В этом я тебе не поверю, Мелет, да и никто
другой, я думаю, не поверит. Но или я не порчу, или если порчу, то
ненамеренно; таким образом, у тебя-то выходит ложь в обоих случаях. Если же
я порчу ненамеренно, то за такие невольные проступки не следует по закону
приводить сюда, а следует, обратившись частным образом, учить и наставлять;
потому, ясное дело, что, уразумевши, я перестану делать то, что делаю
ненамеренно. Ты же меня избегал и не хотел научить, а привел меня сюда,
куда по закону следует приводить тех, которые имеют нужду в наказании, а не
в научении.
Но ведь это уже ясно, о мужи афиняне, что Мелету, как я говорил, никогда не
было до этих вещей никакого дела; а все-таки ты нам скажи. Мелет, каким
образом, по-твоему, порчу я юношей? Не ясно ли, по обвинению, которое ты
против меня подал, что я порчу их тем, что учу не почитать богов, которых
почитает город, а почитать другие, новые божественные знамения? Не это ли
ты разумеешь, говоря, что своим учением я врежу?
- Вот именно это самое
- Так ради них. Мелет, ради этих богов, о которых теперь идет речь, скажи
еще раз то же самое яснее и для меня, и для этих вот мужей. Дело в том, что
я не могу понять, что ты хочешь сказать: то ли, что некоторых богов я учу
признавать, а следовательно, и сам признаю богов, так что я не совсем
безбожник и не в этом мое преступление, а только я учу признавать не тех
богов, которых признает город, а других, и в этом-то ты меня и обвиняешь,
что я признаю других богов; или же ты утверждаешь, что я вообще не признаю
богов, и не только сам не признаю, но и других этому научаю.
- Вот именно, я говорю, что ты вообще не признаешь богов.
- Удивительный ты человек, Мелет! Зачем ты это говоришь? Значит, я не
признаю богами ни Солнце, ни Луну, как признают прочие люди?
- Право же так, о мужи судьи, потому что он утверждает, что Солнце-камень,
а Луна-земля.
- Берешься обвинять Анаксагора, друг Мелет, и так презираешь судей и
считаешь их столь несведущими по части литературы! Ты думаешь, им
неизвестно, что книги Анаксагора Клазоменского переполнены подобными
мыслями? А молодые люди, оказывается, узнают это от меня, когда они могут
узнать то же самое, заплативши за это в орхестре иной раз не больше драхмы,
и потом смеяться над Сократом, если бы он приписывал эти мысли себе, к тому
же еще столь нелепые! Но скажи, ради Зевса, так-таки я, по-твоему, никаких
богов и не признаю?
- То есть вот ничуточки!
- Это невероятно, Мелет, да, мне кажется, ты и сам этому не веришь. Что
касается меня, о мужи афиняне, то мне кажется, что человек этот большой
наглец и озорник и что он подал на меня эту жалобу просто по наглости и
озорству да еще по молодости лет. Похоже, что он придумал загадку и
пробует: заметит ли Сократ, наш мудрец, что я шучу и противоречу сам себе,
или мне удастся провести и его, и прочих слушателей? Потому что мне
кажется, что в своем обвинении он сам себе противоречит, все равно как если
бы он сказал: Сократ нарушает закон тем, что не признает богов, а признает
богов. Ведь это же шутка!
Ну вот посмотрите, так ли он это говорит, как мне кажется. Ты, почтеннейший
Мелет, отвечай нам, а вы помните, о чем я вас просил вначале, - не шуметь,
если я буду говорить по-своему. Есть ли. Мелет, на свете такой человек,
который дела бы людские признавал, а людей не признавал? Скажите ему, о
мужи, чтобы он отвечал, а не шумел бы то и дело. Есть ли на свете
кто-нибудь, кто бы лошадей не признавал, а все лошадиное признавал бы? Или:
флейтистов бы не признавал, а игру на флейте признавал бы? Не существует
такого, любезнейший! Если ты не желаешь отвечать, то я сам буду говорить
тебе, а также вот и им. Ну а уж на следующее ты должен сам ответить: есть
ли на свете кто-нибудь кто бы знамения божественные признавал, а гениев бы
не признавал?
- Нет.
- Наконец-то! Как это хорошо, что они тебя заставили ответить! Итак, ты
утверждаешь, что божественные знамения я признаю и научаю других признавать
- новые или старые все равно, только уж самые-то божественные знамения
признаю, как ты говоришь, и ты подтвердил это клятвою; а если я признаю
божественные знамения, то мне уже никак невозможно не признавать гениев.
Разве не так? Конечно, так. Принимаю, что ты согласен, если не отвечаешь. А
не считаем ли мы гениев или богами, или детьми богов? Да или нет?
- Конечно, считаем.
- Итак, если гениев я признаю, как ты утверждаешь, а гении суть своего рода
боги, то оно и выходит так, как я сказал, что ты шутишь и предлагаешь
загадку, утверждая, что я не признаю богов и в то же время что я признаю
богов, потому что гениев-то я по крайней мере признаю. А с другой стороны,
если гении вроде как побочные дети богов, от нимф или каких-то еще существ,
как это и принято думать, то какой же человек, признавая божьих детей, не
будет признавать богов? Это было бы так же нелепо, как если бы кто-нибудь
признавал, что существуют мулы - лошадиные и ослиные дети, а что существуют
лошади и ослы, не признавал бы. Нет, Мелет, не может быть, чтобы ты подал
это обвинение иначе, как желая испытать нас, или же ты недоумевал, в каком
бы настоящем преступлении обвинить меня. А чтобы ты мог убедить
кого-нибудь, у кого есть хоть немного ума, что один и тот же человек может
и признавать и демоническое, и божественное и в то же время не признавать
ни демонов, ни богов, это никоим образом невозможно.
Впрочем, о мужи афиняне, что я невиновен в том, в чем меня обвиняет Мелет,
это, мне кажется, не требует дальнейших доказательств, довольно будет и
сказанного. А что у многих явилось против меня сильное ожесточение, о чем я
и говорил вначале, это, будьте уверены, истинная правда. И если что погубит
меня, так именно это; не Мелет и не Анит, а клевета и недоброжелательство
многих - то, что погубило уже немало честных людей, думаю, что и еще
погубит. Не думайте, что дело на мне остановится!
Но пожалуй, кто-нибудь скажет: не Сократ стыдно ли тебе, заниматься таким
делом, от которого, может быть, тебе придется теперь умереть? А на это я по
справедливости могу возразить: нехорошо ты это говоришь, мой милый, будто
человеку, который приносит хотя бы малую пользу, следует принимать в расчет
смерть, а не думать всегда лишь о том, делает ли он дела с справедливые или
несправедливые, дела доброго человека или злого. Плохими, по твоему
рассуждению, окажутся все те полубоги, которые пали под Троей, в том числе
и сын Фетиды, который из страха сделать что-нибудь постыдное до того
презирал опасность, что, когда мать его, богиня, видя, что он горит
желанием убить Гектора, сказала ему, помнится, так: "Дитя мое, если ты
отомстишь за убийство друга твоего Патрокла и убьешь Гектора, то сам
умрешь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277
другой, я думаю, не поверит. Но или я не порчу, или если порчу, то
ненамеренно; таким образом, у тебя-то выходит ложь в обоих случаях. Если же
я порчу ненамеренно, то за такие невольные проступки не следует по закону
приводить сюда, а следует, обратившись частным образом, учить и наставлять;
потому, ясное дело, что, уразумевши, я перестану делать то, что делаю
ненамеренно. Ты же меня избегал и не хотел научить, а привел меня сюда,
куда по закону следует приводить тех, которые имеют нужду в наказании, а не
в научении.
Но ведь это уже ясно, о мужи афиняне, что Мелету, как я говорил, никогда не
было до этих вещей никакого дела; а все-таки ты нам скажи. Мелет, каким
образом, по-твоему, порчу я юношей? Не ясно ли, по обвинению, которое ты
против меня подал, что я порчу их тем, что учу не почитать богов, которых
почитает город, а почитать другие, новые божественные знамения? Не это ли
ты разумеешь, говоря, что своим учением я врежу?
- Вот именно это самое
- Так ради них. Мелет, ради этих богов, о которых теперь идет речь, скажи
еще раз то же самое яснее и для меня, и для этих вот мужей. Дело в том, что
я не могу понять, что ты хочешь сказать: то ли, что некоторых богов я учу
признавать, а следовательно, и сам признаю богов, так что я не совсем
безбожник и не в этом мое преступление, а только я учу признавать не тех
богов, которых признает город, а других, и в этом-то ты меня и обвиняешь,
что я признаю других богов; или же ты утверждаешь, что я вообще не признаю
богов, и не только сам не признаю, но и других этому научаю.
- Вот именно, я говорю, что ты вообще не признаешь богов.
- Удивительный ты человек, Мелет! Зачем ты это говоришь? Значит, я не
признаю богами ни Солнце, ни Луну, как признают прочие люди?
- Право же так, о мужи судьи, потому что он утверждает, что Солнце-камень,
а Луна-земля.
- Берешься обвинять Анаксагора, друг Мелет, и так презираешь судей и
считаешь их столь несведущими по части литературы! Ты думаешь, им
неизвестно, что книги Анаксагора Клазоменского переполнены подобными
мыслями? А молодые люди, оказывается, узнают это от меня, когда они могут
узнать то же самое, заплативши за это в орхестре иной раз не больше драхмы,
и потом смеяться над Сократом, если бы он приписывал эти мысли себе, к тому
же еще столь нелепые! Но скажи, ради Зевса, так-таки я, по-твоему, никаких
богов и не признаю?
- То есть вот ничуточки!
- Это невероятно, Мелет, да, мне кажется, ты и сам этому не веришь. Что
касается меня, о мужи афиняне, то мне кажется, что человек этот большой
наглец и озорник и что он подал на меня эту жалобу просто по наглости и
озорству да еще по молодости лет. Похоже, что он придумал загадку и
пробует: заметит ли Сократ, наш мудрец, что я шучу и противоречу сам себе,
или мне удастся провести и его, и прочих слушателей? Потому что мне
кажется, что в своем обвинении он сам себе противоречит, все равно как если
бы он сказал: Сократ нарушает закон тем, что не признает богов, а признает
богов. Ведь это же шутка!
Ну вот посмотрите, так ли он это говорит, как мне кажется. Ты, почтеннейший
Мелет, отвечай нам, а вы помните, о чем я вас просил вначале, - не шуметь,
если я буду говорить по-своему. Есть ли. Мелет, на свете такой человек,
который дела бы людские признавал, а людей не признавал? Скажите ему, о
мужи, чтобы он отвечал, а не шумел бы то и дело. Есть ли на свете
кто-нибудь, кто бы лошадей не признавал, а все лошадиное признавал бы? Или:
флейтистов бы не признавал, а игру на флейте признавал бы? Не существует
такого, любезнейший! Если ты не желаешь отвечать, то я сам буду говорить
тебе, а также вот и им. Ну а уж на следующее ты должен сам ответить: есть
ли на свете кто-нибудь кто бы знамения божественные признавал, а гениев бы
не признавал?
- Нет.
- Наконец-то! Как это хорошо, что они тебя заставили ответить! Итак, ты
утверждаешь, что божественные знамения я признаю и научаю других признавать
- новые или старые все равно, только уж самые-то божественные знамения
признаю, как ты говоришь, и ты подтвердил это клятвою; а если я признаю
божественные знамения, то мне уже никак невозможно не признавать гениев.
Разве не так? Конечно, так. Принимаю, что ты согласен, если не отвечаешь. А
не считаем ли мы гениев или богами, или детьми богов? Да или нет?
- Конечно, считаем.
- Итак, если гениев я признаю, как ты утверждаешь, а гении суть своего рода
боги, то оно и выходит так, как я сказал, что ты шутишь и предлагаешь
загадку, утверждая, что я не признаю богов и в то же время что я признаю
богов, потому что гениев-то я по крайней мере признаю. А с другой стороны,
если гении вроде как побочные дети богов, от нимф или каких-то еще существ,
как это и принято думать, то какой же человек, признавая божьих детей, не
будет признавать богов? Это было бы так же нелепо, как если бы кто-нибудь
признавал, что существуют мулы - лошадиные и ослиные дети, а что существуют
лошади и ослы, не признавал бы. Нет, Мелет, не может быть, чтобы ты подал
это обвинение иначе, как желая испытать нас, или же ты недоумевал, в каком
бы настоящем преступлении обвинить меня. А чтобы ты мог убедить
кого-нибудь, у кого есть хоть немного ума, что один и тот же человек может
и признавать и демоническое, и божественное и в то же время не признавать
ни демонов, ни богов, это никоим образом невозможно.
Впрочем, о мужи афиняне, что я невиновен в том, в чем меня обвиняет Мелет,
это, мне кажется, не требует дальнейших доказательств, довольно будет и
сказанного. А что у многих явилось против меня сильное ожесточение, о чем я
и говорил вначале, это, будьте уверены, истинная правда. И если что погубит
меня, так именно это; не Мелет и не Анит, а клевета и недоброжелательство
многих - то, что погубило уже немало честных людей, думаю, что и еще
погубит. Не думайте, что дело на мне остановится!
Но пожалуй, кто-нибудь скажет: не Сократ стыдно ли тебе, заниматься таким
делом, от которого, может быть, тебе придется теперь умереть? А на это я по
справедливости могу возразить: нехорошо ты это говоришь, мой милый, будто
человеку, который приносит хотя бы малую пользу, следует принимать в расчет
смерть, а не думать всегда лишь о том, делает ли он дела с справедливые или
несправедливые, дела доброго человека или злого. Плохими, по твоему
рассуждению, окажутся все те полубоги, которые пали под Троей, в том числе
и сын Фетиды, который из страха сделать что-нибудь постыдное до того
презирал опасность, что, когда мать его, богиня, видя, что он горит
желанием убить Гектора, сказала ему, помнится, так: "Дитя мое, если ты
отомстишь за убийство друга твоего Патрокла и убьешь Гектора, то сам
умрешь:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277