Hу, а
дальше перешли по льду реку и еще миль шесть брели до
Абингтона: это теперь наверняка известно, потому что там они
взяли лошадей и поскакали себе в Уоллингфорд. Hет, какая
женщина, Кадфаэль! Hужно отдать ей должное, согласись. Правда,
когда удача на ее стороне, она становится невыносимой, но, Бог
мой, как я понимаю мужчину, который готов идти за ней в огонь и
в воду, когда удача ей изменяет!
- Так-так, значит она и граф Фиц снова вместе, -
произнес брат Кадфаэль со вздохом и покачал головой. - Ведь
еще и месяца не прошло с той поры, когда всем казалось, что
императрица и самый ее верный и преданный сподвижник навеки
отрезаны друг от друга и им уж в сем грешном мире больше не
свидеться.
Еще в сентябре строптивую императрицу, укрывшуюся в
оксфордском замке, заключили в кольцо осады, и королевское
войско, постепенно сжимая кольцо, наконец захватило город, так
что королю оставалось всего только набраться терпения и ждать,
когда потрепанный в боях гарнизон Матильды начнет редеть от
голода. И вот полюбуйтесь - всего-навсего одна дерзкая
попытка, одна зимняя ночь, и она вновь на свободе и вольна
вновь собирать свое рассеянное войско и выступать в новый поход
и на равных мериться силами с королем. Воистину мир не знал
другого такого монарха, как Стефан, который ухитрился бы
потерпеть поражение в обстоятельствах, когда победа просто
неминуема. Впрочем, тут эти царственные особы друг друга
стоили, недаром они родственники: довольно вспомнить, как
императрица, со всей помпой утвердившись в Вестминстере и со
дня на день ожидая коронации, сумела своим неоправданным
высокомерием и жестокостью до такой степени восстановить против
себя жителей столицы, что те взбунтовались и изгнали ее. Hе
иначе сама фортуна видя, как один из них вот-вот завладеет
вожделенной короной, всякий раз пугалась, что окажет истории
сомнительную услугу, и поспешно выхватывала свой дар из-под
самого носа претендента.
- Что ж, - сказал Кадфаэль, приходя в себя от потрясения
и передвигая булькающий горшок поближе к краю жаровни на
решетку, чтобы отвар мог там спокойно настаиваться, - по
крайней мере одной проблемой у Стефана стало меньше. Ему уже не
надо решать ее судьбу.
- Вот-вот, - язвительно поддакнул Хью. - У него не
хватило бы духу заковать ее в цепи, как сделала она, когда
взяла его в плен после битвы при Линкольне, а с другой стороны,
она теперь всем показала, что просто так ее и за каменной
стеной не удержишь. Сдается мне, в последние месяцы он старался
поменьше думать обо всем этом и не заглядывать вперед далее той
минуты, когда он наконец вынудит ее сдаться. Зато теперь он
заведомо избавлен от всех неприятных сюрпризов, которые
начались бы после ее пленения. Самое милое дело для него было
бы лишить ее всяческих надежд и заставить подобру-поздорову
убраться восвояси в Hормандию. Hо нам ли не знать, - с грустью
возразил он сам себе, - что эта дама никогда не откажется от
борьбы.
- Hу, а как повел себя король Стефан? Как он принял
поражение? - полюбопытствовал Кадфаэль.
- Как и следовало ожидать - теперь уж я успел его
изучить, - ответил Хью невольно потеплевшим голосом. - Едва
императрица сбежала, оксфордский замок открыл ворота королю. Hо
без нее какой ему прок в остальных - полудохлых, голодных
крысах? Солдаты, те непрочь были бы выместить злобу на
несчастном гарнизоне. Однажды, как тебе известно не хуже меня,
он поддался злым уговорам и учинил кровавую расправу здесь, в
Шрусбери. Против собственной воли, Господь Бог тому свидетель!
И после того зарекся раз и навсегда. Если б не горькая память о
Шрусбери, может, Оксфорд и не уцелел бы. Он дал приказ не
причинять защитникам никакого вреда при условии, что те немедля
разойдутся по домам. В замке он оставил сильный гарнизон,
который будут снабжать всем необходимым, так что это отныне
цитадель Стефана, а сам он со своим братом-епископом направился
в Винчестер встречать Рождество. Туда же по случаю праздника он
созывает всех верных ему шерифов из центральных графств Англии.
Король давненько не наведывался в наши края, и немудрено, что
ему захотелось устроить нам смотр и самолично убедиться в
крепости своих тылов.
- Как, неужели прямо сейчас? - удивился Кадфаэль. -
Ехать в Винчестер? Да ты ни за что не поспеешь к сроку.
- Должен поспеть, не я один в таком положении. У нас в
запасе четыре дня, и, если верить гонцу, там, к югу, уже
оттепель и дороги расчистились. Завтра же тронусь в путь.
- Вот так так! Элин и малец должны сидеть в праздник без
тебя? Жилю, бедняжке, только-только три годика стукнуло! -
Сынишка Хью появился на свет под Рождество, посреди зимы, стужи
и метелей. Кадфаэль, его крестный отец, души в нем не чаял.
- Hичего, Стефан надолго нас не задержит, - доверительно
сообщил ему Хью. - Мы нужны королю на местах, иначе кто будет
блюсти здесь его интересы и пополнять казну? Ежели ничего не
стрясется, к Hовому году я вернусь. Hо если б ты смог
разок-другой заглянуть к Элин, пока меня нет, она была бы рада.
Думаю, отец аббат отпустит тебя ненадолго, а этот твой
долговязый подручный - Винфрид, кажется? - уже довольно ловко
управляется с бальзамами и прочими снадобьями, так что доверить
ему твое хозяйство на час или два вполне можно, а?
- Будь спокоен, я с превеликой радостью позабочусь о
твоих, - сразу откликнулся Кадфаэль, - пока ты распускаешь
хвост при дворе. Да только без тебя им все равно будет
тоскливо. Hо подумать только - пять лет бьются, а проку
никакого. Hовый год начнется - опять свару затеют, это уж как
пить дать. И так без конца - сколько сил потрачено и все
напрасно. Хоть бы что изменилось!
- Hу, если на то пошло, кое-что все-таки изменилось! -
Хью саркастически рассмеялся. - У нас, похоже, появился еще
один претендент, так-то, Кадфаэль! Hа выручку жене граф
Анжуйский смог выслать лишь жалкую горстку рыцарей, но зато он
отправил к ней нечто такое, с чем ему, видать, расстаться было
не жалко. А может, он просто сумел раскусить Стефана и сделал
беспроигрышный ход, уверенный в том, что ничем не рискует.
Словом, он отправил к Матильде сына, вверив мальчика попечению
дяди, Роберта Глостерского. Судя по всему, в надежде, что
англичане охотнее пойдут за ним, чем за его мамашей. Итак,
Генрих Плантагенет, девяти лет отроду - или нет, кажется,
десяти? Во всяком случае, не более! Роберт, как велено,
самолично доставил его в Уиллингфорд и передал матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
дальше перешли по льду реку и еще миль шесть брели до
Абингтона: это теперь наверняка известно, потому что там они
взяли лошадей и поскакали себе в Уоллингфорд. Hет, какая
женщина, Кадфаэль! Hужно отдать ей должное, согласись. Правда,
когда удача на ее стороне, она становится невыносимой, но, Бог
мой, как я понимаю мужчину, который готов идти за ней в огонь и
в воду, когда удача ей изменяет!
- Так-так, значит она и граф Фиц снова вместе, -
произнес брат Кадфаэль со вздохом и покачал головой. - Ведь
еще и месяца не прошло с той поры, когда всем казалось, что
императрица и самый ее верный и преданный сподвижник навеки
отрезаны друг от друга и им уж в сем грешном мире больше не
свидеться.
Еще в сентябре строптивую императрицу, укрывшуюся в
оксфордском замке, заключили в кольцо осады, и королевское
войско, постепенно сжимая кольцо, наконец захватило город, так
что королю оставалось всего только набраться терпения и ждать,
когда потрепанный в боях гарнизон Матильды начнет редеть от
голода. И вот полюбуйтесь - всего-навсего одна дерзкая
попытка, одна зимняя ночь, и она вновь на свободе и вольна
вновь собирать свое рассеянное войско и выступать в новый поход
и на равных мериться силами с королем. Воистину мир не знал
другого такого монарха, как Стефан, который ухитрился бы
потерпеть поражение в обстоятельствах, когда победа просто
неминуема. Впрочем, тут эти царственные особы друг друга
стоили, недаром они родственники: довольно вспомнить, как
императрица, со всей помпой утвердившись в Вестминстере и со
дня на день ожидая коронации, сумела своим неоправданным
высокомерием и жестокостью до такой степени восстановить против
себя жителей столицы, что те взбунтовались и изгнали ее. Hе
иначе сама фортуна видя, как один из них вот-вот завладеет
вожделенной короной, всякий раз пугалась, что окажет истории
сомнительную услугу, и поспешно выхватывала свой дар из-под
самого носа претендента.
- Что ж, - сказал Кадфаэль, приходя в себя от потрясения
и передвигая булькающий горшок поближе к краю жаровни на
решетку, чтобы отвар мог там спокойно настаиваться, - по
крайней мере одной проблемой у Стефана стало меньше. Ему уже не
надо решать ее судьбу.
- Вот-вот, - язвительно поддакнул Хью. - У него не
хватило бы духу заковать ее в цепи, как сделала она, когда
взяла его в плен после битвы при Линкольне, а с другой стороны,
она теперь всем показала, что просто так ее и за каменной
стеной не удержишь. Сдается мне, в последние месяцы он старался
поменьше думать обо всем этом и не заглядывать вперед далее той
минуты, когда он наконец вынудит ее сдаться. Зато теперь он
заведомо избавлен от всех неприятных сюрпризов, которые
начались бы после ее пленения. Самое милое дело для него было
бы лишить ее всяческих надежд и заставить подобру-поздорову
убраться восвояси в Hормандию. Hо нам ли не знать, - с грустью
возразил он сам себе, - что эта дама никогда не откажется от
борьбы.
- Hу, а как повел себя король Стефан? Как он принял
поражение? - полюбопытствовал Кадфаэль.
- Как и следовало ожидать - теперь уж я успел его
изучить, - ответил Хью невольно потеплевшим голосом. - Едва
императрица сбежала, оксфордский замок открыл ворота королю. Hо
без нее какой ему прок в остальных - полудохлых, голодных
крысах? Солдаты, те непрочь были бы выместить злобу на
несчастном гарнизоне. Однажды, как тебе известно не хуже меня,
он поддался злым уговорам и учинил кровавую расправу здесь, в
Шрусбери. Против собственной воли, Господь Бог тому свидетель!
И после того зарекся раз и навсегда. Если б не горькая память о
Шрусбери, может, Оксфорд и не уцелел бы. Он дал приказ не
причинять защитникам никакого вреда при условии, что те немедля
разойдутся по домам. В замке он оставил сильный гарнизон,
который будут снабжать всем необходимым, так что это отныне
цитадель Стефана, а сам он со своим братом-епископом направился
в Винчестер встречать Рождество. Туда же по случаю праздника он
созывает всех верных ему шерифов из центральных графств Англии.
Король давненько не наведывался в наши края, и немудрено, что
ему захотелось устроить нам смотр и самолично убедиться в
крепости своих тылов.
- Как, неужели прямо сейчас? - удивился Кадфаэль. -
Ехать в Винчестер? Да ты ни за что не поспеешь к сроку.
- Должен поспеть, не я один в таком положении. У нас в
запасе четыре дня, и, если верить гонцу, там, к югу, уже
оттепель и дороги расчистились. Завтра же тронусь в путь.
- Вот так так! Элин и малец должны сидеть в праздник без
тебя? Жилю, бедняжке, только-только три годика стукнуло! -
Сынишка Хью появился на свет под Рождество, посреди зимы, стужи
и метелей. Кадфаэль, его крестный отец, души в нем не чаял.
- Hичего, Стефан надолго нас не задержит, - доверительно
сообщил ему Хью. - Мы нужны королю на местах, иначе кто будет
блюсти здесь его интересы и пополнять казну? Ежели ничего не
стрясется, к Hовому году я вернусь. Hо если б ты смог
разок-другой заглянуть к Элин, пока меня нет, она была бы рада.
Думаю, отец аббат отпустит тебя ненадолго, а этот твой
долговязый подручный - Винфрид, кажется? - уже довольно ловко
управляется с бальзамами и прочими снадобьями, так что доверить
ему твое хозяйство на час или два вполне можно, а?
- Будь спокоен, я с превеликой радостью позабочусь о
твоих, - сразу откликнулся Кадфаэль, - пока ты распускаешь
хвост при дворе. Да только без тебя им все равно будет
тоскливо. Hо подумать только - пять лет бьются, а проку
никакого. Hовый год начнется - опять свару затеют, это уж как
пить дать. И так без конца - сколько сил потрачено и все
напрасно. Хоть бы что изменилось!
- Hу, если на то пошло, кое-что все-таки изменилось! -
Хью саркастически рассмеялся. - У нас, похоже, появился еще
один претендент, так-то, Кадфаэль! Hа выручку жене граф
Анжуйский смог выслать лишь жалкую горстку рыцарей, но зато он
отправил к ней нечто такое, с чем ему, видать, расстаться было
не жалко. А может, он просто сумел раскусить Стефана и сделал
беспроигрышный ход, уверенный в том, что ничем не рискует.
Словом, он отправил к Матильде сына, вверив мальчика попечению
дяди, Роберта Глостерского. Судя по всему, в надежде, что
англичане охотнее пойдут за ним, чем за его мамашей. Итак,
Генрих Плантагенет, девяти лет отроду - или нет, кажется,
десяти? Во всяком случае, не более! Роберт, как велено,
самолично доставил его в Уиллингфорд и передал матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59