- Какая комната? - спросил он. - Выбирай, Мусор.
Мусорный Бак выбрал ту, что была справа, и на некоторое время был
оставлен в одиночестве. Малыш куда-то вышел. Мусорный Бак неторопливо
размышлял о том, не стоит ли просто улизнуть во мрак, пока не случилось
беды, или все же потерпеть ради того, чтобы быстрее добраться до цели,
когда Малыш вернулся. Мусорный Бак встревожился, увидев, что он толкает
перед собой магазинную тележку, доверху набитую упаковками с пивом. Глаза
Малыша покраснели. Прическа в стиле помпадур распустилась, как сломанная
часовая пружина, и жирные пряди волос свисали теперь Малышу на уши и на
щеки, делая его похожим на опасного (хотя и абсолютно нелепого) пещерного
человека, который нарядился в найденную им кожаную куртку, оставленную
незадачливым путешественником во времени.
- Теплое, - сказал Малыш, - но кому какое дело? Правильно я говорю?
- Абсолютно правильно, - сказал Мусорный Бак.
- Возьми пива, жопа, - сказал Малый и швырнул ему банку. Когда
Мусорный Бак дернул за кольцо, его обдало пеной, и Малыш разразился
странно тоненьким хохотом, держась обеими руками за свой плоский живот.
Мусорный Бак слабо улыбался. Он решил, что сегодня ночью, когда этот
кукольный монстр уснет, он убежит. Он уже сыт по горло. А то, что Малыш
сказал о темном священнике... Говорить такие вещи, даже в шутку, - это все
равно что испражняться на алтарь церкви или поднимать лицо к небу во время
грозы и просить молнию ударить в тебя.
Но хуже всего было то, что Малыш, по-видимому, не шутил. Малыш выдул
две банки пива за две минуты, раздавил их и бросил на кровать. Он мрачно
смотрел на цветной телевизор, в левой руке держа новую банку пива, а в
правой - 45-ый, которым он открывал дверь между двумя номерами.
- Нет электричества, нет и телевизора, - сказал он. - Я ненавидел
телек, и я рад, что все эти жопы накрылись. Но Господи-Иисусе-Христе-Боже
мой-поцелуй-меня-в-зад, где ЭйчБиОу? Где бейсбольные матчи? Где канал
"Плейбоя"? Классная была штука, Мусор. Я хочу сказать, там никогда не
показывали парней, которые жрут волосатый пирог, эту бородатую устрицу,
понимаешь, о чем я, но у некоторых леди ноги доходили прямо до
подбородков, понимаешь, о чем я, так твою мать?
- Конечно, - сказал Мусорный Бак.
- Не надо ля-ля, мудацкая рожа.
Малыш уставился на мертвый телевизор.
- Ах ты, сука бессловесная, - сказал он и выстрелил в экран. Экран
лопнул с глухим, сочным треском. Осколки усыпали ковер. Мусорный Бак
поднял руку, чтобы защитить глаза, и пролил пиво.
- Эй ты, посмотри-ка, что ты натворил, мудила! - воскликнул Малыш. Он
был охвачен бешеной яростью. Неожиданно 45-ый нацелился на Мусорного Бака,
и дуло его казалось таким же большим, как труба парохода. Мусорный Бак
почувствовал, как мошонка его онемела. Похоже, он намочил штаны.
- За это я тебе провентилирую мозги, - сказал Малыш. - Ты разлил
пиво. Если бы ты разлил какой-нибудь другой сорт, я бы тебе и слова не
сказал, но ты разлил мой любимый сорт. Я бы ссал им, если б мог, веришь в
эти штучки-дрючки?
- Конечно, - прошептал Мусорный Бак.
- А как ты думаешь, производят его в наши дни, Мусор? Ты, наверное,
думаешь, что да, так?
- Нет, - прошептал Мусорный Бак. - Наверное, нет.
- Ты совершенно прав. Это исчезающий вид. - Он поднял револьвер
чуть-чуть выше, Мусорный Бак подумал, что это конец. Потом Малыш опустил
пистолет пониже... чуть-чуть. Взгляд его был абсолютно пустым. - Вот что я
тебе скажу, Мусор. Сейчас ты возьмешь еще одну банку и выпьешь ее залпом.
Если выпьешь всю, не отрываясь, будешь жить. Веришь в эти штучки-дрючки?
Мусорный Бак подошел к картонной коробке, выбрал банку и открыл ее.
Он перевернул банку, и пиво забулькало ему в глотку. Он судорожно глотал,
и его кадык дергался вверх и вниз, как обезьяна на ветке. Когда банка
опустела, он уронил ее к своим ногам, вступил в бесконечно долгую битву со
своим желудком и выиграл свою жизнь в приступе долгой, раскатистой
отрыжки.
Малыш убрал револьвер в кобуру.
- О'кей. Неплохо, Мусорный Бак. Совсем не плохо, так твою мать.
Малыш продолжал пить. Раздавленные банки грудой росли на кровати.
Мусорный Бак держал одну банку у себя на коленях и делал из нее маленький
глоток каждый раз, когда ему казалось, что Малыш неодобрительно на него
посматривает. Малыш непрерывно бормотал, и голос его становился все тише и
тише. Он говорил о местах, в которых побывал. О гонках, которые выиграл. О
грузе наркотиков, который он привез из Мексики. Наркотики - дрянная штука,
так их растак, но, парниша, когда ты сделаешь несколько ходок через
границу, ты можешь вытирать задницу золотой бумагой. Наконец, им понемногу
стал овладевать сон, и его маленькие красные глазки стали закрываться все
чаще и чаще.
- Я кончу его, Мусор, - пробормотал Малыш. - Приеду туда, разнюхаю
ситуацию и буду целовать его трахнутую задницу, пока не увижу, откуда
ветер дует. Никто не может приказывать Малышу. Ни одна сука. Я не
собираюсь быть мальчиком на побегушках. Есть работа - я ее сделаю. Такой у
меня стиль. Я не знаю, кто он такой и откуда, и как ему удается влезть в
наши трахнутые мозги, но я... - протяжный зевок - ...пошлю его ко всем
чертям. Закрою ему рот, а потом - глаза. Покажу ему, где раки зимуют.
Держись со мной, Мусор, или как там тебя.
Малыш медленно опустился на кровать. Только что открытая банка пива
выскользнула у него из пальцев. На ковре образовалась еще одна лужа.
Упаковка была пустой, и, по расчетам Мусорного Бака, Малыш выпил двадцать
одну банку. Мусорный Бак никак не мог понять, каким образом такой
маленький человек может выпить столько пива, но кое-что он понял: было
время уходить. Он знал это, но он чувствовал себя пьяным, слабым и
больным. И больше всего на свете ему хотелось немножечко поспать. В этом
ведь нет ничего страшного, правда? Малыш проспит всю ночь, как бревно, да
и половину утра, наверное, тоже. У него достаточно времени, чтобы немного
вздремнуть.
Он пошел в другую комнату и прикрыл дверь между номерами. На
туалетном столике стоял механический будильник. Мусорный Бак завел его,
перевел стрелки на полночь, так как не знал (да и не интересовался),
сколько сейчас на самом деле времени, а потом поставил будильник на пять
часов утра. Он лег на одну из смежных кроватей, даже не потрудившись снять
теннисные туфли. Через пять минут он уснул.
Он проснулся в темной могиле наступающего утра, ощущая запах пива и
рвоты. Кто-то лежал рядом с ним в постели, кто-то горячий и извивающийся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238