3
После ухода Реэт Лапетеус долго лежал с закрытыми глазами, ни о чем ие думая. Он очень устал. Пальцы словно свинцом налились.
Потом вдруг нахлынули воспоминания, которые он упорно отгонял.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
С Силларт он познакомился ближе после того, как она пригласила его в гости. На новоселье, как она сказала.
Приглашая его, Реэт стояла посредине кабинета. Высокая, белокурая, она заразительно улыбалась.
По другую сторону письменного стола выпрямился Андрее Лапетеус. Большой, с широкими, угловатыми плечами, серьезный.
Приглашение было неожиданным. Удивило его и то, что Силларты строили дом. Он не мог представить себе, что женщина, к тому же молодая и любящая повеселиться, в одиночку возится с таким делом, О Реэт Силларт он знал мало, как, впрочем, и о других коллегах. Она работала бухгалтером отдела снабжения их министерства. Любила танцы. На вечере, посвященном годовщине Октябрьской революции, он несколько раз вальсировал с ней. Тогда-то Реэт и сказала, что готова танцевать хоть каждый вечер. Она считает его железным человеком. Вот и все, что он знал о ней. У него не было ни времени, ни желания вникать в личную жизнь сослуживцев. В том числе и Реэт Силларт. По-прежнему подгоняла работа, еще не был окончен институт. В отношении женщин он стал осторожен. Не хотел связывать себя со случайными встречными. Научился отличать тех, кто любит повеселиться, от тех, кто стремится выйти замуж. Последних он избегал. Реэт, по его мнению, относилась к первой категории.
Лапетеус внимательно смотрел на нее. И впервые заметил, что у Реэт были широкие плечи и узкие бедра, как у мужчины.
— Я уезжаю в Выру,— коротко сообщил он.
— Не уезжайте. Или поезжайте на день позже. Ради меня.
Реэт Силларт подошла к самому столу. Они стояли друг против друга. Рослые, сильные. Между ними только стол, заваленный бумагами и папками.
«У нее зеленовато-желтые кошачьи глаза». Это открытие заставило Лапетеуса усмехнуться про себя: глупость, ни зеленых, ни желтых глаз у людей не бывает.
— Сожалею, весьма сожалею. Но ничего не поделаешь, я должен поехать.
— Пошлите заместителя. А то он у вас совсем уже чернилами пропах.
Она заговорщицки улыбнулась.
Показались острые, сверкающие белизной зубы.
Лапетеус подумал: интересно, чем, по ее мнению, пахнет он сам? Но слова Реэт пришлись ему по душе.
И вдруг неожиданно для самого себя он сказал:
— Я не люблю этого стола.
Улыбка исчезла с лица Реэт. Она произнесла тихо и участливо:
— Понимаю вас.
«Она мне по брови»,— отметил Лапетеус.
— Понимаю вас,— повторила Реэт Силларт.— Вам здесь душно.
Он смутно сообразил, что это намек не только на маленькие размеры его кабинета.
— Присядьте, пожалуйста.
— Спасибо. Не смею дольше беспокоить. Ведь вы самый занятый человек из всех наших работников.— Но все же присела.
Зазвонил телефон.
— Лапетеус слушает... Я вашего предложения не поддерживаю... Решение половинчато... Да, половинчато, вы поняли правильно... Это ничего не меняет... Министр согласен?.. Так чего же вы еще ко мне обращаетесь?.. Не будем тратить времени... Повторяю: предлагаемое вами решение половинчато... Нет, я своего мнения не изменю. Останусь на той же точке зрения и на коллегии... Пожалуйста, пожалуйста. Всего хорошего.
Разговаривая по телефону, Лапетеус ощущал на себе взгляд женщины. Он мысленно радовался, что говорил именно так, а не иначе. Льстило, что Реэт Силларт пригласила его в гости, назвала самым занятым человеком. И что она сидит в кресле и следит за ним.
— Извините, но они вот,— Лапетеус указал на телефонные аппараты,— мои злейшие враги.
— Ваш злейший враг — вы сами. Снова зазвонил телефон.
Лапетеус хотел взять трубку, но Реэт помешала этому, положив на его руку свою.
У нее были длинные, чувствительные пальцы, они чуть-чуть вздрагивали, источая тепло, которое волновало Лапетеуса. Вишнево-красные ногти, необычайно мягкая кожа...
— Один враг побежден.
Реэт все еще придерживала руку, хотя телефон уже молчал.
Лапетеусу захотелось взять и притянуть Реэт Силларт к себе. «Сопротивляться она, наверно, не станет»,— подумал он.
638
01ни, все еще держа руки на телефоне, смотрели друг на друга.
Наконец Рет поднялась. Она слегка раскраснелась.
— Мы все-таки ждем вас. Я и мой дядя — он был на строительстве дома и рабочим и десятником, инженером и снабженцем.
— Я не могу сейчас сказать вам «да», хотя и хотел бы. Заранее извиняюсь. Но поздравить с новосельем как-нибудь зайду обязательно. Большое спасибо за приглашение. Не обижайтесь на меня.
— Мы ждем вас. До свидания. Она повернулась и вышла.
Лапетеус сделал несколько шагов по своехму кабинету — действительно закуток! Усмехнулся. Подумал: «Самоуверенная девица. Новое свободное поколение, без предрассудков». Потом сообразил, что, пожалуй, было бы неправильно относить Реэт Силларт к новому поколению. Снова уселся за письменный стол. Действительно, из работников министерства он самый занятой. И душно здесь тоже.
Вечные разъезды уже начали надоедать Лапетеусу, Все из года в год повторяется. Летом коротенькая передышка, зимой вечная суета и спешка. Планы рубки, графики вывозки. Вечная война с райисполкомами и сельсоветами, которые не обеспечивают людьми. Забота о постоянных рабочих. Где-то местный кооператив оставил лесозаготовителей без хлеба — дождь упреков льется на него. Выходят из строя машины и тракторы, и он думает о них день и ночь. И кадры — это главная причина всех бед: откуда ты возьмешь в лесную чащобу таких людей, чтобы они были ангелы!
Лапетеус все чаще думал о переходе на другую работу. Он сделал все, что было в его силах. Безраздельно посвятил себя работе в учреждении, куда его направили. Тогда не посчитались с его желаниями, он пошел, куда послала партия; теперь он вправе требовать, чтобы поняли и его устремления.
Терпения у Лапетеуса хватало. Он не считал разумным предпринимать что-то до окончания института. Особенно теперь, когда люди обеспокоены, взвинчены, нервничают... Когда наперегонки друг перед другом кого-то критикуют и боятся, как бы не начали дубасить их самих.
Телефонный звонок вывел его из задумчивости. Он дротянул руку за трубкой, взялся за нее2 но не поднял,
Почувствовал на своей руке прикосновение длинных, тонких, вздрагивающих пальцев Реэт» Улыбнулся про себя. Телефон звонил, пока не умолк.
В дверь постучали.
Кто это может быть? Наверно, чужой. Свои люди входят без стука.
— Прошу! Дверь открылась.
На пороге стоял заведующий плановым отделом Вильяндиского леспромхоза Лаури Роогас.
— Заходите, заходите,— дружески пригласил Андрее Лапетеус, размышляя, чего может хотеть от него Роогас.— Присаживайтесь. Давненько не виделись. Чго в ваших краях нового?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63