Присутствовали все члены комитета.
Первым обсуждался вопрос о завтрашних выборах постоянного комитета
Боулдера. Слово было предоставлено Фрэн Голдсмит.
Фрэн: "И Стью, и я согласились на том, что лучший способ быть
избранным в постоянный комитет заключается в том, чтобы Матушка Абагейл
поддержала весь наш список. Но теперь нам придется действовать иначе. Я не
собираюсь предлагать вам какие-нибудь недемократические средства, но я
хочу еще раз подчеркнуть, что каждый из нас должен быть уверен, что
найдутся люди, которые выдвинут и поддержат его кандидатуру. Разумеется,
мы не можем выдвигать и поддерживать друг друга - это будет слишком похоже
на мафию".
Глен: "Мы снова начинаем обсуждать проблемы морали, и хотя я уверен,
что для всех нас эта тема исполнена неиссякаемого очарования, мне хотелось
бы забыть о ней на ближайшие несколько месяцев".
Потом Глен сказал, что хочет выступить перед комитетом по вопросу
разведчиков, или шпионов, или как их еще назвать, но он предлагает
провести заседание по этому вопросу девятнадцатого числа. Стью спросил,
почему нельзя сделать это сейчас.
Глен: "Потому что девятнадцатого числа кого-то из нас может здесь не
оказаться. Кого-то могут забаллотировать. Конечно, это маловероятно, но
никто не знает, как поведет себя большая группа людей, если их собрать в
одном месте. Нам следует быть максимально осторожными".
Было единогласно решено встретиться девятнадцатого числа - уже в
качестве Постоянного Комитета - и обсудить проблему разведчиков... или
шпионов... или как их еще назвать.
Стью было предоставлено слово по третьему вопросу, связанному с
Матушкой Абагейл.
Стью: "Как вы все знаете, она ушла по своим собственным причинам. В
записке написано, что она уходит на некоторое время, что означает довольно
неопределенный срок, и что она вернется, если на то будет Божья воля. Все
это внушает не слишком большие надежды. Мы искали ее уже три дня и не
обнаружили никаких следов. Мы не собираемся тащить ее насильно в город,
если она не захочет, но если она лежит где-нибудь со сломанной ногой или
без сознания, то это совсем другая ситуация. Часть проблемы заключается в
том, что нас слишком мало, чтобы обыскать все заросли в округе. Но другая
часть проблемы имеет отношение к тому же, что замедляет нашу работу на
электростанции. Речь идет об отсутствии организованности. Поэтому я прошу
вашего разрешения внести в повестку дня завтрашнего митинга пункт об
организации поисковых работ. И я хотел бы, чтобы ответственным за поиски
был избран Гарольд Лаудер, так как идея эта изначально принадлежит ему".
Глен сказал, что, по его мнению, через неделю от поискового отряда
вряд ли придется ждать особо утешительных новостей. В конце концов, леди,
о которой идет речь, уже исполнилось сто восемь лет. Комитет согласился с
этим соображением, а потом единогласно проголосовал за предложение Стью.
Точности ради я должна добавить, что прозвучало несколько возражений
против кандидатуры Гарольда Лаудера... но, как указал Стью, это была
изначально его идея, и не поставить его во главе поискового отряда - это
все равно что дать ему пощечину.
Ник: "Я снимаю свое возражение против кандидатуры Гарольда, но не
отказываюсь от сомнений общего порядка. Просто он мне не очень нравится".
Ларри Андервуд предложил закончить собрание. Ральф поддержал его.
Принято единогласно. Фрэнсис Голдсмит, секретарь."
На следующий вечер на митинг пришли почти все, и впервые Ларри
Андервуд, пробывший в Свободной Зоне только одну неделю, получил
представление о том, насколько многочисленным становилось сообщество. Зал
в парке Чатакуа был полон. Часть людей даже сидела в проходах, а некоторые
стояли сзади. Впервые за то время, что он пробыл в Боулдере, весь день шел
дождь. Мелкие капельки повисли в воздухе, и даже сквозь шум, производимый
шестьюстами людьми, можно было слышать тихий шорох дождя. Внутри громче
всего было слышно постоянное шуршание бумаги. Люди разглядывали
отпечатанные на мимеографе повестки дня, которые лежали на двух карточных
столиках, поставленных у самого входа.
Повестка дня гласила:
СВОБОДНАЯ ЗОНА БОУЛДЕРА
Повестка общего митинга
18 августа 1990 года
1. Зачтение и ратификация Конституции Соединенных Штатов Америки.
2. Зачтение и ратификация Билля о правах.
3. Избрание Постоянного Комитета из семи человек для управления
Свободной Зоной Боулдера.
4. Наделение правом вето Абагейл Фримантл по кругу вопросов, перечень
которых определят представители Свободной Зоны.
5. Создание Похоронного Комитета по крайней мере из двадцати человек
для захоронения жертв эпидемии супергриппа в Боулдере.
6. Создание Комитета по Энергетике по крайней мере из шестидесяти
человек, задачей которого будет возобновление подачи электроэнергии до
холодов.
7. Создание Поискового Комитета по крайней мере из пятнадцати
человек, задачей которого будет определение местонахождения Абагейл
Фримантл, если это окажется возможным.
Стью прошел через сцену к кафедре, и его красный свитер и синие
джинсы ярко сияли в неровном свете ламп, работавших от генератора,
установленного Бредом Китченером и частью его команды. Где-то в центре
зала раздались аплодисменты, и Ларри цинично предположил, что они были
организованы Гленом Бэйтменом. Но в конце концов, это неважно. Первые
жидкие хлопки переросли в громовую овацию. Стью остановился у кафедры, и
на лице у него появилось слегка удивленное выражение. К аплодисментам
присоединились крики одобрения и пронзительный свист.
Потом весь зал встал на ноги, и раздались крики: "Браво! Браво!" Стью
поднял руки вверх, но овация не только не прекратилась, но стала раза в
два громче. Ларри искоса глянул на Люси и увидел, что она неистово
аплодирует. Взгляд ее был обращен на Стью, а на губах ее блуждала зыбкая,
но радостная улыбка. Она плакала.
Бреду и Ральфу удалось подсоединить к генератору и микрофон. Стью
попытался заговорить, но голос его утонул в гуле непрекращающейся овации.
- Леди и джентльмены, не могли бы вы занять свои места...
Но они не могли. Грохот не прекращался. Ларри почувствовал боль в
руках и опустил взгляд вниз. Он увидел, что аплодирует так же неистово,
как и остальные.
- Леди и джентльмены...
Мы аплодируем сами себе, - подумал Ларри. - Мы аплодируем тому, что
мы здесь, что мы живы, что мы вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238
Первым обсуждался вопрос о завтрашних выборах постоянного комитета
Боулдера. Слово было предоставлено Фрэн Голдсмит.
Фрэн: "И Стью, и я согласились на том, что лучший способ быть
избранным в постоянный комитет заключается в том, чтобы Матушка Абагейл
поддержала весь наш список. Но теперь нам придется действовать иначе. Я не
собираюсь предлагать вам какие-нибудь недемократические средства, но я
хочу еще раз подчеркнуть, что каждый из нас должен быть уверен, что
найдутся люди, которые выдвинут и поддержат его кандидатуру. Разумеется,
мы не можем выдвигать и поддерживать друг друга - это будет слишком похоже
на мафию".
Глен: "Мы снова начинаем обсуждать проблемы морали, и хотя я уверен,
что для всех нас эта тема исполнена неиссякаемого очарования, мне хотелось
бы забыть о ней на ближайшие несколько месяцев".
Потом Глен сказал, что хочет выступить перед комитетом по вопросу
разведчиков, или шпионов, или как их еще назвать, но он предлагает
провести заседание по этому вопросу девятнадцатого числа. Стью спросил,
почему нельзя сделать это сейчас.
Глен: "Потому что девятнадцатого числа кого-то из нас может здесь не
оказаться. Кого-то могут забаллотировать. Конечно, это маловероятно, но
никто не знает, как поведет себя большая группа людей, если их собрать в
одном месте. Нам следует быть максимально осторожными".
Было единогласно решено встретиться девятнадцатого числа - уже в
качестве Постоянного Комитета - и обсудить проблему разведчиков... или
шпионов... или как их еще назвать.
Стью было предоставлено слово по третьему вопросу, связанному с
Матушкой Абагейл.
Стью: "Как вы все знаете, она ушла по своим собственным причинам. В
записке написано, что она уходит на некоторое время, что означает довольно
неопределенный срок, и что она вернется, если на то будет Божья воля. Все
это внушает не слишком большие надежды. Мы искали ее уже три дня и не
обнаружили никаких следов. Мы не собираемся тащить ее насильно в город,
если она не захочет, но если она лежит где-нибудь со сломанной ногой или
без сознания, то это совсем другая ситуация. Часть проблемы заключается в
том, что нас слишком мало, чтобы обыскать все заросли в округе. Но другая
часть проблемы имеет отношение к тому же, что замедляет нашу работу на
электростанции. Речь идет об отсутствии организованности. Поэтому я прошу
вашего разрешения внести в повестку дня завтрашнего митинга пункт об
организации поисковых работ. И я хотел бы, чтобы ответственным за поиски
был избран Гарольд Лаудер, так как идея эта изначально принадлежит ему".
Глен сказал, что, по его мнению, через неделю от поискового отряда
вряд ли придется ждать особо утешительных новостей. В конце концов, леди,
о которой идет речь, уже исполнилось сто восемь лет. Комитет согласился с
этим соображением, а потом единогласно проголосовал за предложение Стью.
Точности ради я должна добавить, что прозвучало несколько возражений
против кандидатуры Гарольда Лаудера... но, как указал Стью, это была
изначально его идея, и не поставить его во главе поискового отряда - это
все равно что дать ему пощечину.
Ник: "Я снимаю свое возражение против кандидатуры Гарольда, но не
отказываюсь от сомнений общего порядка. Просто он мне не очень нравится".
Ларри Андервуд предложил закончить собрание. Ральф поддержал его.
Принято единогласно. Фрэнсис Голдсмит, секретарь."
На следующий вечер на митинг пришли почти все, и впервые Ларри
Андервуд, пробывший в Свободной Зоне только одну неделю, получил
представление о том, насколько многочисленным становилось сообщество. Зал
в парке Чатакуа был полон. Часть людей даже сидела в проходах, а некоторые
стояли сзади. Впервые за то время, что он пробыл в Боулдере, весь день шел
дождь. Мелкие капельки повисли в воздухе, и даже сквозь шум, производимый
шестьюстами людьми, можно было слышать тихий шорох дождя. Внутри громче
всего было слышно постоянное шуршание бумаги. Люди разглядывали
отпечатанные на мимеографе повестки дня, которые лежали на двух карточных
столиках, поставленных у самого входа.
Повестка дня гласила:
СВОБОДНАЯ ЗОНА БОУЛДЕРА
Повестка общего митинга
18 августа 1990 года
1. Зачтение и ратификация Конституции Соединенных Штатов Америки.
2. Зачтение и ратификация Билля о правах.
3. Избрание Постоянного Комитета из семи человек для управления
Свободной Зоной Боулдера.
4. Наделение правом вето Абагейл Фримантл по кругу вопросов, перечень
которых определят представители Свободной Зоны.
5. Создание Похоронного Комитета по крайней мере из двадцати человек
для захоронения жертв эпидемии супергриппа в Боулдере.
6. Создание Комитета по Энергетике по крайней мере из шестидесяти
человек, задачей которого будет возобновление подачи электроэнергии до
холодов.
7. Создание Поискового Комитета по крайней мере из пятнадцати
человек, задачей которого будет определение местонахождения Абагейл
Фримантл, если это окажется возможным.
Стью прошел через сцену к кафедре, и его красный свитер и синие
джинсы ярко сияли в неровном свете ламп, работавших от генератора,
установленного Бредом Китченером и частью его команды. Где-то в центре
зала раздались аплодисменты, и Ларри цинично предположил, что они были
организованы Гленом Бэйтменом. Но в конце концов, это неважно. Первые
жидкие хлопки переросли в громовую овацию. Стью остановился у кафедры, и
на лице у него появилось слегка удивленное выражение. К аплодисментам
присоединились крики одобрения и пронзительный свист.
Потом весь зал встал на ноги, и раздались крики: "Браво! Браво!" Стью
поднял руки вверх, но овация не только не прекратилась, но стала раза в
два громче. Ларри искоса глянул на Люси и увидел, что она неистово
аплодирует. Взгляд ее был обращен на Стью, а на губах ее блуждала зыбкая,
но радостная улыбка. Она плакала.
Бреду и Ральфу удалось подсоединить к генератору и микрофон. Стью
попытался заговорить, но голос его утонул в гуле непрекращающейся овации.
- Леди и джентльмены, не могли бы вы занять свои места...
Но они не могли. Грохот не прекращался. Ларри почувствовал боль в
руках и опустил взгляд вниз. Он увидел, что аплодирует так же неистово,
как и остальные.
- Леди и джентльмены...
Мы аплодируем сами себе, - подумал Ларри. - Мы аплодируем тому, что
мы здесь, что мы живы, что мы вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238