Задним числом неоднократно удивлялся, как метко в споре с Паювийдиком и Пыдрусом он бил в цель. Облисполком казался ему подходящим ме« стом для всестороннего развития его талантов и способностей.
Но теперь все смешалось.
Сидя за своим столом и перебирая бумаги, представленные ему для принятия решения, согласования, выяснения его точки зрения или для информации, Андрее Лапетеус попытался угадать, что произойдет дальше. Что будет с руководящими кадрами области? В том числе и с ним.
Настроение испортилось.
Звоня в редакцию, чтобы сообщить Хаавику о своем решении отказаться от написания статьи, Лапетеус не знал, как представиться. Он привык начинать телефонные разговоры словами: говорит Лапетеус, из облисполкома. Но на этот раз что-то в нем не позволило сказать так. Он просто попросил Хаавика к телефону и коротко сказал, что в связи с ликвидацией областей статьи не будет.
Дома выяснилось, что Реэт уже знала обо всем.
— Сходи к Юрвену,— посоветовала она.
— Зачем?
— Так ведь знакомства покрупнее у тебя нет, — куснула Реэт. — Меня ты не слушал. Не сумел использовать такого дома, как наш, для налаживания связей.
Она была права. Лапетеус не умел ни завязывать, ни использовать знакомства. Он все труднее сходился с людьми, не доверял тем, кто пытался ближе познакомиться с ним, словно окружил себя какой-то стеной. Но Реэт подразумевала не только это. Лапетеус понял, что она не забыла их первой ссоры. И он помнил ее. И не мог не помнить, потому что Реэт обманула его. С тех пор Лапетеус затаил на жену зло. И вообще они невероятно быстро охладели друг к другу. Вскоре начались ссоры. И сейчас их разговор окончился взаимными упреками.
В постели Реэт заговорила снова, уже теплее и нежнее:
— Что ты собираешься предпринять?
Лапетеус занял выжидательную позицию. Он неоп« ределенно пробурчал, что без работы его не оставят,
— Ты способен на большое,— убеждала Реэт.— Ты сильный. У нас все жалеют, что ты ушел от нас. Ты не должен удовлетворяться малым. Я не сомневаюсь, что в Центральном Комитете или где-то еще помнят о тебе. Но нельзя только надеяться на других.
На тумбочке тикал будильник. От Реэт пахло лай-дышевььм мылом. На дворе лениво лаял волкодав, которого они приобрели. Лапетеус не перебивал жену.
— И вас, партийных, насильно никуда не ставят. Я знаю. Ты порой слишком... дисциплинирован. Конечно, у таких людей, как вы, интересы партии и государства должны быть на первом плане, но надо учитывать и свои склонности и способности. Тебе подошла бы полностью самостоятельная работа. У нас ты ворочал за нескольких человек, на тебе держалось все министерство, но орден дали министру. Я уверена, что и теперешний хозяин сумеет приписать твои заслуги себе.
Реэт говорила мягким, доверчивым тоном.
В голове у Лапетеуса рождались всякие мысли. Слишком рано ликвидируют области. Слишком рано. Министру на грудь прикрепили орден Трудового Красного Знамени, а ему дали Почетную грамоту... Порой Реэт может быть невыразимо нежной... За себя следует, конечно, постоять. Если председатель и завтра ничего не скажет о том, как намечено использовать руководящие кадры области, придется пойти в Центральный Комитет. Да и с Юрвеном можно поговорить... Реэт—практичный человек... Нельзя позволить, чтобы назначили куда-нибудь вопреки собственному желанию. Во время демобилизации было другое дело. Тогда его профиль еще не сформировался... Что такое самостоятельная работа? Полностью самостоятельной работы не существует...
Реэт шепнула:
— Мой железный муж.
— Мне кажется, что ликвидация областей не случайна,— заговорил Лапетеус.— Всю власть сосредоточивают в руках старых, закаленных членов Политбюро. Централизация может еще усилиться. Поэтому-то, видимо, у нас и ликвидируют области. Сейчас вся власть должна быть собрана в один кулак.
Реэт восхищенно посмотрела на него и повторила:
— Мой железный муж.
Лапетеус гладил плечи жены и вполушутку, вполу-серьез спросил:
— Кем бы ты хотела меня видеть?
— Большим, большим, большим человеком.
И Реэт наполовину шутила, наполовину говорила всерьез. Лапетеус подумал, что она видит или хочет видеть в нем совсем другого человека, не того, кто он есть в действительности.
На следующий день Лапетеус побывал у Юрвена, а через день — в Центральном Комитете.
Его назначили директором промкомбината.
Лапетеус считал, что с ним поступили несправедливо.
2
Работая на посту директора, Лапетеус пытался продолжить публикацию статей. Они рождались так же, как раньше: он добывал фактический материал, а Ха-авик писал. По-прежнему они появлялись только за его подписью, и по-прежнему они делили гонорар пополам. Но заказывали ему статьи все реже. Он понимал, что газета не может все время говорить о работе одного и того же комбината, и он начал организовывать обобщающие статьи. Так сказать, чисто экономического характера. Но у Хаавика они не получались так гладко, как раньше, и тот отвиливал от работы над ними. «Я публицист, а не экономист»,— оправдывался Виктор. Лапетеус попытался сам, но безуспешно. Статьи получались тяжеловесные, корявые, их написание отнимало много времени. Он вынужден был смириться с положением.
Самочувствие Лапетеуса несколько поднялось после избрания его депутатом горсовета. Льстило и то, что он, как руководитель передового предприятия, на различных активах и конференциях порой сидел в президиуме.
В активе он числился. Но какой-то сучок остался в сердце. С каждым годом он все сильнее чувствовал, что достиг своего потолка. «Потолок» было словечко Виктора, и Лапетеус удивился, услыхав его от Реэт.
— В министры ты и не годился бы,— упрекнула она его во время очередного столкновения.— У тебя низкий потолок.— Это так поразило Лапетеуса, что он умолк, и верх остался за женой.
Постепенно он свыкся со своим директорским местом. Комбинат выполнял план. На собраниях Лапетеус говорил об опыте своей фабрики и цехов по внедрению новой техники, по распространению опыта передовиков и снижению себестоимости. Он не превратился в кабинетного работника, часто бывал в цехах и отделах, оставался требовательным и последовательным. Если на повестку дня вставала какая-нибудь новая проблема, будь то хозрасчет, повышение качества продукции, расширение ассортимента или переход от устаревшей продукции к новой, современной, Лапетеус всегда старался идти в ногу со временем; когда ему удавалось что-нибудь провести в жизнь, он приглашал к себе Хаавика, и они составляли соответствующую статью, появлявшуюся под рубрикой «Опыт командиров производства», «Размышления хозяйственника» или «Опыт передовиков — достояние всех».
Реэт была удовлетворена тем, что ее мужа избрали депутатом горсовета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Но теперь все смешалось.
Сидя за своим столом и перебирая бумаги, представленные ему для принятия решения, согласования, выяснения его точки зрения или для информации, Андрее Лапетеус попытался угадать, что произойдет дальше. Что будет с руководящими кадрами области? В том числе и с ним.
Настроение испортилось.
Звоня в редакцию, чтобы сообщить Хаавику о своем решении отказаться от написания статьи, Лапетеус не знал, как представиться. Он привык начинать телефонные разговоры словами: говорит Лапетеус, из облисполкома. Но на этот раз что-то в нем не позволило сказать так. Он просто попросил Хаавика к телефону и коротко сказал, что в связи с ликвидацией областей статьи не будет.
Дома выяснилось, что Реэт уже знала обо всем.
— Сходи к Юрвену,— посоветовала она.
— Зачем?
— Так ведь знакомства покрупнее у тебя нет, — куснула Реэт. — Меня ты не слушал. Не сумел использовать такого дома, как наш, для налаживания связей.
Она была права. Лапетеус не умел ни завязывать, ни использовать знакомства. Он все труднее сходился с людьми, не доверял тем, кто пытался ближе познакомиться с ним, словно окружил себя какой-то стеной. Но Реэт подразумевала не только это. Лапетеус понял, что она не забыла их первой ссоры. И он помнил ее. И не мог не помнить, потому что Реэт обманула его. С тех пор Лапетеус затаил на жену зло. И вообще они невероятно быстро охладели друг к другу. Вскоре начались ссоры. И сейчас их разговор окончился взаимными упреками.
В постели Реэт заговорила снова, уже теплее и нежнее:
— Что ты собираешься предпринять?
Лапетеус занял выжидательную позицию. Он неоп« ределенно пробурчал, что без работы его не оставят,
— Ты способен на большое,— убеждала Реэт.— Ты сильный. У нас все жалеют, что ты ушел от нас. Ты не должен удовлетворяться малым. Я не сомневаюсь, что в Центральном Комитете или где-то еще помнят о тебе. Но нельзя только надеяться на других.
На тумбочке тикал будильник. От Реэт пахло лай-дышевььм мылом. На дворе лениво лаял волкодав, которого они приобрели. Лапетеус не перебивал жену.
— И вас, партийных, насильно никуда не ставят. Я знаю. Ты порой слишком... дисциплинирован. Конечно, у таких людей, как вы, интересы партии и государства должны быть на первом плане, но надо учитывать и свои склонности и способности. Тебе подошла бы полностью самостоятельная работа. У нас ты ворочал за нескольких человек, на тебе держалось все министерство, но орден дали министру. Я уверена, что и теперешний хозяин сумеет приписать твои заслуги себе.
Реэт говорила мягким, доверчивым тоном.
В голове у Лапетеуса рождались всякие мысли. Слишком рано ликвидируют области. Слишком рано. Министру на грудь прикрепили орден Трудового Красного Знамени, а ему дали Почетную грамоту... Порой Реэт может быть невыразимо нежной... За себя следует, конечно, постоять. Если председатель и завтра ничего не скажет о том, как намечено использовать руководящие кадры области, придется пойти в Центральный Комитет. Да и с Юрвеном можно поговорить... Реэт—практичный человек... Нельзя позволить, чтобы назначили куда-нибудь вопреки собственному желанию. Во время демобилизации было другое дело. Тогда его профиль еще не сформировался... Что такое самостоятельная работа? Полностью самостоятельной работы не существует...
Реэт шепнула:
— Мой железный муж.
— Мне кажется, что ликвидация областей не случайна,— заговорил Лапетеус.— Всю власть сосредоточивают в руках старых, закаленных членов Политбюро. Централизация может еще усилиться. Поэтому-то, видимо, у нас и ликвидируют области. Сейчас вся власть должна быть собрана в один кулак.
Реэт восхищенно посмотрела на него и повторила:
— Мой железный муж.
Лапетеус гладил плечи жены и вполушутку, вполу-серьез спросил:
— Кем бы ты хотела меня видеть?
— Большим, большим, большим человеком.
И Реэт наполовину шутила, наполовину говорила всерьез. Лапетеус подумал, что она видит или хочет видеть в нем совсем другого человека, не того, кто он есть в действительности.
На следующий день Лапетеус побывал у Юрвена, а через день — в Центральном Комитете.
Его назначили директором промкомбината.
Лапетеус считал, что с ним поступили несправедливо.
2
Работая на посту директора, Лапетеус пытался продолжить публикацию статей. Они рождались так же, как раньше: он добывал фактический материал, а Ха-авик писал. По-прежнему они появлялись только за его подписью, и по-прежнему они делили гонорар пополам. Но заказывали ему статьи все реже. Он понимал, что газета не может все время говорить о работе одного и того же комбината, и он начал организовывать обобщающие статьи. Так сказать, чисто экономического характера. Но у Хаавика они не получались так гладко, как раньше, и тот отвиливал от работы над ними. «Я публицист, а не экономист»,— оправдывался Виктор. Лапетеус попытался сам, но безуспешно. Статьи получались тяжеловесные, корявые, их написание отнимало много времени. Он вынужден был смириться с положением.
Самочувствие Лапетеуса несколько поднялось после избрания его депутатом горсовета. Льстило и то, что он, как руководитель передового предприятия, на различных активах и конференциях порой сидел в президиуме.
В активе он числился. Но какой-то сучок остался в сердце. С каждым годом он все сильнее чувствовал, что достиг своего потолка. «Потолок» было словечко Виктора, и Лапетеус удивился, услыхав его от Реэт.
— В министры ты и не годился бы,— упрекнула она его во время очередного столкновения.— У тебя низкий потолок.— Это так поразило Лапетеуса, что он умолк, и верх остался за женой.
Постепенно он свыкся со своим директорским местом. Комбинат выполнял план. На собраниях Лапетеус говорил об опыте своей фабрики и цехов по внедрению новой техники, по распространению опыта передовиков и снижению себестоимости. Он не превратился в кабинетного работника, часто бывал в цехах и отделах, оставался требовательным и последовательным. Если на повестку дня вставала какая-нибудь новая проблема, будь то хозрасчет, повышение качества продукции, расширение ассортимента или переход от устаревшей продукции к новой, современной, Лапетеус всегда старался идти в ногу со временем; когда ему удавалось что-нибудь провести в жизнь, он приглашал к себе Хаавика, и они составляли соответствующую статью, появлявшуюся под рубрикой «Опыт командиров производства», «Размышления хозяйственника» или «Опыт передовиков — достояние всех».
Реэт была удовлетворена тем, что ее мужа избрали депутатом горсовета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63