В нужном случае Бой сам сориентируется. Договорились?
- А чего ж! - сказал Антон.
Перспектива остаться одному встревожила его только в первую минуту, а чем больше он об этом думал, тем привлекательнее она казалась.
Дядя Федя, конечно, мировой парень, морали не читает, и, в сущности, они как товарищи, только один старше, другой моложе.
Но остаться на день-два совсем одному, даже без дяди Феди, - просто здорово!
После завтрака Антон свистнул Бою - пошли гулять! Бой уверенно помчался напрямик через лес к реке. Потеряв из глаз Антона, он останавливался, поджидал и снова бежал вперед.
Гречишное поле исходило самолетным гулом. Над берегом навис зной, на остекленелой поверхности реки не было ни рябинки.
- Э-гей! - донеслось с правого берега.
"Эй! Эй!" - Гранитная стена оттолкнула гулкое эхо.
На противоположном берегу стояла Юка и махала рукой.
- Подождите, я с вами! - крикнула она и бросилась в воду.
Бой стоял над обрывом и, склонив набок голову, наблюдал за плывущей. Юка гребла одной рукой, другую с зажатым пакетом высоко держала над водой. Юка подплыла.
Бой скатился по откосу и завертелся вокруг нее, мотая хвостом.
- Ты меня узнал, да? Запомнил?! - обрадовалась Юка.
- Он всех с одного раза запоминает, - сказал Антон.
- А я тебе гостинец принесла, - показала Юка пакет. - Можно его покормить?
- Нет, - солидно сказал Антон, - не полагается, чтобы посторонние кормили собаку.
- Но я же не посторонняя, я же его люблю! - обиделась Юка.
- Мало ли что! Бой, возьми пакет, давай сюда.
Бой осторожно, стараясь не прихватить зубами пальцев, отобрал у девочки пакет и принес Антону.
- Теперь лежать. - Антон развернул газету и положил Бою между лапами. - Ешь.
Юка присела перед ним на корточки. Она уже забыла об обиде и с восторгом смотрела Бою в рот. Сладостно жмурясь, закидывая вверх голову, тот громко хрупал кости.
- Так вкусно ест, даже завидно! - сказала Юка. - Это я вчера от обеда собрала. Я теперь всегда буду приносить, ладно?
- Приноси... А где чудик этот, спутник твой?
- Его в постель уложили, выпаривают инфекцию. Малиной, аспирином и еще чем-то. Чтобы потел. А зачем ему потеть, если он здоровый? Но его маме ничего нельзя объяснить. Почему это мамам никогда ничего нельзя объяснить? Они ужасно непонятливые. Твоя тоже?.. А у Тольки она кошмарно крикливая. Вчера кричала на все Ганеиш, когда Толька пришел мокрый... Ты еще не купался? Поплыли?
Они долго плавали, потом легли на песок согреться. Потихоньку подошел и сел рядом Семен-Верста.
Бой остался в реке. Он стоял на мелководье, свесив башку, разглядывал что-то на дне, разгребал лапой, взмучивая ил, ждал, пока муть унесет течением, и снова разгребал. Потом он вдруг нырнул и достал что-то черное, лохматое и блестящее.
- Галоша! Нашел старую галошу! - засмеялась Юка. - Как она сюда попала?
Горделиво вскинув голову, Бой принес свой трофей, ткнул Антону в руку и тотчас отпрыгнул, когда тот хотел взять. Началась любимая игра Боя - он дразнил и не отдавал, за ним гонялись и не могли догнать. Наконец Антон изловчился, вырвал галошу и снова забросил в реку. Бой кинулся за ней. Он нашел ее очень быстро, опять греб лапой и, нырнув, достал. Однако больше Бой не играл. Он вернулся, прихрамывая, лег и начал зализывать лапу. Из подушки второго пальца текла кровь.
- Ой, чем это он? - встревожилась Юка.
- А бутылкой, - сказал Семен.
- Да откуда там бутылки?
- Приезжают тут всякие, водку пьют, а бутылки бьют. Хоть бы оставляли, так я бы собирал да сдавал. Свежая копейка была б...
Экономические расчеты Семена не интересовали ни Юку, ни Антона.
- Но там же и люди могут порезаться!
- Еще як режутся. Я в прошлом году месяц лежал, аж в Чугуново в больницу возили...
- Вот тебе твои дачники! - язвительно сказал Юке Антон.
- При чем тут дачники? Они здесь сами купаются и не станут бросать битое стекло.
- А, - сказал Семен, - мало они кидают!.. Куды, чертова твоя душа! заорал он вдруг и побежал.
Коровы, выйдя из леса, прямиком устремились на заветное гречишное поле. Бой поднял голову, посмотрел - враг был далеко - и снова принялся зализывать рану.
- Как теперь на почту идти?
- А ты куда, в Ганеши? Ой, пойдем вместе! Прямо через лес. Тут ближе. Бой ничего, дойдет. Мы пойдем по-медленному. И все увидят, какой это собакин! Я уже там всем-всем нарассказывала...
Рана Боя перестала кровоточить.
- Может, перевяжем?
Из карманчика на трусах Юка достала носовой платок, обвязала Бою лапу. Тот внимательно наблюдал за процедурой, но, как только Юка кончила перевязку, отковылял на трех ногах в сторону и стащил платок зубами. Без повязки он прихрамывал, но не ковылял, а ступал на все четыре лапы.
Они перешли реку вброд, по узкой тропинке взобрались на вершину гранитного массива.
- Подожди минутку, - сказала Юка.
Неподалеку от тропинки возле пня лежала куча хвороста. Юка сдвинула ее, достала сложенное платье.
- Я всегда здесь оставляю, - натягивая платье через голову, сказала она. - В лесу оно зачем? А в селе нельзя. Тетки деревенские говорят, что я бесстыжая, и мама сердится.
Проход по сельской улице был похож на триумфальное шествие. Больная лапа мешала Бою бежать, он неторопливо и важно вышагивал между Юкой и Антоном. Юка держала руку на его загривке, улыбалась и сверкала своими глазищами во все стороны. Она была счастлива. Все видели, все могли любоваться необыкновенной собачиной, с которой она шла вот так запросто, обнимая ее за шею...
Собакой не любовались. По мере их приближения улицу выметало. Ребятишки бросались врассыпную, сигали через плетни и перелазы.
- А боже ж мой! - ужасались тетки, захлопывали калитки, прикрывали плотнее ворота и ругались.
Иногда из-за плетня долетал истошный лай. Четырехлапые туземцы пытались настращать чужака, но Бой в два прыжка оказывался у плетня, лай обрывался испуганным воплем и возникал снова где-то уже за хатой или за клуней.
- Вот еще четыре хаты - и будет почта, вон там, наверху, - сказала Юка.
Улица круто поднималась вверх, смытая дождями почва обнажала свое бугристое каменное подножье. Однако до почты они не дошли. Впереди послышались крики, какой-то хлопок и собачий визг. Из-за пригорка, на котором стояло здание почты, выскочили две собаки. Они мчали изо всех сил, не оглядываясь, не визжа и не лая, в том диком, паническом страхе, какой бывает лишь при встрече с бешеным зверем. Вслед за собаками показались мальчишки. Они тоже бежали во весь дух и что-то кричали. Юка и Антон остановились.
- Хлопцы! Ховай, хлопцы!.. Митька!.. Митька Казенный идет... Ховай, хлопцы! - орали мальчишки.
Бегущие собаки заметили приоткрытую калитку в заборе, пытаясь на бегу свернуть в нее, попадали, покатились кубарем, но даже и тогда не издали ни звука, вскочили и исчезли за калиткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
- А чего ж! - сказал Антон.
Перспектива остаться одному встревожила его только в первую минуту, а чем больше он об этом думал, тем привлекательнее она казалась.
Дядя Федя, конечно, мировой парень, морали не читает, и, в сущности, они как товарищи, только один старше, другой моложе.
Но остаться на день-два совсем одному, даже без дяди Феди, - просто здорово!
После завтрака Антон свистнул Бою - пошли гулять! Бой уверенно помчался напрямик через лес к реке. Потеряв из глаз Антона, он останавливался, поджидал и снова бежал вперед.
Гречишное поле исходило самолетным гулом. Над берегом навис зной, на остекленелой поверхности реки не было ни рябинки.
- Э-гей! - донеслось с правого берега.
"Эй! Эй!" - Гранитная стена оттолкнула гулкое эхо.
На противоположном берегу стояла Юка и махала рукой.
- Подождите, я с вами! - крикнула она и бросилась в воду.
Бой стоял над обрывом и, склонив набок голову, наблюдал за плывущей. Юка гребла одной рукой, другую с зажатым пакетом высоко держала над водой. Юка подплыла.
Бой скатился по откосу и завертелся вокруг нее, мотая хвостом.
- Ты меня узнал, да? Запомнил?! - обрадовалась Юка.
- Он всех с одного раза запоминает, - сказал Антон.
- А я тебе гостинец принесла, - показала Юка пакет. - Можно его покормить?
- Нет, - солидно сказал Антон, - не полагается, чтобы посторонние кормили собаку.
- Но я же не посторонняя, я же его люблю! - обиделась Юка.
- Мало ли что! Бой, возьми пакет, давай сюда.
Бой осторожно, стараясь не прихватить зубами пальцев, отобрал у девочки пакет и принес Антону.
- Теперь лежать. - Антон развернул газету и положил Бою между лапами. - Ешь.
Юка присела перед ним на корточки. Она уже забыла об обиде и с восторгом смотрела Бою в рот. Сладостно жмурясь, закидывая вверх голову, тот громко хрупал кости.
- Так вкусно ест, даже завидно! - сказала Юка. - Это я вчера от обеда собрала. Я теперь всегда буду приносить, ладно?
- Приноси... А где чудик этот, спутник твой?
- Его в постель уложили, выпаривают инфекцию. Малиной, аспирином и еще чем-то. Чтобы потел. А зачем ему потеть, если он здоровый? Но его маме ничего нельзя объяснить. Почему это мамам никогда ничего нельзя объяснить? Они ужасно непонятливые. Твоя тоже?.. А у Тольки она кошмарно крикливая. Вчера кричала на все Ганеиш, когда Толька пришел мокрый... Ты еще не купался? Поплыли?
Они долго плавали, потом легли на песок согреться. Потихоньку подошел и сел рядом Семен-Верста.
Бой остался в реке. Он стоял на мелководье, свесив башку, разглядывал что-то на дне, разгребал лапой, взмучивая ил, ждал, пока муть унесет течением, и снова разгребал. Потом он вдруг нырнул и достал что-то черное, лохматое и блестящее.
- Галоша! Нашел старую галошу! - засмеялась Юка. - Как она сюда попала?
Горделиво вскинув голову, Бой принес свой трофей, ткнул Антону в руку и тотчас отпрыгнул, когда тот хотел взять. Началась любимая игра Боя - он дразнил и не отдавал, за ним гонялись и не могли догнать. Наконец Антон изловчился, вырвал галошу и снова забросил в реку. Бой кинулся за ней. Он нашел ее очень быстро, опять греб лапой и, нырнув, достал. Однако больше Бой не играл. Он вернулся, прихрамывая, лег и начал зализывать лапу. Из подушки второго пальца текла кровь.
- Ой, чем это он? - встревожилась Юка.
- А бутылкой, - сказал Семен.
- Да откуда там бутылки?
- Приезжают тут всякие, водку пьют, а бутылки бьют. Хоть бы оставляли, так я бы собирал да сдавал. Свежая копейка была б...
Экономические расчеты Семена не интересовали ни Юку, ни Антона.
- Но там же и люди могут порезаться!
- Еще як режутся. Я в прошлом году месяц лежал, аж в Чугуново в больницу возили...
- Вот тебе твои дачники! - язвительно сказал Юке Антон.
- При чем тут дачники? Они здесь сами купаются и не станут бросать битое стекло.
- А, - сказал Семен, - мало они кидают!.. Куды, чертова твоя душа! заорал он вдруг и побежал.
Коровы, выйдя из леса, прямиком устремились на заветное гречишное поле. Бой поднял голову, посмотрел - враг был далеко - и снова принялся зализывать рану.
- Как теперь на почту идти?
- А ты куда, в Ганеши? Ой, пойдем вместе! Прямо через лес. Тут ближе. Бой ничего, дойдет. Мы пойдем по-медленному. И все увидят, какой это собакин! Я уже там всем-всем нарассказывала...
Рана Боя перестала кровоточить.
- Может, перевяжем?
Из карманчика на трусах Юка достала носовой платок, обвязала Бою лапу. Тот внимательно наблюдал за процедурой, но, как только Юка кончила перевязку, отковылял на трех ногах в сторону и стащил платок зубами. Без повязки он прихрамывал, но не ковылял, а ступал на все четыре лапы.
Они перешли реку вброд, по узкой тропинке взобрались на вершину гранитного массива.
- Подожди минутку, - сказала Юка.
Неподалеку от тропинки возле пня лежала куча хвороста. Юка сдвинула ее, достала сложенное платье.
- Я всегда здесь оставляю, - натягивая платье через голову, сказала она. - В лесу оно зачем? А в селе нельзя. Тетки деревенские говорят, что я бесстыжая, и мама сердится.
Проход по сельской улице был похож на триумфальное шествие. Больная лапа мешала Бою бежать, он неторопливо и важно вышагивал между Юкой и Антоном. Юка держала руку на его загривке, улыбалась и сверкала своими глазищами во все стороны. Она была счастлива. Все видели, все могли любоваться необыкновенной собачиной, с которой она шла вот так запросто, обнимая ее за шею...
Собакой не любовались. По мере их приближения улицу выметало. Ребятишки бросались врассыпную, сигали через плетни и перелазы.
- А боже ж мой! - ужасались тетки, захлопывали калитки, прикрывали плотнее ворота и ругались.
Иногда из-за плетня долетал истошный лай. Четырехлапые туземцы пытались настращать чужака, но Бой в два прыжка оказывался у плетня, лай обрывался испуганным воплем и возникал снова где-то уже за хатой или за клуней.
- Вот еще четыре хаты - и будет почта, вон там, наверху, - сказала Юка.
Улица круто поднималась вверх, смытая дождями почва обнажала свое бугристое каменное подножье. Однако до почты они не дошли. Впереди послышались крики, какой-то хлопок и собачий визг. Из-за пригорка, на котором стояло здание почты, выскочили две собаки. Они мчали изо всех сил, не оглядываясь, не визжа и не лая, в том диком, паническом страхе, какой бывает лишь при встрече с бешеным зверем. Вслед за собаками показались мальчишки. Они тоже бежали во весь дух и что-то кричали. Юка и Антон остановились.
- Хлопцы! Ховай, хлопцы!.. Митька!.. Митька Казенный идет... Ховай, хлопцы! - орали мальчишки.
Бегущие собаки заметили приоткрытую калитку в заборе, пытаясь на бегу свернуть в нее, попадали, покатились кубарем, но даже и тогда не издали ни звука, вскочили и исчезли за калиткой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49