..
Алик нехотя присел на диван, процедил чуть ли не сквозь зубы:
— Ну, давай говори... меня гости ждут.
— Ты ничего не замечаешь, Алик? У мамы ведь... Она же слепнуть начинает!
В глазах Вазиры блестели слезы.
Говорил я ей! — Кажется, и Алибек почувствовал, в каком сестра.— Сходи, говорю, к окулисту. Так она слушать сама на каждом шагу спотыкается. Все у нее если видел, почему сразу же к доктору ее не повел? - Да что я ее, как маленькую, за руку поведу?
— Что с тобой вообще происходит, брат? — Вазира наклонилась к нему и едва слышно заговорила: — Представь-ка себе, она совсем ослепнет, что ты тогда делать станешь? Мать на улицу не выбросишь, никто тебе этого не позволит, даже если ты захочешь ее в богадельню отдать. Заставят содержать, ухаживать. Вот тогда ты узнаешь, что значит за руку водить!
— А почему только я должен водить? Ты, между прочим, тоже дочь ей!
-И такие слова после всего, что она постаралась объяснить брату?! На секунду Вазира будто дара речи лишилась. Значит, Алибек стал таким наглым, бесстыжим? Вместо кожи на нем, значит, броня непробиваемая, и все слова — и острые, и душевные, и разумно-логичные — рассыпаются в прах?..
Но и на сей раз она подавила в себе гнев.
— Я старшая у матери и побольше твоего о ее судьбе думаю. Поэтому и пришла сюда. Хочу вместе с тобой, лоботрясом, беду предотвратить!
— Поскорей к доктору ее, и все дела!
— Этим я сама займусь. Завтра же. Но ты-то хоть сколько-нибудь будешь заботиться о матери или нет? Ответь прямо.
— А что я могу?..— пожал плечами Алибек.
Вазира поняла — проку от такого разговора не будет, если она в требованиях своих к брату не проявит настойчивость и твердость.
— Маме сейчас нужен покой. Когда ты уходишь на работу, собака действует маме на нервы, выводит ее из себя. Кстати, где ты ее взял?
— Товарищ дал.
— Какой товарищ? Он сейчас здесь?
— Да, тот, с гитарой.
— Так вот что, братец Алик, пойди сейчас к своим приятелям и объясни им, что мама заболела. Проводи всех по-хорошему. И собаку хозяину верни... '
Алибек поморщился. Но тут из кухни с чайником в руках появилась Зумрад Садыковна. Он увидел, как неуверенно, будто на ощупь ступает мать по полу.
— Хорошо! Сделаю. Но больше ничего от меня не требуй. Все! — Алибек встал с дивана.
— Об остальном поговорим потом. Встала и Вазира.
— Мама, в кухне, кажется, прохладней, чем здесь Пойдемте туда чай пить.
Алибек какое-то время еще посидел у себя с приятелями, потом вышел из дому проводить их. Увел на поводке и собаку.
— Мама, комната ваша никуда не годится,- решительно заявила Вазира.— Сегодня же мы переселим вас в другую, ту, что окнами во двор. Там будет поспокойней.
— Вай! — испугалась Зумрад Садыковна.— Гляди, с братом потом греха не оберешься. Нельзя его вещи трогать. Скандалить начнет!
— Не бойтесь,— успокоила Вазира старушку и направилась в комнату, где недавно сидел с товарищами Алибек.
Чтобы отсюда выветрился дым, мало было настежь раскрыть окна и двери внутри квартиры; дверь на лестничную площадку Вазира распахнула тоже. Собрала окурки, пустые бутылки, обрывки бумаги и выбросила в мусорное ведро весь этот хлам.
Алибек занимал, собственно, целую квартиру в квартире: из одной его комнаты шел ход в другую, смежную, где стояли кровати. Покойный отец любил, чтобы все комнаты были раздельные, оттого и в этой спальне еще одна дверь вела в небольшой коридор-прихожую. После того как Алибек с женой заняли обе комнаты, дверь из спальни в прихожую наглухо заколотили, а изнутри заставили платяным шкафом. А уже потом Алибек прорубил из спальни ход в ту самую комнату, где пировал с приятелями и приятельницами и где гремела сегодня музыка. Вазира решила, что стоящий здесь диван больше подойдет маме, чем тот, который стоит сейчас у нее: тот — узкий, с жесткой спинкой, а этот — раскладной, пошире и поудобней.
Вазира вымыла комнату и почти всю пыль в ней вытерла к тому времени, когда вернулся Алибек. Втроем они сели за круглый стол в чистой и прибранной комнате.
— Мама, а вы заметили, что Алибек вернул собаку хозяину?
— Ой, спасибо тебе, сынок! — воскликнула искренне обрадованная Зумрад Садыковна.— Проснулась в тебе совесть, а, Алибек-джан?
Алибек исподлобья глядел на женщин, но молчал. Похвалила, называется! Да и вообще не нужны ему похвалы, он в них не нуждается.
— Ваше здоровье, мама, нам всем нужно,— продолжала между тем Вазира.— Завтра суббота. С утра мы сходим с вами к глазнику.
— Далеко тебе, хлопотно будет...— пробурчал Алибек.— Машина-то у Аброра работает?.. А чего он сегодня с тобой не приехал?
Вазире припомнились все те язвительные слова, которых она много наговорила сегодня утром Аброру. Да, ведь она ехала к матери за помощью: отец Аброра обычно считался со сватьей!.. А оказалось, мать сама нуждается в дочерней помощи, причем неотложной. Нужно будет здесь участие и Аброра. Утренняя ссора с мужем показалась никчемной. Стараясь не выдать перед матерью своего состояния — раскаяния перед Аброром за резкость, надежды на поддержку мужа и в го же время не прошедшей до конца обиды на него, все вместе,— Вашра сказала:
Занят был сегодня Аброр, завтра приедет. А до того мы с Аликом должны еще одно дело сделать для вас, мама.
Какое? — насторожился Алибек.
Комната, где мама сейчас живет, очень шумная. Мы с тобой говорили: мучается она там, заснуть не может. А пока лето еще минет, она сюда переберется.
Алибек только и нашел что сказать:
Но ведь эту комнату мама мне сама уступила!
Гы будешь в спальне жить. Раскроем там дверь, что в прихожую веде! А эту дверь можешь совсем заколотить. Как было раньше.
Но здесь магнитофон с колонками, другие мои вещи!
Пели они в спальне не поместятся, вынеси в ту, где мама сейчас.
— А товарищи мои придут, я их что, в ту шумную комнату поведу?
— Да у тебя как было, так и останется две комнаты. Дружки посидят в комнате с балконом. Соревнование устроите, кто кого перекричит — вы улицу или она вас! — Заметив, что Алибек опять раскаляется, Вазира снова, очнувшись, перешла на тон увещевания: — Вы молодые, ничего вам от шума не сделается плохого. А старому, больному человеку он очень вреден.
— Выходит, все лучшее —- старикам, а что похуже — молодежи? Вот это и есть один из противных восточных пережитков! Молодежь только и обязана, что почтительно кланяться старикам, ступать за ними след в след, не обгоняя, доедать за ними объедки. Да еще толковать о священных традициях, опыте отцов и дедов и прочее.
— Опять «современная теория»! — снова Вазира повысила голос.— Ты один, современный молодой мужчина, будешь занимать две удобные тихие комнаты, а больная мать пусть мучается в этой раскаленной духовке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Алик нехотя присел на диван, процедил чуть ли не сквозь зубы:
— Ну, давай говори... меня гости ждут.
— Ты ничего не замечаешь, Алик? У мамы ведь... Она же слепнуть начинает!
В глазах Вазиры блестели слезы.
Говорил я ей! — Кажется, и Алибек почувствовал, в каком сестра.— Сходи, говорю, к окулисту. Так она слушать сама на каждом шагу спотыкается. Все у нее если видел, почему сразу же к доктору ее не повел? - Да что я ее, как маленькую, за руку поведу?
— Что с тобой вообще происходит, брат? — Вазира наклонилась к нему и едва слышно заговорила: — Представь-ка себе, она совсем ослепнет, что ты тогда делать станешь? Мать на улицу не выбросишь, никто тебе этого не позволит, даже если ты захочешь ее в богадельню отдать. Заставят содержать, ухаживать. Вот тогда ты узнаешь, что значит за руку водить!
— А почему только я должен водить? Ты, между прочим, тоже дочь ей!
-И такие слова после всего, что она постаралась объяснить брату?! На секунду Вазира будто дара речи лишилась. Значит, Алибек стал таким наглым, бесстыжим? Вместо кожи на нем, значит, броня непробиваемая, и все слова — и острые, и душевные, и разумно-логичные — рассыпаются в прах?..
Но и на сей раз она подавила в себе гнев.
— Я старшая у матери и побольше твоего о ее судьбе думаю. Поэтому и пришла сюда. Хочу вместе с тобой, лоботрясом, беду предотвратить!
— Поскорей к доктору ее, и все дела!
— Этим я сама займусь. Завтра же. Но ты-то хоть сколько-нибудь будешь заботиться о матери или нет? Ответь прямо.
— А что я могу?..— пожал плечами Алибек.
Вазира поняла — проку от такого разговора не будет, если она в требованиях своих к брату не проявит настойчивость и твердость.
— Маме сейчас нужен покой. Когда ты уходишь на работу, собака действует маме на нервы, выводит ее из себя. Кстати, где ты ее взял?
— Товарищ дал.
— Какой товарищ? Он сейчас здесь?
— Да, тот, с гитарой.
— Так вот что, братец Алик, пойди сейчас к своим приятелям и объясни им, что мама заболела. Проводи всех по-хорошему. И собаку хозяину верни... '
Алибек поморщился. Но тут из кухни с чайником в руках появилась Зумрад Садыковна. Он увидел, как неуверенно, будто на ощупь ступает мать по полу.
— Хорошо! Сделаю. Но больше ничего от меня не требуй. Все! — Алибек встал с дивана.
— Об остальном поговорим потом. Встала и Вазира.
— Мама, в кухне, кажется, прохладней, чем здесь Пойдемте туда чай пить.
Алибек какое-то время еще посидел у себя с приятелями, потом вышел из дому проводить их. Увел на поводке и собаку.
— Мама, комната ваша никуда не годится,- решительно заявила Вазира.— Сегодня же мы переселим вас в другую, ту, что окнами во двор. Там будет поспокойней.
— Вай! — испугалась Зумрад Садыковна.— Гляди, с братом потом греха не оберешься. Нельзя его вещи трогать. Скандалить начнет!
— Не бойтесь,— успокоила Вазира старушку и направилась в комнату, где недавно сидел с товарищами Алибек.
Чтобы отсюда выветрился дым, мало было настежь раскрыть окна и двери внутри квартиры; дверь на лестничную площадку Вазира распахнула тоже. Собрала окурки, пустые бутылки, обрывки бумаги и выбросила в мусорное ведро весь этот хлам.
Алибек занимал, собственно, целую квартиру в квартире: из одной его комнаты шел ход в другую, смежную, где стояли кровати. Покойный отец любил, чтобы все комнаты были раздельные, оттого и в этой спальне еще одна дверь вела в небольшой коридор-прихожую. После того как Алибек с женой заняли обе комнаты, дверь из спальни в прихожую наглухо заколотили, а изнутри заставили платяным шкафом. А уже потом Алибек прорубил из спальни ход в ту самую комнату, где пировал с приятелями и приятельницами и где гремела сегодня музыка. Вазира решила, что стоящий здесь диван больше подойдет маме, чем тот, который стоит сейчас у нее: тот — узкий, с жесткой спинкой, а этот — раскладной, пошире и поудобней.
Вазира вымыла комнату и почти всю пыль в ней вытерла к тому времени, когда вернулся Алибек. Втроем они сели за круглый стол в чистой и прибранной комнате.
— Мама, а вы заметили, что Алибек вернул собаку хозяину?
— Ой, спасибо тебе, сынок! — воскликнула искренне обрадованная Зумрад Садыковна.— Проснулась в тебе совесть, а, Алибек-джан?
Алибек исподлобья глядел на женщин, но молчал. Похвалила, называется! Да и вообще не нужны ему похвалы, он в них не нуждается.
— Ваше здоровье, мама, нам всем нужно,— продолжала между тем Вазира.— Завтра суббота. С утра мы сходим с вами к глазнику.
— Далеко тебе, хлопотно будет...— пробурчал Алибек.— Машина-то у Аброра работает?.. А чего он сегодня с тобой не приехал?
Вазире припомнились все те язвительные слова, которых она много наговорила сегодня утром Аброру. Да, ведь она ехала к матери за помощью: отец Аброра обычно считался со сватьей!.. А оказалось, мать сама нуждается в дочерней помощи, причем неотложной. Нужно будет здесь участие и Аброра. Утренняя ссора с мужем показалась никчемной. Стараясь не выдать перед матерью своего состояния — раскаяния перед Аброром за резкость, надежды на поддержку мужа и в го же время не прошедшей до конца обиды на него, все вместе,— Вашра сказала:
Занят был сегодня Аброр, завтра приедет. А до того мы с Аликом должны еще одно дело сделать для вас, мама.
Какое? — насторожился Алибек.
Комната, где мама сейчас живет, очень шумная. Мы с тобой говорили: мучается она там, заснуть не может. А пока лето еще минет, она сюда переберется.
Алибек только и нашел что сказать:
Но ведь эту комнату мама мне сама уступила!
Гы будешь в спальне жить. Раскроем там дверь, что в прихожую веде! А эту дверь можешь совсем заколотить. Как было раньше.
Но здесь магнитофон с колонками, другие мои вещи!
Пели они в спальне не поместятся, вынеси в ту, где мама сейчас.
— А товарищи мои придут, я их что, в ту шумную комнату поведу?
— Да у тебя как было, так и останется две комнаты. Дружки посидят в комнате с балконом. Соревнование устроите, кто кого перекричит — вы улицу или она вас! — Заметив, что Алибек опять раскаляется, Вазира снова, очнувшись, перешла на тон увещевания: — Вы молодые, ничего вам от шума не сделается плохого. А старому, больному человеку он очень вреден.
— Выходит, все лучшее —- старикам, а что похуже — молодежи? Вот это и есть один из противных восточных пережитков! Молодежь только и обязана, что почтительно кланяться старикам, ступать за ними след в след, не обгоняя, доедать за ними объедки. Да еще толковать о священных традициях, опыте отцов и дедов и прочее.
— Опять «современная теория»! — снова Вазира повысила голос.— Ты один, современный молодой мужчина, будешь занимать две удобные тихие комнаты, а больная мать пусть мучается в этой раскаленной духовке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81