Ар волочет сундук
- вспомнил же, хотя ему больше нечего хватать. Я за свои пожитки хватаюсь,
перекидываю их к Ларбо - он уже на плоту, и они с Аром направляются к
берегу, часто шлепая веслами. В сплошной стене леса хорошо виден пролом,
который сделал наш самолет. У люка надувается резинка, она меньше, но
расправляется медленнее, а лодка заметно кренится набок. Мы вчетвером
передаем цепочкой какие-то мешки, пакеты и прочее, Чисимет ссыпает их в
резинку и тоже отчаливает к лесу. Андрей по уже заметно косому полу
волочет еще один контейнер с плотом - такие должны при посадке
выстреливаться, а этот вот внутри оказался. Я в полусогнутом состоянии
выволакиваю еще один посольский сундук, второй пилот - плоскую пачку
солнечных батарей, и я, уже на плоту стоя, принимаю все это, потом сюда же
переваливаются оба пилота, и можно трогаться.
Летчики азартно, хотя и не очень слаженно, принимаются грести, а я
берусь за рулевое весло и правлю к берегу, где кто-то из наших уже
организовал факел и машет им из сторону в сторону. Второй пилот - его,
оказывается, тоже Андрей зовут, а рабочее имя Брык, так вот, он ворчит:
- Дайте хоть ногу из-под этого сундука вытащить! На фига он нужен?
Лучше бы компьютер сняли, а теперь потонет.
- А ты с ним что, в очко играть собрался тут? - Андрей огрызается.
Назревает ругань, но плот уже скребет по песку днищем, и приходится
лезть в воду, не ледяная она, но и не теплая отнюдь.
Когда часть поклажи разгружена, мы с Андреем, не дожидаясь дальнейших
работ, вытаскиваем весь плот на берег - так, пожалуй, вернее будет, - а
затем хором поднимаемся к остальной компании. Берег пологий и песчаный, а
может, это и глина сухая, мне, в общем-то, все равно. В темноте лишь
звезды в спокойной воде отражаются, и наш берег вдаль уходит. Рядом с нами
пролом в лесной стене, след нашей доблестной посадки, и Чисимет рубит
своим неизменным инструментом сучья для костра. Послы стоят у кучи
барахла, Ар с луком, Ларбо с мечом наготове, изображают собой решимость
отразить по мере сил любое нападение с воздуха, воды или суши.
Брык запаливает костерок, и к нему собирается вся команда. Стоят,
молчат, ждут, кто первым начнет распоряжаться. Как старший по чину и почти
по возрасту, начинаю я. А что распоряжаться-то? Ну, распределил караулы, а
остальных спать отпустил, и все распоряжения, да еще Ар насчет песка
посоветовал поинтересоваться - правильно, мало ли какая гадость может в
нем жить.
Волевое решение создает у народа иллюзию ясности и
предопределенности, и вот, пожалуйста, - наделав себе подстилки из тех
ветвей, команда спит, а мы с Чисиметом как в старые добрые времена - у
костра вдвоем, каждый в свою сторону глядит и беседовать при этом не
забывает. Вокруг стоит лягушачье многоголосье, огонь в костре на удивление
ровный - и никаких происшествий до самой смены. Следующая двойка - Ар с
Андреем; я им разъясняю общие принципы дежурства и валюсь на хвойную
подстилку, а вокруг завывают комары. Я их и так и сяк заклинаю, а они все
жрут, так что свернулся я кое-как калачиком, да всех делов.
Утром - туман, хоть и подсвеченный где-то там встающим солнцем, но
гадкий и сырой. Десять шагов - и уже ничего не видно, да еще и костер дыму
добавляет. Чисимет тоже поднялся, смотрит на меня, а затем отправляет свою
подстилку в костер, оставив только один сучок с рогулькой. Я понял его
мысль, забираю у Брыка фляжку и, набрав воды (чуть не заблудился, до
берега и обратно ходивши), подвешиваю ее над костром, подоткнув
чисиметовский сучок с другой стороны еще одной веткой. Туман редеет, народ
просыпается, и вот уже все вокруг костра скопились, греются и с надеждой
на фляжку глядят. Брык распаковывает один из своих тюков и вытаскивает
пакет аварийного пайка - вот и завтрак. Пожрать всегда оказывает
тонизирующее действие, и настроение поднимается до делового и бойкого.
Туман, наконец, разошелся, и нам представлена вся живопись здешних
мест: сзади у нас могучий сосновый бор, а между ним и берегом - метров
двадцать почти голой земли. Прямо из воды торчат ивовые ветки с
полуоблетевшими листьями, это уже перед нами, и дальше - водное
пространство, а немного подалее - задранное в небо крыло нашей лодки, да и
сама она под ним, надо думать, лежит. Дальше встающее солнце мешает
глядеть, но тот берег различить можно.
Брык сообщает с некоторым сарказмом:
- Не изволят ли господа взглянуть севернее? Я вижу в том направлении
нечто замечательное!
Замечательное - слово хорошее, а дело несколько паршивей. Наш плот
это, его тихо несет вдаль, а второй тоже почти на плаву, вода поднялась.
Чисимет, правда, свою лодчонку наверх затащил, да еще и привязал -
молодец! Только теперь этот узел надо срочно развязывать. Летчики
пускаются в погоню, не жалея аккумуляторов, а пока будет идти операция по
возвращению плавсредства, Ар предлагает заняться осмотром имущества, что у
нас есть и чего у нас нет. Я не против, подхожу к груде вещей и решаю
начать с сундука.
- Что у нас там?
- Подарки Маршалу. Но кое-что нам и сейчас пригодится.
Ладно, поглядим. Я поднимаю крышку сундука, предварительно замок
сняв, конечно - да... Такое мы не лечим. Ничего себе подарочек Маршалу,
так, сяк, поперек, и прочие выражения. В сундуке, как в гробу, лежит эта
самая ларбовская Анлен, только ноги согнуты не по-покойницки. Глаза
закрыты, щеки бледные, но дышит - в этой духоте сомлела попросту. Сознание
потеряла, хотя нет, сознание-то она потеряла еще когда в этот ящик лезла!
Сознание и соображение - надо же такое удумать! Ну, что теперь делать с
этой Джульеттой? Ладно, беру ее под микитки и выволакиваю на песок, щечки
розовеют - отойдет, куда денется. Ларбо стоит уже рядом, глазеет
счастливыми очами на процесс реанимации возлюбленной. По-моему, она именно
от этого взгляда в себя приходит и начинает озираться вокруг. Оставив
Ларбо объяснять ситуацию, я иду совещаться с Аром. Совещание начинается в
духе полного единства мнений - мы состязаемся в ругани по адресу "некстати
ополоумевшей дуры", а дальше дело не идет, потому что неясно, что мы
вообще делать будем.
Возвращается резинка, парни с удивлением глядят на пополнение, а
узнав, в чем дело, долго смеются и изощряются в остроумии, у них хорошее
настроение. Причина - догнали плотик, а на нем весь аварийный комплект в
целости и сохранности.
Андрей расстилает карту и ориентирует ее по компасу, то есть это и не
компас, а хитрый прибор с электронной начинкой, которого в мое время не
было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
- вспомнил же, хотя ему больше нечего хватать. Я за свои пожитки хватаюсь,
перекидываю их к Ларбо - он уже на плоту, и они с Аром направляются к
берегу, часто шлепая веслами. В сплошной стене леса хорошо виден пролом,
который сделал наш самолет. У люка надувается резинка, она меньше, но
расправляется медленнее, а лодка заметно кренится набок. Мы вчетвером
передаем цепочкой какие-то мешки, пакеты и прочее, Чисимет ссыпает их в
резинку и тоже отчаливает к лесу. Андрей по уже заметно косому полу
волочет еще один контейнер с плотом - такие должны при посадке
выстреливаться, а этот вот внутри оказался. Я в полусогнутом состоянии
выволакиваю еще один посольский сундук, второй пилот - плоскую пачку
солнечных батарей, и я, уже на плоту стоя, принимаю все это, потом сюда же
переваливаются оба пилота, и можно трогаться.
Летчики азартно, хотя и не очень слаженно, принимаются грести, а я
берусь за рулевое весло и правлю к берегу, где кто-то из наших уже
организовал факел и машет им из сторону в сторону. Второй пилот - его,
оказывается, тоже Андрей зовут, а рабочее имя Брык, так вот, он ворчит:
- Дайте хоть ногу из-под этого сундука вытащить! На фига он нужен?
Лучше бы компьютер сняли, а теперь потонет.
- А ты с ним что, в очко играть собрался тут? - Андрей огрызается.
Назревает ругань, но плот уже скребет по песку днищем, и приходится
лезть в воду, не ледяная она, но и не теплая отнюдь.
Когда часть поклажи разгружена, мы с Андреем, не дожидаясь дальнейших
работ, вытаскиваем весь плот на берег - так, пожалуй, вернее будет, - а
затем хором поднимаемся к остальной компании. Берег пологий и песчаный, а
может, это и глина сухая, мне, в общем-то, все равно. В темноте лишь
звезды в спокойной воде отражаются, и наш берег вдаль уходит. Рядом с нами
пролом в лесной стене, след нашей доблестной посадки, и Чисимет рубит
своим неизменным инструментом сучья для костра. Послы стоят у кучи
барахла, Ар с луком, Ларбо с мечом наготове, изображают собой решимость
отразить по мере сил любое нападение с воздуха, воды или суши.
Брык запаливает костерок, и к нему собирается вся команда. Стоят,
молчат, ждут, кто первым начнет распоряжаться. Как старший по чину и почти
по возрасту, начинаю я. А что распоряжаться-то? Ну, распределил караулы, а
остальных спать отпустил, и все распоряжения, да еще Ар насчет песка
посоветовал поинтересоваться - правильно, мало ли какая гадость может в
нем жить.
Волевое решение создает у народа иллюзию ясности и
предопределенности, и вот, пожалуйста, - наделав себе подстилки из тех
ветвей, команда спит, а мы с Чисиметом как в старые добрые времена - у
костра вдвоем, каждый в свою сторону глядит и беседовать при этом не
забывает. Вокруг стоит лягушачье многоголосье, огонь в костре на удивление
ровный - и никаких происшествий до самой смены. Следующая двойка - Ар с
Андреем; я им разъясняю общие принципы дежурства и валюсь на хвойную
подстилку, а вокруг завывают комары. Я их и так и сяк заклинаю, а они все
жрут, так что свернулся я кое-как калачиком, да всех делов.
Утром - туман, хоть и подсвеченный где-то там встающим солнцем, но
гадкий и сырой. Десять шагов - и уже ничего не видно, да еще и костер дыму
добавляет. Чисимет тоже поднялся, смотрит на меня, а затем отправляет свою
подстилку в костер, оставив только один сучок с рогулькой. Я понял его
мысль, забираю у Брыка фляжку и, набрав воды (чуть не заблудился, до
берега и обратно ходивши), подвешиваю ее над костром, подоткнув
чисиметовский сучок с другой стороны еще одной веткой. Туман редеет, народ
просыпается, и вот уже все вокруг костра скопились, греются и с надеждой
на фляжку глядят. Брык распаковывает один из своих тюков и вытаскивает
пакет аварийного пайка - вот и завтрак. Пожрать всегда оказывает
тонизирующее действие, и настроение поднимается до делового и бойкого.
Туман, наконец, разошелся, и нам представлена вся живопись здешних
мест: сзади у нас могучий сосновый бор, а между ним и берегом - метров
двадцать почти голой земли. Прямо из воды торчат ивовые ветки с
полуоблетевшими листьями, это уже перед нами, и дальше - водное
пространство, а немного подалее - задранное в небо крыло нашей лодки, да и
сама она под ним, надо думать, лежит. Дальше встающее солнце мешает
глядеть, но тот берег различить можно.
Брык сообщает с некоторым сарказмом:
- Не изволят ли господа взглянуть севернее? Я вижу в том направлении
нечто замечательное!
Замечательное - слово хорошее, а дело несколько паршивей. Наш плот
это, его тихо несет вдаль, а второй тоже почти на плаву, вода поднялась.
Чисимет, правда, свою лодчонку наверх затащил, да еще и привязал -
молодец! Только теперь этот узел надо срочно развязывать. Летчики
пускаются в погоню, не жалея аккумуляторов, а пока будет идти операция по
возвращению плавсредства, Ар предлагает заняться осмотром имущества, что у
нас есть и чего у нас нет. Я не против, подхожу к груде вещей и решаю
начать с сундука.
- Что у нас там?
- Подарки Маршалу. Но кое-что нам и сейчас пригодится.
Ладно, поглядим. Я поднимаю крышку сундука, предварительно замок
сняв, конечно - да... Такое мы не лечим. Ничего себе подарочек Маршалу,
так, сяк, поперек, и прочие выражения. В сундуке, как в гробу, лежит эта
самая ларбовская Анлен, только ноги согнуты не по-покойницки. Глаза
закрыты, щеки бледные, но дышит - в этой духоте сомлела попросту. Сознание
потеряла, хотя нет, сознание-то она потеряла еще когда в этот ящик лезла!
Сознание и соображение - надо же такое удумать! Ну, что теперь делать с
этой Джульеттой? Ладно, беру ее под микитки и выволакиваю на песок, щечки
розовеют - отойдет, куда денется. Ларбо стоит уже рядом, глазеет
счастливыми очами на процесс реанимации возлюбленной. По-моему, она именно
от этого взгляда в себя приходит и начинает озираться вокруг. Оставив
Ларбо объяснять ситуацию, я иду совещаться с Аром. Совещание начинается в
духе полного единства мнений - мы состязаемся в ругани по адресу "некстати
ополоумевшей дуры", а дальше дело не идет, потому что неясно, что мы
вообще делать будем.
Возвращается резинка, парни с удивлением глядят на пополнение, а
узнав, в чем дело, долго смеются и изощряются в остроумии, у них хорошее
настроение. Причина - догнали плотик, а на нем весь аварийный комплект в
целости и сохранности.
Андрей расстилает карту и ориентирует ее по компасу, то есть это и не
компас, а хитрый прибор с электронной начинкой, которого в мое время не
было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110