Мальчишки, все так же истошно вопя, промчались мимо Юки и Антона. Антон растерянно посмотрел на Юку, он не понимал, что происходит. Юка понимала не больше его. Схватив Боя за загривок, Антон подтащил его к старой толстой вербе возле плетня и притаился за ней.
Наверху появился молодой мордастый мужчина. Простоволосый, в нательной сетке, в старых офицерских бриджах и тапочках на босу ногу. К нижней губе у него прилип дымящийся окурок. Левую руку он сунул за пояс брюк, под правой держал ружье. Человек шел неторопливо и, щурясь, поглядывал по сторонам за плетни. Миновав две усадьбы, он остановился, с минуту понаблюдал, потом вскинул ружье и выстрелил. За плетнем раздался собачий вопль, раздирающий душу скулеж, и смолк. Человек довольно ухмыльнулся и достал из кармана новый патрон.
Зарядить он не успел, как не успел ни сообразить и ничего сделать Антон. В несколько гигантских скачков Бой оказался возле человека с ружьем, поднялся на дыбы и с ревом обрушился на него всей тяжестью. Человек рухнул. Падая, он успел оглянуться и в ужасе закрыл лицо руками. Ружье, гремя, покатилось по камням, ложа треснула и распалась на две части. Скорченный человек лежал, зарывшись головой в пыль. Он не шелохнулся и не издал ни звука. Бой не кусал его. Он стоял над человеком, как взведенная пружина, со вздыбленной шерстью и оскаленной пастью. В глотке у него клокотало и переливалось, и каждую секунду клокотанье это могло снова превратиться в яростный рев.
- А боже! Страх-то какой!..
За плетнями показались головы людей. Антон очнулся от столбняка, бросился к Бою, трясущимися руками ухватил его за шею и с трудом оттащил. Бой сопротивлялся, оглядывался на лежащего. В горле его продолжало клокотать. Антон подтащил Боя к вербе, за которой они стояли. У него тряслись руки и ноги и перехватывало дыхание. Прижав кулаки к щекам и еще шире распахнув глазищи, Юка стояла как каменная. Сейчас она тоже очнулась и ухватила Боя за шею.
- Покусал?.. Загрыз?.. - тихонько, настороженно переговаривались между собой свидетели происшествия. Их становилось все больше, а происшествие в пересказах все страшнее.
Лежащий пошевелился, осторожно приподнял голову и посмотрел через плечо.
- Та не, не покусал, только налякал добряче... Эй, Митька, як воно там?
Человек поднялся на четвереньки, потом встал. Падая, он разбил нос в кровь, испачкался пылью. Залитое кровью, перепачканное лицо его перекосилось в злобном оскале. Он не смотрел ни на кого, не видел ничего, кроме Боя. Достав из кармана патрон, он начал осторожно, крадучись, подбираться к ружью. Воровской, крадущейся походки Бой не выносил так же, как и выстрелов. Разбросав в разные стороны Юку и Антона, он снова бросился в атаку. Но человек был настороже, ухватился за плетень и, теряя тапочки, мгновенно перемахнул через него.
- Ого, как летает! - захохотали зрители. - Та его без ракеты можно в космос посылать... Як добре налякать, то и до Луны допрыгне...
Симпатии зрителей явно изменились. Потерпевшего уже не жалели, над ним смеялись. А у него испуг перешел в бешенство.
- Ты чей? - заорал он и грязно выругался. - Думаешь, я тебя не найду? Я тебя под землей найду! И твою сволочь застрелю, и тебе ребра переломаю... Всех перестреляю!..
Напрягая все силы, Антон оттаскивал Боя, но тот отбивался лапами, злобно бухал и рвался к плетню. Юка, вцепившись в густую шерсть, тоже тащила его прочь. И тут внезапно появилось подкрепление. Сверху, крича и причитая, бежала молодая женщина с коромыслом в руках.
- Ратуйте, люди добрые! Что же это такое, люди добрые?! Где тот бандит проклятый? Я его своими руками задушу...
Человек за плетнем, размазывая кровь по лицу, остолбенело смотрел на бегущую.
- Вот ты где, подлюка? Ах ты бандюга, ах ты фашист проклятый!..
- Да ты чо? - растерянно отпрянул человек, но опоздал - коромысло гулко ударило его по голове. - Ты чо... сказилась? А то сейчас как дам...
- Ты еще гарчишь, бандит проклятущий! Да я тебе башку проломлю, я тебе за своего Хомку все кости переломаю... Бейте его, люди добрые! Он же, бандит, в детей начал стрелять... Он моего Хомку застрелил, боже ж мой, боже мой... Будь ты проклят, бандюга! - Она снова взмахнула коромыслом; люди бросились к ней.
Антон вцепился в загривок Боя и потащил его вниз по улице, прочь от села, подальше от всего, что случилось и еще могло случиться. Они бежали, пока Юка не взмолилась:
- Ой, больше не могу! Чуточку передохнем...
Села уже не было видно за деревьями, но Антон все время оглядывался и прислушивался.
- Думаешь, он гонится? Ему теперь не до вас... Ой, неужто он и в самом деле Хомку застрелил? Вот ужас-то!.. Ты его видел? Смешной такой ребятенок: пухлый и всегда ужасно серьезный... Знаешь, ты подожди тут, а я сбегаю узнаю?
Антон покачал головой:
- Ты беги, а я пойду.
- Боишься?
- Я-то не боюсь. Вот...
Бой внимательно смотрел на Антона и слегка вильнул хвостом, когда тот показал на него.
- А что теперь этот Митька сделает? Его, наверное, уже арестовали...
Это было бы, конечно, самое лучшее, но в том, что так и произошло, Антон не был уверен.
- Ты узнай и приходи к реке. А я пошел.
Тропка через лес, длинная по пути в село, показалась теперь необыкновенно короткой.
Антон перебрался через Сокол и спрятался в тени дуплистой старой вербы, окруженной молодой порослью. Отсюда видны были все спуски к реке на противоположном берегу, а самого Антона и Боя надежно прикрывала завеса листвы.
Ожидание тянулось бесконечно, как паутина, которую выпускал из себя маленький крестовик, занятый ремонтом своих тенет. Он сновал вверх и вниз, ветер срывал его, он повисал на еле различимой нити, долго раскачивался, потом цеплялся за полуразрушенную сеть и опять тянул бесконечную паутину, строя в воздухе свой геометрический чертеж. А Юки все не было, не показывались и деревенские ребята. Только когда в отдалении появилось стадо, а за ним уныло бредущий Семен-Верста, Антон понял, что перевалило за полдень. Антон позвал Семена. Тот прогнал стадо стороной, подошел и сел рядом.
- Загоряешь?
- Да нет, так... Слушай, ты в селе всех знаешь?
- А кто ж его знает? Мабуть, всех.
- Есть у вас такой Митька? Казенный, что ли, его называют.
- Та есть.
- Он кто?
- Бандит.
- Как это?
- А так. Бандит, и все. Самый настоящий. В тюрьме сидел чи в лагере.
- За что?
- Чи убил кого, чи хотел убить, кто его знает.
- Ну?
- Шо ну? Посидел, посидел трохи, и выпустили...
- Анто-он! - раскатилось над рекой, и эхо гулко подхватило: "...он... он..."
На противоположном берегу появились Юка, Сашко и маленький Хома.
- Сюда, я здесь! - закричал Антон и, вскочив, помахал Юке рукой. Значит, он его не застрелил...
- Кто? - Семен с некоторым оживлением поднял на Антона свои всегда как бы полусонные глаза.
- Митька этот самый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49