Степь начиналась прямо за узкой полоской вытоптанных конницей полей и простиралась в бесконечность. Пока было светло, я мог наблюдать как ветер гонит волны по голубоватым травам и вздымает облака пыли на пустынных улочках поселка. Солнце величественно спустилось за горизонт, окрасив весь мир багрянцем.
В степях закаты были другими, не такими как в Лие. Бескрайний горизонт будто вспыхивал вселенским пожаром, заливая весь мир багровой лавой. Далекие холмы превращались в янтарные глыбы плавящегося воска. Голубые степные травы приобретали непередаваемый оттенок, колышась на ветру, они отливали золотом.
Каждый раз все это приводило меня в неописуемый восторг!
Я долго вглядывался в догорающий костер заката, любуясь увяданием красок и наступлением ночи. Так, должно быть, испокон веков Роте удалялась на покой, закрывая свой солнечный глаз и открывая лунный.
Появилась круглая луна, сияющая, как начищенный щит моего деда. Ночь была довольно светлая, а от степных трав исходило голубоватое сияние. Я с восхищением глядел, как на ветру колышется это призрачное море и представлял себе, что я не на крепостной стене, на борту величественного крутобокого корабля, несущего меня в дальние страны.
Наверно, я был плохим стражником. Мои мысли часто убегали вдаль, я вспоминал события последних дней, удивляясь, насколько быстро я оброс толстой кожей. Где то внизу, на площади, все так же смердела гора трупов, а мне все было нипочем. Я взобрался на маленькую башенку и наслаждался свежим степным ветром напоенным запахами трав и прогретой за день тучной земли.
Все ужасы мира словно исчезли. Остался лишь я в тишине ночи, да бескрайний купол неба, усеянный звездами раскинувшийся над мерцающим морем степи.
Знакомый звук вырвал меня из царства грез и вернул на землю. Я поежился. Звук был знакомым и неприятным, словно полуночная прачка шлепает о камень мокрое белье. Чуть поодаль шевельнулся мой напарник по страже. Я спустился по шаткой лесенке на стену и подошел к нему.
Лицо скаута было хорошо различимо в ясном лунном свете. Он напряженно вглядывался в степь.
Мельком глянув на меня, он вновь уставился в мерцающую даль.
— Зачем он это делает? — спросил я.
Стражник молчал. Разговаривать на посту не разрешалось, и я уже отчаялся получить ответ, когда он повернулся ко мне.
— Наказывает себя… — прошептал скаут. — Иначе колдовство сожрет его разум…
Мы выехали с рассветом. Разведчики ускакали вперед, двоих Никос отправил в степь изучить следы. Закончив с приказами, он подъехал ко мне.
— Как самочувствие, господин волшебник? — в его голосе я не услышал насмешки.
— Я в порядке, — это было правдой. — А мастеру Данте, похоже, нездоровится?
Мастер колдун ехал в сотне шагов от нас. Завернутая в теплый плащ фигура сильно сутулилась, кроме того, он качался в седле из стороны в сторону, и голова его время от времени падала на грудь, словно он засыпал на ходу.
— Ночь была тяжелая, — согласился Никос. — Нам совсем не удалось поспать. Хозяину понадобится еще несколько дней, чтобы восстановиться после вчерашнего. Он уже не молод, знаешь ли…
Мне стало неловко, я хотел о многом расспросить молодого колдуна, но побоялся показаться назойливым. Да и выглядел Никос не многим лучше, чем его хозяин. Налитые кровью глаза, потрескавшиеся губы, дрожащие руки.
— Любой вид чародейства, неважно магия это, волшебство или колдовство, отнимает много сил, — Никос словно прочел мои мысли. — А чары, которыми воспользовался мастер Данте вчера, особенно обременительны.
Наш путь лежал по безжизненной низине меж крутых холмов. Кое-где из камня торчал колючий кустарник, покрытый крошечными красными цветами. Забавные ушастые зверьки, стоящие столбиками на камнях следили за нашими передвижениями.
— Я тебе уже рассказывал, как опасно пользоваться некоторыми чарами, — продолжил Никос. — Самыми простыми, не требующими специальной подготовки, можно пользоваться каждый день. Более сложные, отнимают много сил и энергии. Они опасны для неподготовленного. Есть чары и смертельно опасные. Ими можно пользоваться, лишь защитив себя специальными оберегами и амулетами.
— Они могут убить чародея? — спросил я.
— Да, но это не самое страшное… — Никос задумался. — Есть вещи и похуже чем смерть!
Мастер Данте обернулся к нам и приложил палец к губам, Никос осекся.
— Он нас слышал? — спросил я, но молодой колдун не ответил.
Этой ночью мы не остановились на привал. Никос торопил скаутов, и мы сделали остановку лишь однажды, чтобы справить нужду.
За время нашего недолгого похода я ощутимо сбросил вес, но и окреп тоже. Провести целый день в седле стало для меня чем-то естественным, еще пару дней и я сам превращусь в кентавра, как мои товарищи скауты.
Однако, глядя на окружающих меня воинов, я понимал, что до них мне далеко, как до солнца. Время от времени они начинали какую-нибудь игру, чтобы хоть как-то развлечься. С невероятной быстротой они перебрасывались копьями или подобранными на земле камнями. Снаряды летали в воздухе с такой быстротой, что я начинал серьезно волноваться о своей безопасности. К счастью, меня они исключали из своих игр.
Время от времени кто-нибудь из воинов доставал из седельной сумки запасной лук, забрасывал его себе на шею и принимался его сгибать. Упражнение это было не из легких, так как луки скаутов, подобно лукам кочевников, были склеены из кости и десятков слоев сухожилий, придававшим им необычайную крепость.
Чтобы не выглядеть в глазах товарищей бездельником, я тоже придумал себе упражнение. Мой кавалерийский арбалет был довольно маленьким, идеально подходящим для боя верхом. Однако стальная тетива натягивалась с помощью маленького ворота, что делало мое оружие практически бесполезным в скоротечном конном бою. За то время, что я мог произвести два выстрела, лучники успевали полностью опустошить свои колчаны. Скорость и количество выстрелов одерживали верх над мощью и точностью.
В первый день я содрал пальцы в кровь, пытаясь натянуть тетиву руками. Моя спина и плечи жутко болели, а существенных успехов я не достиг. Глядя, как скалятся скауты, поглядывающие на меня, я даже не мог подумать о том, чтобы сдаться.
Понимая, что силы моих рук не хватает, я решил схитрить. Уперев арбалет в луку седла, я обоими руками взялся за тетиву. Хорошенько уперевшись в стремена ногами я откинулся назад, напрягая мышцы спины. С ласкающим слух щелчком тетива вошла в замок. Торжествуя, я поднял оружие над головой. Моя маленькая победа, конечно, осталась незамеченной, однако я был доволен.
Тренируясь подобным образом, я сократил время перезарядки в четверо. Результат был налицо, однако, я считал, что это еще не предел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
В степях закаты были другими, не такими как в Лие. Бескрайний горизонт будто вспыхивал вселенским пожаром, заливая весь мир багровой лавой. Далекие холмы превращались в янтарные глыбы плавящегося воска. Голубые степные травы приобретали непередаваемый оттенок, колышась на ветру, они отливали золотом.
Каждый раз все это приводило меня в неописуемый восторг!
Я долго вглядывался в догорающий костер заката, любуясь увяданием красок и наступлением ночи. Так, должно быть, испокон веков Роте удалялась на покой, закрывая свой солнечный глаз и открывая лунный.
Появилась круглая луна, сияющая, как начищенный щит моего деда. Ночь была довольно светлая, а от степных трав исходило голубоватое сияние. Я с восхищением глядел, как на ветру колышется это призрачное море и представлял себе, что я не на крепостной стене, на борту величественного крутобокого корабля, несущего меня в дальние страны.
Наверно, я был плохим стражником. Мои мысли часто убегали вдаль, я вспоминал события последних дней, удивляясь, насколько быстро я оброс толстой кожей. Где то внизу, на площади, все так же смердела гора трупов, а мне все было нипочем. Я взобрался на маленькую башенку и наслаждался свежим степным ветром напоенным запахами трав и прогретой за день тучной земли.
Все ужасы мира словно исчезли. Остался лишь я в тишине ночи, да бескрайний купол неба, усеянный звездами раскинувшийся над мерцающим морем степи.
Знакомый звук вырвал меня из царства грез и вернул на землю. Я поежился. Звук был знакомым и неприятным, словно полуночная прачка шлепает о камень мокрое белье. Чуть поодаль шевельнулся мой напарник по страже. Я спустился по шаткой лесенке на стену и подошел к нему.
Лицо скаута было хорошо различимо в ясном лунном свете. Он напряженно вглядывался в степь.
Мельком глянув на меня, он вновь уставился в мерцающую даль.
— Зачем он это делает? — спросил я.
Стражник молчал. Разговаривать на посту не разрешалось, и я уже отчаялся получить ответ, когда он повернулся ко мне.
— Наказывает себя… — прошептал скаут. — Иначе колдовство сожрет его разум…
Мы выехали с рассветом. Разведчики ускакали вперед, двоих Никос отправил в степь изучить следы. Закончив с приказами, он подъехал ко мне.
— Как самочувствие, господин волшебник? — в его голосе я не услышал насмешки.
— Я в порядке, — это было правдой. — А мастеру Данте, похоже, нездоровится?
Мастер колдун ехал в сотне шагов от нас. Завернутая в теплый плащ фигура сильно сутулилась, кроме того, он качался в седле из стороны в сторону, и голова его время от времени падала на грудь, словно он засыпал на ходу.
— Ночь была тяжелая, — согласился Никос. — Нам совсем не удалось поспать. Хозяину понадобится еще несколько дней, чтобы восстановиться после вчерашнего. Он уже не молод, знаешь ли…
Мне стало неловко, я хотел о многом расспросить молодого колдуна, но побоялся показаться назойливым. Да и выглядел Никос не многим лучше, чем его хозяин. Налитые кровью глаза, потрескавшиеся губы, дрожащие руки.
— Любой вид чародейства, неважно магия это, волшебство или колдовство, отнимает много сил, — Никос словно прочел мои мысли. — А чары, которыми воспользовался мастер Данте вчера, особенно обременительны.
Наш путь лежал по безжизненной низине меж крутых холмов. Кое-где из камня торчал колючий кустарник, покрытый крошечными красными цветами. Забавные ушастые зверьки, стоящие столбиками на камнях следили за нашими передвижениями.
— Я тебе уже рассказывал, как опасно пользоваться некоторыми чарами, — продолжил Никос. — Самыми простыми, не требующими специальной подготовки, можно пользоваться каждый день. Более сложные, отнимают много сил и энергии. Они опасны для неподготовленного. Есть чары и смертельно опасные. Ими можно пользоваться, лишь защитив себя специальными оберегами и амулетами.
— Они могут убить чародея? — спросил я.
— Да, но это не самое страшное… — Никос задумался. — Есть вещи и похуже чем смерть!
Мастер Данте обернулся к нам и приложил палец к губам, Никос осекся.
— Он нас слышал? — спросил я, но молодой колдун не ответил.
Этой ночью мы не остановились на привал. Никос торопил скаутов, и мы сделали остановку лишь однажды, чтобы справить нужду.
За время нашего недолгого похода я ощутимо сбросил вес, но и окреп тоже. Провести целый день в седле стало для меня чем-то естественным, еще пару дней и я сам превращусь в кентавра, как мои товарищи скауты.
Однако, глядя на окружающих меня воинов, я понимал, что до них мне далеко, как до солнца. Время от времени они начинали какую-нибудь игру, чтобы хоть как-то развлечься. С невероятной быстротой они перебрасывались копьями или подобранными на земле камнями. Снаряды летали в воздухе с такой быстротой, что я начинал серьезно волноваться о своей безопасности. К счастью, меня они исключали из своих игр.
Время от времени кто-нибудь из воинов доставал из седельной сумки запасной лук, забрасывал его себе на шею и принимался его сгибать. Упражнение это было не из легких, так как луки скаутов, подобно лукам кочевников, были склеены из кости и десятков слоев сухожилий, придававшим им необычайную крепость.
Чтобы не выглядеть в глазах товарищей бездельником, я тоже придумал себе упражнение. Мой кавалерийский арбалет был довольно маленьким, идеально подходящим для боя верхом. Однако стальная тетива натягивалась с помощью маленького ворота, что делало мое оружие практически бесполезным в скоротечном конном бою. За то время, что я мог произвести два выстрела, лучники успевали полностью опустошить свои колчаны. Скорость и количество выстрелов одерживали верх над мощью и точностью.
В первый день я содрал пальцы в кровь, пытаясь натянуть тетиву руками. Моя спина и плечи жутко болели, а существенных успехов я не достиг. Глядя, как скалятся скауты, поглядывающие на меня, я даже не мог подумать о том, чтобы сдаться.
Понимая, что силы моих рук не хватает, я решил схитрить. Уперев арбалет в луку седла, я обоими руками взялся за тетиву. Хорошенько уперевшись в стремена ногами я откинулся назад, напрягая мышцы спины. С ласкающим слух щелчком тетива вошла в замок. Торжествуя, я поднял оружие над головой. Моя маленькая победа, конечно, осталась незамеченной, однако я был доволен.
Тренируясь подобным образом, я сократил время перезарядки в четверо. Результат был налицо, однако, я считал, что это еще не предел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136