А пусть обожрутся своими разговорами. А, кстати, вы-то
голодные?
Студент впервые за беседу подает голос:
- Вообще-то нет, но за компанию не против.
- У, хитрец! А я уж тебя за немого считать начал, - сообщает ломовик,
и приступает к делу.
Ужин удается на славу. В три приема разогретая смешанка из грибов с
капустой, да на пару с нашими консервами, да с довольно крепким зельем,
которое оказывается булькало в чайнике и согревают, и настроение
поднимают. Даже хозяин наш подобрел, хотя и не перестал ежеминутно
поминать "сволочную" погоду, и не менее "сволочного" короля. Наконец,
уставши, он разматывает еще два полотнища, из ткани наподобие провощенной
кисеи, и подвешивает так, что при любом повороте ветра и дождь не попадет,
и дым от костра уходит. Собака выпихнута "на улицу", а в нашем воздушном
замке объявляется отбой. За ночь костер несколько раз гаснет, и приходится
вставать - ни я, ни Студент обогрев не включали. Встанешь, передвинешь
угли, подкинешь свежих обрубков, а на теплину ломовик переползает, на
правах хозяина. Утром ничего нового. Дождь не то чтобы прекратился, но
явственно выдохся. Ломовик - он, кстати, попросил: "Зовите меня по
простому, Кривозубом, а имя ни к чему, пусть его этот, тьфу, в короне,
запоминает", - итак, он безжалостно рушит наше убежище, сворачивает
полотнища, а потом с помощью Студента начинает волнообразно изгибать
получившиеся колбаски. Из торцевых срезов льются небольшие водопадики -
хитро! Затем то же самое делаем уже втроем с навесом над упряжкой.
Кривозуб доволен:
- Один я бы так не сумел. Да и не хотел я ночевать в дороге, да из-за
проклятого дождя не успел в Бальдеронгиху. Поселок это, Бальдеронгиха.
Там, вишь-ли, в свое время гном Бальдеронг жил, ну и осталось.
Студент уже лезет разоблачаться, и я следом. В фургоне полутьма,
равными рядами уложены мешки семенной ржи или там пшеницы из Хафлингшира.
Студент без доспехов оказывается неожиданно худым, и вообще смешно его
видеть в одном белье. Мне тоже очень непривычно, но что поделаешь. Вопрос
- как быть с оборудованием? Не хочется бросать все эти хитроумные
устройства, в которые угроблена уйма труда и мысли, и без которых вдвое
возрастает количество ситуаций, опасных для нас. Но выбора особого нет, и
поэтому оставляем лишь оружие и всякую карманную мелочь. Одежды, которую
предлагает Кривозуб, хватило бы на одного приличного господина и на одного
оборванца. Обоих мы делим пополам, и получается, что я красив и импозантен
снизу до половины, а мой спутник наоборот. Свои же доспехи сворачиваем и
прячем на днище фургона, а по крыше продолжает с монотонным упрямством
долбить дождь, словно желая ее во что бы то ни стало продырявить. Затем
лезем к Кривозубу, готовить легенду.
- Ну ладно, стало быть, так. Ты, - на меня палец, - будешь доверенным
хозяина груза. Обычно мы сами хозяев представляем, а бывает и ездят
специально - разнюхать как и что. А ты, значит, за моего пособника
сойдешь, только отдай ему свой кафтан, и забери лохмотья. С лошадьми
управишься?
Студент:
- Не шибко, но смогу.
- Значит, усе. Садись за вожжи, вникай, а ты, купец, хе-хе, полезай
за мною.
И после этого битых полтора часа Кривозуб натаскивает меня не хуже
инструктора разведшколы - кто хозяин, да где я жил, да родню запомнить
заставил, и как товар идет. Пожалуй, я так могу и впрямь осесть и безбедно
торговать, барыши загребая. Кстати о барышах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
и выяснилось, что за за свою цветущую против логики рожу здесь придется
платить там, причем платить весьма серьезно. Слава богу, был внеочередной
переброс, и я сюда. Отделался не очень легким испугом, так что теперь мне
дорога на Землю закрыта. И знают об этом тут немногие. Зато многие
шушкаются за спиной об Алеке-вечнозеленом, опять же эти, из второй секции,
все анализы тягают. Да если б только анализы! Поэтому я и в Совет
экспедиций не лезу, и вообще предпочитаю всякие глухие места, где мало
зрителей.
- Ну-ка стой! Видишь впереди огонек?
Студент огонек видит, и выражает предположение, что это костер.
- Обойдем? - спрашивает он.
- Посмотрим, кто это, - отвечаю, - издали поглядим, а там сообразим.
С дороги берем к обочине, и по бесшумной подстилке мокрых прелых
листьев начинаем сближение со всеми предосторожностями, на которые еще
способны, но они впустую. Костер горит под пологом из двух косо натянутых
холстин общим размером с небольшой парус. Под ним же сидит всем на свете
недовольный ломовик, сушит свою профессиональную гордость - красный плащ с
золотым шитьем по рукавам. Над костром кипит чайник, рядом пустой котелок
и сидит собака - мелкая, но, видать, пакостная шавка. Студент спрашивает:
- Это извозчик?
- Да, ломовик, причем не из последних - смотри, как плащ расшит.
Такие подряжаются на дальние дороги. Вон и фургон его виднеется - там под
деревьями.
Студенту все ясно, и задерживаться он не хочет, а я против.
- Пойми, - говорю, - эти самые ломовики - народ смелый, независимый и
хитрый, иными просто не могут быть. И если умело повернуть, можно в любом
случае договориться.
Студент в сомнении, но я решительно шагаю к костру. На пол-дороге
собака вскакивает и принимается гавкать, а ломовик одним жестом
сворачивает плащ и осторожно укладывает на землю, а затем вскакивает и
глядит в темноту, из которой мы и появляемся.
Обычные приветствия, уверения в мирных намерениях, а затем хозяин
спрашивает:
- А что вам тут надо? Или не знаете, что ваш народ сейчас в запретных
ходит? Будь место не такое глухое, я бы вообще говорить не стал, ну вас в
болото. Чего изволите-то?
- Особо ничего не изволим. Самое большое - дорогу до Великой реки
узнать, покороче да потише.
- Это значит, в Круглое бежать собрались? Верно, Кун без вас не
жилец, и рвать с вами не станет. Ну хорошо. Я сам-то с Конских равнин, мне
этот ваш король не указка. Понимаешь? С равнин я, ломовик известный, а он,
этот... бродячий, с меня пошлину как с последнего извозчика дерет. Весь
наш цех рычит. И он...
Ломовик распаляясь набирает воздуху, и дальше уже почти орет:
- И он еще хочет, чтобы я выполнял его дурацкие указы, когда вокруг
на пять селений три стражника! Во! - следует неприличный жест. - Подавися!
Так-то. Вы, мальчики сейчас и дорогу узнаете, и у костра посидите, и
дальше со мной поедете. Только вот что, ваши панцири придется припрятать.
Здесь хоть и мало кто знает, как уртазы выглядят, но расспросы с
разговорами будут. А пусть обожрутся своими разговорами. А, кстати, вы-то
голодные?
Студент впервые за беседу подает голос:
- Вообще-то нет, но за компанию не против.
- У, хитрец! А я уж тебя за немого считать начал, - сообщает ломовик,
и приступает к делу.
Ужин удается на славу. В три приема разогретая смешанка из грибов с
капустой, да на пару с нашими консервами, да с довольно крепким зельем,
которое оказывается булькало в чайнике и согревают, и настроение
поднимают. Даже хозяин наш подобрел, хотя и не перестал ежеминутно
поминать "сволочную" погоду, и не менее "сволочного" короля. Наконец,
уставши, он разматывает еще два полотнища, из ткани наподобие провощенной
кисеи, и подвешивает так, что при любом повороте ветра и дождь не попадет,
и дым от костра уходит. Собака выпихнута "на улицу", а в нашем воздушном
замке объявляется отбой. За ночь костер несколько раз гаснет, и приходится
вставать - ни я, ни Студент обогрев не включали. Встанешь, передвинешь
угли, подкинешь свежих обрубков, а на теплину ломовик переползает, на
правах хозяина. Утром ничего нового. Дождь не то чтобы прекратился, но
явственно выдохся. Ломовик - он, кстати, попросил: "Зовите меня по
простому, Кривозубом, а имя ни к чему, пусть его этот, тьфу, в короне,
запоминает", - итак, он безжалостно рушит наше убежище, сворачивает
полотнища, а потом с помощью Студента начинает волнообразно изгибать
получившиеся колбаски. Из торцевых срезов льются небольшие водопадики -
хитро! Затем то же самое делаем уже втроем с навесом над упряжкой.
Кривозуб доволен:
- Один я бы так не сумел. Да и не хотел я ночевать в дороге, да из-за
проклятого дождя не успел в Бальдеронгиху. Поселок это, Бальдеронгиха.
Там, вишь-ли, в свое время гном Бальдеронг жил, ну и осталось.
Студент уже лезет разоблачаться, и я следом. В фургоне полутьма,
равными рядами уложены мешки семенной ржи или там пшеницы из Хафлингшира.
Студент без доспехов оказывается неожиданно худым, и вообще смешно его
видеть в одном белье. Мне тоже очень непривычно, но что поделаешь. Вопрос
- как быть с оборудованием? Не хочется бросать все эти хитроумные
устройства, в которые угроблена уйма труда и мысли, и без которых вдвое
возрастает количество ситуаций, опасных для нас. Но выбора особого нет, и
поэтому оставляем лишь оружие и всякую карманную мелочь. Одежды, которую
предлагает Кривозуб, хватило бы на одного приличного господина и на одного
оборванца. Обоих мы делим пополам, и получается, что я красив и импозантен
снизу до половины, а мой спутник наоборот. Свои же доспехи сворачиваем и
прячем на днище фургона, а по крыше продолжает с монотонным упрямством
долбить дождь, словно желая ее во что бы то ни стало продырявить. Затем
лезем к Кривозубу, готовить легенду.
- Ну ладно, стало быть, так. Ты, - на меня палец, - будешь доверенным
хозяина груза. Обычно мы сами хозяев представляем, а бывает и ездят
специально - разнюхать как и что. А ты, значит, за моего пособника
сойдешь, только отдай ему свой кафтан, и забери лохмотья. С лошадьми
управишься?
Студент:
- Не шибко, но смогу.
- Значит, усе. Садись за вожжи, вникай, а ты, купец, хе-хе, полезай
за мною.
И после этого битых полтора часа Кривозуб натаскивает меня не хуже
инструктора разведшколы - кто хозяин, да где я жил, да родню запомнить
заставил, и как товар идет. Пожалуй, я так могу и впрямь осесть и безбедно
торговать, барыши загребая. Кстати о барышах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110