— Рама погнута, задний мост разбит,— говорил дядя.— Ремонт будет стоить столько же, сколько новая машина.
— Где ковры? — не поворачиваясь, спросила Реэт.
— В подвале. Один я постирал и почистил. Но огромное пятно осталось. Кровь ничем не отмоешь. А он выживет?
Она пожала плечами. Потом сказала;
— Калекой останется.
Маленький человечек, шаркая, обошел вокруг машины.
— Кто знает, пенсию-то он получит? Посадят. Ну, а если совсем калека, то, может быть, и не посадят.
Реэт промолчала.
— Поднес он тебе подарочек. Этого можно было ожидать. Послушалась бы ты меня вовремя.
Теперь Реэт ходила вокруг «Волги».
Дядя продолжал своим тонким, хнычущим голосом:
— Придется тебе его кормить, ухаживать за ним.
— Утром придет Мурук с адвокатом,— проронила Реэт.
Потом она ушла из гаража.
Свернутые в рулоны ковры стояли в углу подвала.
«Здесь сухо»,— подумала Реэт. Она напрягла память, но не вспомнила названия средства для выведения кровяных пятен.
За ужином она сказала дяде:
— Я буду опять спать наверху,
— Ты еще молодая женщина. И Реэт разрыдалась.
2
Через день она пошла в больницу. Вызвала сестру и передала ей крохотный пакет и букетик гвоздик.
— Отдайте это, пожалуйста, директору Лапетеусу,
— Вы могли бы сами отнести. Ответ сестры поразит Реэт.
— Разве... к нему... можно?
— Врачи не запрещают. И он успокоился.
При входе в палату самоуверенность покинула Реэт. Она приблизилась к постели, где на спине, все еще в бинтах, лежал Андрее. Не знала, с чего начать. Остановилась перед постелью, безмолвная, растерянная. Чувствовала на себе взгляд Аидреса и боялась посмотреть на мужа.
Оба молчали.
— Здравствуй,— он заговорил первым.
— Андрее,— прошептала Реэт.
Словно придя к какому-то решению, она села на край постели и склонилась над больным. Волосы коснулись его желтых рук, лежавших на груди,
— Андрее,— снова прошептала Рёэт,
Она видела перед своими глазами костлявые пальцы. Слышала свистящее, словно захлебывающееся дыхание. «Умрет, несомненно умрет»,— мелькнула мысль.
— Зачем ты пришла?
Голос Аидреса Лапетеуса хрипел. Его слова больно задели ее. Перед глазами она все еще видела восковые руки Андреса. Быстро заговорила:
— Во всем виновата я. Надо было остаться дома. И ничего бы не случилось. И... товарищ Каартна ие рткусила бы от меня кусок. Сожалею, ах как я сожалею! Я вела себя глупо. Прости меня, Андрее. Уже в квартире Айно у меня возникло странное предчувствие. Охватило беспокойство, думала, как ты справишься с приемом гостей. Мысленно я все время упрекала себя.
Реэт посмотрела мужу прямо в глаза.
Они чуждо поблескивали. Его худое, словно уменьшившееся лицо было таким же желтым, как и руки. Остро выдавались скулы. Резче выделилась линия подбородка. Но больше всего изменились глаза. Вернее, другим стал взгляд, который он не отводил от нее. Реэт показалось, что в нем был упрек. И холод. Вызывающая холодность.
— Когда я случайно встретилась с Виктором, который возвращался из Раквере... Ты не знаешь Об этом, позволь, я объясню. Сперва я пошла в гости к Айно. С Эрной предварительно договорились, что приеду к ней часов в одиннадцать, когда они вернутся из театра. Ночевать у Айно я не могла, у них тесно. Но мы с Айно увлеклись и болтали до часу ночи или даже дольше. Конечно, дольше. На улицах было пусто, автобусы уже не ходили. Я пошла на остановку такси. Мимо проезжал Виктор. Заметил меня и остановился. Было так неловко просить, чтобы он отвез меня в Пирита. К счастью, он не спросил, почему я туда еду. На полдороге закапризничал мотор. Виктор говорил что-то о зажигании и карбюраторе, не помню точно. Он попал в затруднительное положение. Потом какой-то таксист наладил нам мотор... И почему только я не осталась дома.
Реэт умолкла, ожидая, что скажет Андрее. Но он закрыл глаза и лежал неподвижно. Реэт снова повторила, что во всем виновата она.
Тогда Андрее Лапетеус сказал!
— Мы должны разойтись. Ты права.
— Теперь — ни за что,— быстро произнесла Реэт. Ей показалось, что уголки губ у мужа покривились.
«Он ненавидит меня».
— Тебе лучше, если...
— Нет, нет! — прервала она его.— Я не за этим пришла сюда. Не говори так. Прости меня, Андрее. Прости мне все. Тебе сейчас крайне тяжело. И мне не легко. По сравнению с тобой я почти не пострадала. На свое состояние не жалуюсь. Посмотри на меня: ведь я совсем здорова. Только немного похудела. И все же мне страшно. За тебя, Андрее. Из-за несчастья, в котором я главная виновница.
Движением руки он прервал ее. Реэт заметила, что рука мужа бессильно дрожит.
— Позволь мне договорить,— взволнованно продолжала она.— Я так хочу, чтобы ты меня понял. Тогда мне будет легче. И тебе, дорогой. Тебя я ни в чем не обвиняю. Ведь причина всему — я, и это меня ужасно мучает. И Виктор не обвинял бы тебя. Даже защищал бы, но его больше нет. Удручающее совпадение, Андрее. Не задержись я у Айно... Не проезжай Виктор случайно мимо на Центральной площади... Не уйди я из дому... Но я ушла, заболталась у Айно, Виктор проезжал мимо и... Ты должен простить. Потому что все началось с меня. С моей ревности к твоей .* Ведь эта Каартна была твоей первой женой. Я не хотела встречаться с ней. Я ничего от тебя не скрываю, Андрее. Я чувствовала и сейчас чувствую что ты все еще любишь ее. Поэтому я и не смогла остаться дома. Я виновата перед тобой. Мне будет в тысячу раз легче, если ты простишь меня.
Реэт умолкла. Она ждала, что скажет муж. Не отводила взгляда от его лица.
— Мне нечего тебе... прощать,— произнес Андрее. Реэт снова подумала, что он ненавидит ее. Опустила
глаза, посмотрела в окно. Чувствовала себя скверно.
— Я говорила с врачами,— принужденно продолжала она.— Твое состояние не так уж плохо. Через месяц-другой поднимешься на ноги. Так заверяют они Я консультировалась у юристов В этом отношении тоже ничего страшного не ожидает Мы условились, что тебя будет защищать адвокат Дебин. И по партийной линии, вероятно, поймут.
— Теперь ты... естественна,— вставил Лапетеус,
Реэт не поняла, что он этим хотел сказать. Но в его взгляде прочла явную насмешку. Неужели она действительно ничего больше не значит для Андреса?
— Нам тяжело изменить себя,— прощупывающе сказала она.
По лицу Лапетеуса скользнула гримаса. «Какой он желтый»,— подымала Реэт. И потом: «Он убил Виктора».
— Оставь меня одного,— потребовал Лапетеус.— Я не могу больше... слушать.
— Ты мне прощаешь? Он отвернулся.
Реэт поднялась.
— Я приду завтра.
— Не приходи.
— Позволь,— попросила она.
— Мне... тяжелее, когда ты приходишь.
— А послезавтра? Через неделю? Лапетеус закрыл глаза.
Из больницы Реэт поехала в совнархоз. Она хотела узнать, как теперь относятся к Андресу в Управлении легкой промышленности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63