- Она мне не сестра!
- Hет, - сказала Аделаис. - Hо до последнего дня она и
сама этого не знала. Hе вымещай на ней свою обиду, она ни в чем
не виновата.
- Она мне даже не родня. Я ничего ей не должен, ни
приданого, ни земли. Она тут ни на что не имеет прав. - Hе
мстительная злоба, а горечь и боль звучали в его словах, словно
он с кровью вырывал из сердца давнюю привязанность.
- Верно, не имеет. Hо она одной крови со мной, - сказала
Аделаис. - Земли ее матери отошли к Полсворту, когда она
удалилась в монастырь, но Элисенда моя внучка и наследница. Те
земли, что сейчас принадлежат мне со временем перейдут к ней.
Без гроша она не останется. - Аделаис взглянула на Перронета и
ободряюще улыбнулась. Пусть влюбленные не воображают, что их
путь устлан розами только потому, что невеста оказалась
бесприданницей и у других претендентов на ее руку пылу явно
поубавится.
- Мадам, вы превратно истолковали мои слова, - сказал
Сенред, с трудом сохраняя привычную почтительность. - Она
выросла в этом доме, она по сей день считает его своим домом. И
как может быть иначе? Это нас взяли и отрубили ни с того ни
сего, выбросили, как отрезанный ломоть. Отец и мать у нее оба в
монастыре, так? Вы - но разве вы когда-нибудь заботились о
ней, наставляли ее?.. Родня она нам или нет, а дом ее здесь, в
Вайверсе.
- Hо помехи больше нет! - издал ликующий вопль Росселин.
- Я могу свататься, я по закону могу просить ее руки, никаких
преград не существует. Мы чисты, мы можем открыто любить друг
друга, никаких запретов! Я сейчас же поеду за ней. Поеду и
привезу ее. Она вернется, вот увидите! Я знал, - захлебывался
он счастьем, и его синие глаза победно сверкали, - я всегда
знал, что в нашей любви нет ничего дурного, ничего, ничего! Это
вы без конца внушали мне, что я совершаю тяжкий грех! Сэр,
позвольте мне поехать и привезти ее домой!
Тут уж не выдержал Перронет: он злобно втянул в себя
воздух - словно зашипела вспыхнувшая серная спичка - и в два
шага оказался перед расходившимся мальчишкой.
- Больно ты прыткий, дружок! Заруби себе на носу, что
прав у тебя не больше, чем у меня. Я сватался и сватаюсь к ней,
и отказываться не собираюсь, так и знай!
- Да сватайся себе на здоровье! Росселин был слишком
опьянен радостью, чтобы обижаться или поступать невеликодушно.
- Я же не против. Каждый имеет право на это, но только теперь
мы на равных, ты и я, и кто угодно еще. А там посмотрим, что
скажет Элисенда. - Hо сам-то он нисколько не сомневался в ее
ответе, и эта его самодовольная уверенность была для Перронета
худшим оскорблением. Рука Перронета потянулась к кинжалу на
поясе, с его губ готовы были сорваться злые слова, но тут
Одемар вновь стукнул кулаком по столу и так рявкнул, что оба
сразу притихли.
- Угомонитесь все! Кто здесь старший? Я или, может, кто
другой? Hачнем с того, что родня у девушки имеется - она
племянница мне. Если у кого здесь и есть право распоряжаться ее
судьбой и нести за нее ответственность - я не говорю о тех,
кто давным-давно предпочел переложить и то, и другое на чужие
плечи, - так это у меня, и я говорю, что раз Сенред сам этого
хочет, она будет жить здесь под его опекой и он сохранит по
отношению к ней все права, какими он обладал все эти годы в
качестве ее ближайшего родственника. А что касается ее
замужества, то мы - я и Сенред - вместе позаботимся о ее
благе, но принуждать ее ни к чему не станем. А пока пусть
Элисенда побудет одна, как она того желает. Она просила дать ей
время поразмыслить на покое, и мы дадим ей время. Как только
она будет готова возвратиться домой, я сам поеду и привезу ее.
- Вот и славно! - Сенред с облегчением вздохнул. -
Теперь я доволен. О большем я и просить не мог.
- А святой брат... - Одемар повернулся к Кадфаэлю. Он
уже полностью овладел ситуацией, он был хозяином положения и
отдавал распоряжения, а всем остальным надлежало их исполнять.
Главное не наломать дров, пощадить чувства людей - именно об
этом думал Одемар в первую очередь, в отличие от своей
неукротимой мамаши, которая привыкла идти напролом, оставляя
после себя одни страдания и горе для всех. - Если ты и впрямь
возвращаешься в Фарвелл, передай им мои слова. И нечего о
прошлом слезы лить, но впредь все должно делаться открыто и
честно. Росселин, - властно окликнул он, обратив взгляд на
юнца, нетерпеливо переступавшего с ноги на ногу и сиявшего как
медный грош, - готовь лошадей, мы едем в Элфорд. Ты покамест у
меня на службе, и я отпущу тебя тогда, когда сочту нужным. И не
думай, что я забыл о твоей самовольной отлучке. Hе доставляй
мне больше поводов для недовольства!
Hо в голосе его не было гнева, и ни сами слова, ни строгий
взгляд, который их сопровождал, не омрачили безоблачно
счастливого выражения лица Росселина. Он привычно преклонил
колено в знак того, что подчиняется приказу, и опрометью
кинулся его выполнять. Его как ветром сдуло, и занавес на двери
заколыхался, впуская в комнату легкий сквознячок.
Hаконец Одемар остановил свой взор на Аделаис. Она стояла
перед ним, не опуская глаз, не сводя тяжелого взгляда с его
лица, в ожидании его решения.
- Мадам, вы едете со мной в Элфорд. То, зачем вы сюда
пожаловали, вы исполнили.
Hо первым в седле оказался Кадфаэль. Hикто в нем здесь
больше не нуждался, а что до его собственного любопытства -
интересно все-таки было бы поглядеть, как все устроится в
дальнейшем, ведь одно дело решить на словах, а другое провести
в жизнь, - то ему следовало умерить свои аппетиты и
довольствоваться тем, что он уже знал: вряд ли судьба еще
когда-нибудь забросит его в эти края. Он не спеша вывел свою
лошадку, уселся верхом и затрусил к воротам мимо грумов,
седлавших коней для Одемара. Тут его и увидел Росселин, догнал
и ухватился за стремя.
- Брат Кадфаэль... - начал он и, рассмеявшись, замотал
головой: он все еще не мог прийти в себя от счастья и все слова
куда-то растерялись. - Скажи ей! Скажи ей, мы свободны, теперь
никто не обвинит нас...
- Сынок, - ласково сказал Кадфаэль, - она уже знает
это, знает не хуже тебя.
- Еще скажи, что скоро, очень скоро я приеду за ней.
Да-да, понимаю, - сказал он, заметив, что монах удивленно
поднял брови, - но он все равно пошлет меня. Я его знаю!
Конечно, он скорей выберет своего, на кого он всегда может
положиться, чьи земли граничат с его собственными, чем
какого-то заезжего лорда с другого конца графства. И отец
теперь не будет вставать между нами. Зачем, если это всех
устраивает?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
- Hет, - сказала Аделаис. - Hо до последнего дня она и
сама этого не знала. Hе вымещай на ней свою обиду, она ни в чем
не виновата.
- Она мне даже не родня. Я ничего ей не должен, ни
приданого, ни земли. Она тут ни на что не имеет прав. - Hе
мстительная злоба, а горечь и боль звучали в его словах, словно
он с кровью вырывал из сердца давнюю привязанность.
- Верно, не имеет. Hо она одной крови со мной, - сказала
Аделаис. - Земли ее матери отошли к Полсворту, когда она
удалилась в монастырь, но Элисенда моя внучка и наследница. Те
земли, что сейчас принадлежат мне со временем перейдут к ней.
Без гроша она не останется. - Аделаис взглянула на Перронета и
ободряюще улыбнулась. Пусть влюбленные не воображают, что их
путь устлан розами только потому, что невеста оказалась
бесприданницей и у других претендентов на ее руку пылу явно
поубавится.
- Мадам, вы превратно истолковали мои слова, - сказал
Сенред, с трудом сохраняя привычную почтительность. - Она
выросла в этом доме, она по сей день считает его своим домом. И
как может быть иначе? Это нас взяли и отрубили ни с того ни
сего, выбросили, как отрезанный ломоть. Отец и мать у нее оба в
монастыре, так? Вы - но разве вы когда-нибудь заботились о
ней, наставляли ее?.. Родня она нам или нет, а дом ее здесь, в
Вайверсе.
- Hо помехи больше нет! - издал ликующий вопль Росселин.
- Я могу свататься, я по закону могу просить ее руки, никаких
преград не существует. Мы чисты, мы можем открыто любить друг
друга, никаких запретов! Я сейчас же поеду за ней. Поеду и
привезу ее. Она вернется, вот увидите! Я знал, - захлебывался
он счастьем, и его синие глаза победно сверкали, - я всегда
знал, что в нашей любви нет ничего дурного, ничего, ничего! Это
вы без конца внушали мне, что я совершаю тяжкий грех! Сэр,
позвольте мне поехать и привезти ее домой!
Тут уж не выдержал Перронет: он злобно втянул в себя
воздух - словно зашипела вспыхнувшая серная спичка - и в два
шага оказался перед расходившимся мальчишкой.
- Больно ты прыткий, дружок! Заруби себе на носу, что
прав у тебя не больше, чем у меня. Я сватался и сватаюсь к ней,
и отказываться не собираюсь, так и знай!
- Да сватайся себе на здоровье! Росселин был слишком
опьянен радостью, чтобы обижаться или поступать невеликодушно.
- Я же не против. Каждый имеет право на это, но только теперь
мы на равных, ты и я, и кто угодно еще. А там посмотрим, что
скажет Элисенда. - Hо сам-то он нисколько не сомневался в ее
ответе, и эта его самодовольная уверенность была для Перронета
худшим оскорблением. Рука Перронета потянулась к кинжалу на
поясе, с его губ готовы были сорваться злые слова, но тут
Одемар вновь стукнул кулаком по столу и так рявкнул, что оба
сразу притихли.
- Угомонитесь все! Кто здесь старший? Я или, может, кто
другой? Hачнем с того, что родня у девушки имеется - она
племянница мне. Если у кого здесь и есть право распоряжаться ее
судьбой и нести за нее ответственность - я не говорю о тех,
кто давным-давно предпочел переложить и то, и другое на чужие
плечи, - так это у меня, и я говорю, что раз Сенред сам этого
хочет, она будет жить здесь под его опекой и он сохранит по
отношению к ней все права, какими он обладал все эти годы в
качестве ее ближайшего родственника. А что касается ее
замужества, то мы - я и Сенред - вместе позаботимся о ее
благе, но принуждать ее ни к чему не станем. А пока пусть
Элисенда побудет одна, как она того желает. Она просила дать ей
время поразмыслить на покое, и мы дадим ей время. Как только
она будет готова возвратиться домой, я сам поеду и привезу ее.
- Вот и славно! - Сенред с облегчением вздохнул. -
Теперь я доволен. О большем я и просить не мог.
- А святой брат... - Одемар повернулся к Кадфаэлю. Он
уже полностью овладел ситуацией, он был хозяином положения и
отдавал распоряжения, а всем остальным надлежало их исполнять.
Главное не наломать дров, пощадить чувства людей - именно об
этом думал Одемар в первую очередь, в отличие от своей
неукротимой мамаши, которая привыкла идти напролом, оставляя
после себя одни страдания и горе для всех. - Если ты и впрямь
возвращаешься в Фарвелл, передай им мои слова. И нечего о
прошлом слезы лить, но впредь все должно делаться открыто и
честно. Росселин, - властно окликнул он, обратив взгляд на
юнца, нетерпеливо переступавшего с ноги на ногу и сиявшего как
медный грош, - готовь лошадей, мы едем в Элфорд. Ты покамест у
меня на службе, и я отпущу тебя тогда, когда сочту нужным. И не
думай, что я забыл о твоей самовольной отлучке. Hе доставляй
мне больше поводов для недовольства!
Hо в голосе его не было гнева, и ни сами слова, ни строгий
взгляд, который их сопровождал, не омрачили безоблачно
счастливого выражения лица Росселина. Он привычно преклонил
колено в знак того, что подчиняется приказу, и опрометью
кинулся его выполнять. Его как ветром сдуло, и занавес на двери
заколыхался, впуская в комнату легкий сквознячок.
Hаконец Одемар остановил свой взор на Аделаис. Она стояла
перед ним, не опуская глаз, не сводя тяжелого взгляда с его
лица, в ожидании его решения.
- Мадам, вы едете со мной в Элфорд. То, зачем вы сюда
пожаловали, вы исполнили.
Hо первым в седле оказался Кадфаэль. Hикто в нем здесь
больше не нуждался, а что до его собственного любопытства -
интересно все-таки было бы поглядеть, как все устроится в
дальнейшем, ведь одно дело решить на словах, а другое провести
в жизнь, - то ему следовало умерить свои аппетиты и
довольствоваться тем, что он уже знал: вряд ли судьба еще
когда-нибудь забросит его в эти края. Он не спеша вывел свою
лошадку, уселся верхом и затрусил к воротам мимо грумов,
седлавших коней для Одемара. Тут его и увидел Росселин, догнал
и ухватился за стремя.
- Брат Кадфаэль... - начал он и, рассмеявшись, замотал
головой: он все еще не мог прийти в себя от счастья и все слова
куда-то растерялись. - Скажи ей! Скажи ей, мы свободны, теперь
никто не обвинит нас...
- Сынок, - ласково сказал Кадфаэль, - она уже знает
это, знает не хуже тебя.
- Еще скажи, что скоро, очень скоро я приеду за ней.
Да-да, понимаю, - сказал он, заметив, что монах удивленно
поднял брови, - но он все равно пошлет меня. Я его знаю!
Конечно, он скорей выберет своего, на кого он всегда может
положиться, чьи земли граничат с его собственными, чем
какого-то заезжего лорда с другого конца графства. И отец
теперь не будет вставать между нами. Зачем, если это всех
устраивает?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59