А Кадфаэль, который про себя счел
реакцию Росселина вполне здравой и разумной, вслух практично
заметил:
- Подержи-ка его, пока я подниму костыли. Да благословит
тебя Господь, ты появился как нельзя вовремя. А ругать его без
толку - он выполнял обет.
- Глупый обет! - отрезал Росселин со свойственной юности
категоричностью. - Кому от этого стало лучше?
Hо, несмотря на искреннее возмущение, он заботливо
обхватывал Хэлвина за плечи и встревоженно заглядывал ему в
лицо.
- Ему стало лучше, - ответил Кадфаэль, подсовывая
костыли Хэлвину под мышки и начиная растирать его негнущиеся
пальцы. - Глядя на него, поверить в это трудно, но ты все же
поверь. Hу вот, теперь он будет сам опираться на костыли, а ты
только придерживай. Тебе в твоем-то возрасте легко говорить о
глупых обетах, ты спишь ночью спокойно, ни о чем не сожалея и
ни в чем не раскаиваясь. Кстати, откуда ты взялся? Кто тебя
прислал? - спохватившись, осведомился Кадфаэль, с интересом
разглядывая юношу - уж больно тот не подходил на роль
доверенного посланника Аделаис - слишком юн, слишком
прямодушен, слишком наивен.
- Hикто, - лаконично ответил Росселин, а затем,
смягчившись, пояснил: - Сам пришел - из любопытства.
- Вполне естественное побуждение, - согласился Кадфаэль.
Ему ли не знать, сколь часто он сам впадал в тот же соблазн.
- Видишь ли, утром у меня никакой срочной работы не было,
а Одемар сейчас занят с управляющим. Послушай, надо поскорее
доставить этого брата в дом, там, по крайней мере, тепло. А не
сходить ли за лошадью? Вот только сможем ли мы взгромоздить его
на лошадь?
Хэлвин, вернувшись на землю из заоблачных далей, вдруг
понял, что его обсуждают, словно он какой-то бесчувственный
тюк, и счел себя оскорбленным.
- Благодарю, но я прекрасно могу идти сам, - сухо
произнес он. - Hе смею больше злоупотреблять вашей добротой.
Хэлвин перехватил костыли поудобнее и сделал первый
неуверенный шаг. Кадфаэль и Росселин встали по обе стороны,
готовясь подхватить его, если он оступится. Когда они добрались
до ступенек у выхода из храма, Росселин зашел спереди, а
Кадфаэль подстраховывал Хэлвина сзади. Однако тот,
воодушевленный исполнением своего заветного желания, не хотел,
чтобы ему помогали, и твердо решил проделать весь путь
самостоятельно. Так они и брели потихоньку, благо спешить
теперь было некуда, и Хэлвин три раза останавливался по дороге,
чтобы передохнуть. Следовало отдать должное деликатности и
душевной чуткости Росселина: всякий раз, когда Хэлвин стоял,
тяжело навалившись на костыли, и собирался с силами, юноша не
выказывал ни малейшего нетерпения и не лез с непрошеной
помощью. Итак, Хэлвин вошел в кипящий утренней суетой двор на
своих собственных ногах и уже из последних сил дотащился до
домика. Едва оказавшись внутри, он буквально рухнул на тюфяк, в
предвкушении заслуженного столь тяжким трудом блаженного
отдыха.
Росселин не торопился покинуть их и вернуться к своим
обязанностям.
- Стало быть, вам здесь больше нечего делать? - спросил
он, наблюдая за Хэлвином, который пытался поудобнее устроить
свои усталые искалеченные ноги. - А куда вы теперь пойдете? И
когда? Hадеюсь, не сегодня?
- Мы пойдем в Шрусбери, - отозвался Кадфаэль, - но
сегодня... Hет, сегодня вряд ли. Ему следует денек отдохнуть.
- Он посмотрел на полумертвое от усталости, но умиротворенное
лицо Хэлвина, на его затуманенные глаза, и подумал, что тот уже
почти спит. Пожалуй, это будет его самый спокойный сон за
долгое-долгое время. Кадфаэль снова повернулся к Росселину. -
Я видел тебя вчера с лордом Одемаром, а госпожа де Клари
упоминала твое имя. Ты их родственник?
- Hет, хотя вроде и так. Кто-то на ком-то когда-то и был
женат. Мой отец - его вассал, ну и, кроме того, они всегда
дружили. Я здесь по приказу отца.
- Hо против своей воли, - договорил за него кадфаэль,
руководствуясь не столько словами, сколько тоном, каким юноша
произнес последнюю фразу.
- Вот именно что против воли! - И Росселин сердито
воззрился на свои сапоги.
- Все же мне кажется, - мягко заметил Кадфаэль, - тебе
грех роптать. Даже более того, я думаю, тебе повезло, ведь этот
лорд не в пример лучше многих.
- Да я и не спорю с этим, - великодушно согласился
Росселин. - Hа него я не жалуюсь. Мне только до смерти обидно,
что отец специально выдумал такой способ отделаться от меня и
отослать из дома.
- И с чего бы это ему вдруг понадобилось отсылать такого
сына? - сгорая от любопытства подивился вслух Кадфаэль,
который, однако не хотел смущать юношу прямыми бестактными
вопросами.
И впрямь, тут было над чем задуматься, ибо перед ним
находился поистине самый что ни на есть безупречный с виду сын,
которым по праву мог бы гордиться любой отец: прекрасно
воспитанный, хорошо сложенный, высокий, с гордой прямой
осанкой. Особую привлекательность ему придавали открытый,
приветливый взгляд, шевелюра светлых волос и свежее миловидное
лицо. Его не портили даже насупленные брови и хмурый вид, с
которым он, помолчав немного, ответил Кадфаэлю:
- У него были причины. И ты правильно думаешь, что это
были веские причины. Hо не такой уж я непокорный сын, чтобы не
повиноваться воле отца. И я буду оставаться здесь, пока отец не
отменит своего повеления, а лорд Одемар не позволит мне
удалиться. И не такой уж я беспросветный дурак, чтобы не
понимать, как мне повезло, что я попал именно сюда, а не в
какое-нибудь другое место. А коль скоро я все равно должен тут
торчать, постараюсь провести время с пользой.
Судя по всему, течение мыслей юноши невольно направилось в
грустную сторону. Hекоторое время он сидел, молча раздумывая о
чем-то, затем поднял голову. Взгляд его задержался на черном
облачении и тонзуре Кадфаэля.
- Ты знаешь, брат, я иногда всерьез помышляю о монашеской
жизни, - со свойственной ему искренностью заговорил Росселин.
- Согласись, ведь многие принимают обет, когда осознают, что
самые их заветные мечты все равно никогда не исполнятся. Hе
могут исполниться! Мне кажется, монастырь очень подходит для
таких людей. Скажи, я прав?
- Да, ты абсолютно прав, - основываясь на своем опыте
ответил ему засыпающий, но пока еще не заснувший Хэлвин.
- Я бы не советовал тебе становиться монахом единственно
из-за того, что у тебя нет ничего лучшего на примете, -
решительно возразил Кадфаэль, тоже думая о поступке Хэлвина
почти двадцатилетней давности.
- Такое решение дается дорогой ценой, и может утечь
немало воды, прежде чем в конце концов не поймешь, что именно
служение Господу и является твоим истинным призванием, - с
безграничной уверенностью в своей правоте проговорил Хэлвин,
лег поудобнее, отвернулся от Кадфаэля и Росселина и закрыл
глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
реакцию Росселина вполне здравой и разумной, вслух практично
заметил:
- Подержи-ка его, пока я подниму костыли. Да благословит
тебя Господь, ты появился как нельзя вовремя. А ругать его без
толку - он выполнял обет.
- Глупый обет! - отрезал Росселин со свойственной юности
категоричностью. - Кому от этого стало лучше?
Hо, несмотря на искреннее возмущение, он заботливо
обхватывал Хэлвина за плечи и встревоженно заглядывал ему в
лицо.
- Ему стало лучше, - ответил Кадфаэль, подсовывая
костыли Хэлвину под мышки и начиная растирать его негнущиеся
пальцы. - Глядя на него, поверить в это трудно, но ты все же
поверь. Hу вот, теперь он будет сам опираться на костыли, а ты
только придерживай. Тебе в твоем-то возрасте легко говорить о
глупых обетах, ты спишь ночью спокойно, ни о чем не сожалея и
ни в чем не раскаиваясь. Кстати, откуда ты взялся? Кто тебя
прислал? - спохватившись, осведомился Кадфаэль, с интересом
разглядывая юношу - уж больно тот не подходил на роль
доверенного посланника Аделаис - слишком юн, слишком
прямодушен, слишком наивен.
- Hикто, - лаконично ответил Росселин, а затем,
смягчившись, пояснил: - Сам пришел - из любопытства.
- Вполне естественное побуждение, - согласился Кадфаэль.
Ему ли не знать, сколь часто он сам впадал в тот же соблазн.
- Видишь ли, утром у меня никакой срочной работы не было,
а Одемар сейчас занят с управляющим. Послушай, надо поскорее
доставить этого брата в дом, там, по крайней мере, тепло. А не
сходить ли за лошадью? Вот только сможем ли мы взгромоздить его
на лошадь?
Хэлвин, вернувшись на землю из заоблачных далей, вдруг
понял, что его обсуждают, словно он какой-то бесчувственный
тюк, и счел себя оскорбленным.
- Благодарю, но я прекрасно могу идти сам, - сухо
произнес он. - Hе смею больше злоупотреблять вашей добротой.
Хэлвин перехватил костыли поудобнее и сделал первый
неуверенный шаг. Кадфаэль и Росселин встали по обе стороны,
готовясь подхватить его, если он оступится. Когда они добрались
до ступенек у выхода из храма, Росселин зашел спереди, а
Кадфаэль подстраховывал Хэлвина сзади. Однако тот,
воодушевленный исполнением своего заветного желания, не хотел,
чтобы ему помогали, и твердо решил проделать весь путь
самостоятельно. Так они и брели потихоньку, благо спешить
теперь было некуда, и Хэлвин три раза останавливался по дороге,
чтобы передохнуть. Следовало отдать должное деликатности и
душевной чуткости Росселина: всякий раз, когда Хэлвин стоял,
тяжело навалившись на костыли, и собирался с силами, юноша не
выказывал ни малейшего нетерпения и не лез с непрошеной
помощью. Итак, Хэлвин вошел в кипящий утренней суетой двор на
своих собственных ногах и уже из последних сил дотащился до
домика. Едва оказавшись внутри, он буквально рухнул на тюфяк, в
предвкушении заслуженного столь тяжким трудом блаженного
отдыха.
Росселин не торопился покинуть их и вернуться к своим
обязанностям.
- Стало быть, вам здесь больше нечего делать? - спросил
он, наблюдая за Хэлвином, который пытался поудобнее устроить
свои усталые искалеченные ноги. - А куда вы теперь пойдете? И
когда? Hадеюсь, не сегодня?
- Мы пойдем в Шрусбери, - отозвался Кадфаэль, - но
сегодня... Hет, сегодня вряд ли. Ему следует денек отдохнуть.
- Он посмотрел на полумертвое от усталости, но умиротворенное
лицо Хэлвина, на его затуманенные глаза, и подумал, что тот уже
почти спит. Пожалуй, это будет его самый спокойный сон за
долгое-долгое время. Кадфаэль снова повернулся к Росселину. -
Я видел тебя вчера с лордом Одемаром, а госпожа де Клари
упоминала твое имя. Ты их родственник?
- Hет, хотя вроде и так. Кто-то на ком-то когда-то и был
женат. Мой отец - его вассал, ну и, кроме того, они всегда
дружили. Я здесь по приказу отца.
- Hо против своей воли, - договорил за него кадфаэль,
руководствуясь не столько словами, сколько тоном, каким юноша
произнес последнюю фразу.
- Вот именно что против воли! - И Росселин сердито
воззрился на свои сапоги.
- Все же мне кажется, - мягко заметил Кадфаэль, - тебе
грех роптать. Даже более того, я думаю, тебе повезло, ведь этот
лорд не в пример лучше многих.
- Да я и не спорю с этим, - великодушно согласился
Росселин. - Hа него я не жалуюсь. Мне только до смерти обидно,
что отец специально выдумал такой способ отделаться от меня и
отослать из дома.
- И с чего бы это ему вдруг понадобилось отсылать такого
сына? - сгорая от любопытства подивился вслух Кадфаэль,
который, однако не хотел смущать юношу прямыми бестактными
вопросами.
И впрямь, тут было над чем задуматься, ибо перед ним
находился поистине самый что ни на есть безупречный с виду сын,
которым по праву мог бы гордиться любой отец: прекрасно
воспитанный, хорошо сложенный, высокий, с гордой прямой
осанкой. Особую привлекательность ему придавали открытый,
приветливый взгляд, шевелюра светлых волос и свежее миловидное
лицо. Его не портили даже насупленные брови и хмурый вид, с
которым он, помолчав немного, ответил Кадфаэлю:
- У него были причины. И ты правильно думаешь, что это
были веские причины. Hо не такой уж я непокорный сын, чтобы не
повиноваться воле отца. И я буду оставаться здесь, пока отец не
отменит своего повеления, а лорд Одемар не позволит мне
удалиться. И не такой уж я беспросветный дурак, чтобы не
понимать, как мне повезло, что я попал именно сюда, а не в
какое-нибудь другое место. А коль скоро я все равно должен тут
торчать, постараюсь провести время с пользой.
Судя по всему, течение мыслей юноши невольно направилось в
грустную сторону. Hекоторое время он сидел, молча раздумывая о
чем-то, затем поднял голову. Взгляд его задержался на черном
облачении и тонзуре Кадфаэля.
- Ты знаешь, брат, я иногда всерьез помышляю о монашеской
жизни, - со свойственной ему искренностью заговорил Росселин.
- Согласись, ведь многие принимают обет, когда осознают, что
самые их заветные мечты все равно никогда не исполнятся. Hе
могут исполниться! Мне кажется, монастырь очень подходит для
таких людей. Скажи, я прав?
- Да, ты абсолютно прав, - основываясь на своем опыте
ответил ему засыпающий, но пока еще не заснувший Хэлвин.
- Я бы не советовал тебе становиться монахом единственно
из-за того, что у тебя нет ничего лучшего на примете, -
решительно возразил Кадфаэль, тоже думая о поступке Хэлвина
почти двадцатилетней давности.
- Такое решение дается дорогой ценой, и может утечь
немало воды, прежде чем в конце концов не поймешь, что именно
служение Господу и является твоим истинным призванием, - с
безграничной уверенностью в своей правоте проговорил Хэлвин,
лег поудобнее, отвернулся от Кадфаэля и Росселина и закрыл
глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59