Он стал целовать ее. Она хотела было оказать сопротивление, но вдруг неожиданно для самой себя еще теснее прижалась к нему и стала поудобнее укладываться на постели.
Не могла она избежать его прикосновения, даже если бы захотела. Любое ее движение оборачивалось соблазном, а ее гнев превращался в страсть. Не прошло и нескольких минут, как Кристина поняла, что ее гордость как средство обороны куда-то исчезла. Войну с самой собой она проиграла. Слишком часто она мечтала о его прикосновениях, о ночах в его объятиях, о пламени, которое он зажигал в самых, казалось бы, нечувствительных местах ее тела. Воспоминания эти возбуждали ее, заставляя тело изгибаться и стремиться к нему, чтобы вновь почувствовать его жар и ощутить свою силу, заставляющую его плоть реагировать на каждое прикосновение, отзываться на каждую ее ласку. Как-то раз Лорен предположила, что она в него влюбилась. В то время слышать это было смешно. Возможно, она была ему благодарна, ей нравились четкие черты его лица, здоровые зубы, атлетическое сложение. Она радовалась тому, что он не какой-нибудь ужасный морщинистый жестокий старикан… но, упаси Бог, она не была влюблена в него. Ни тогда, ни сейчас. Хотя сейчас… она и не подозревала, что он может так сильно воздействовать на нее. В голове вихрем пронеслись мысли: год и один день, она – англичанка, он – шотландец; шотландцы сейчас одерживают победу за победой, как это было при Стерлинг-Бридже, но англичане могут еще показать, на что способны.
Кристина вдруг подумала, что может лишиться Джейми и никогда больше не испытать этих удивительных ощущений, и в отчаянии еще крепче обняла его. Она понимала, что никакими разумными доводами не объяснить ее странное влечение к нему. Ее волосы разметались по его телу, губы, зубы, язык – все было пущено в ход, чтобы завладеть им, не соблюдая ни меры, ни границ. Он отвечал на ее неистовые ласки таким же неистовством. И снова она увидела свет звезд в темноте и ощутила себя единым целым с ним. Испытав невероятно сладкое и захватывающее чувство наслаждения, Кристина постепенно возвращалась на землю, к реальности обнимающих ее рук. Джейми лежал рядом неподвижно. И вдруг ей вспомнилось, что он был твердо намерен уйти и оставить ее одну в этой комнате, уйти от всего этого великолепия ощущений. Но если в его власти вызвать эти ощущения, значит, он имел намерение держаться от нее подальше.
Год и один день. Уже есть договоренность о ее выкупе. Какая же она дуреха! Ведь он – это не только рыжевато-каштановые волосы, здоровые зубы, четко очерченные черты лица и крепкая фигура закаленного в боях воина. Был еще и огонек в его глазах, и тембр его голоса, и проявляемая им иногда терпимость, а временами – гнев. Его человечность, которую она наблюдала не раз, и проявление крутого нрава, когда он считал, что ему причинили зло. Она убедилась в его мужской привлекательности еще тогда, когда он пришел ужинать и выпил вина, когда, проснувшись в своей комнате в Хэмстед-Хите, она увидела, как он наблюдает за ней…
Этот человек никогда не верил ни одному ее слову. Он сомневался в ее способности говорить правду и считал, что она способна на предательство.
Однако сейчас он крепко держал ее в объятиях.
– О чем я думал, когда старался держаться от тебя подальше? Ведь у нас так мало времени! – пробормотал Джейми, и Кристина испуганно вздрогнула от неожиданности.
Она ничего не ответила, только поудобнее устроилась в его объятиях. Ни развязывать войны, ни побеждать в них не имело смысла. Только время бежало слишком быстро. Еще можно было насладиться друг другом. По правде говоря, только полный болван мог отказаться от оставшихся в их распоряжении нескольких часов. Ее голова лежала на его груди, и волосы щекотали нос. Его рука скользнула по ее плечу вниз, и пальцы переплелись с ее пальцами. Его дыхание шевелило волосы на ее голове. Нога была закинута на ее тело.
Кристина заснула, но сквозь сон чувствовала, что Джейми рядом.
Когда она проснулась, их пальцы все еще были сплетены. Он смотрел на нее. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но он накрыл ее губы своими губами – и все повторилось вновь. Светало. Мир вокруг пробуждался, и по сравнению с ночью все становилось другим. Новым.
Джейми поднялся, не говоря ни слова, накинул на плечи плащ и присел на краешек кровати. Кристина спиной чувствовала его присутствие.
– Ну, что будем делать дальше, миледи заложница?
– Вы, сэр, должны извиниться передо мной.
– Извиниться, когда вы либо глубоко заблуждаетесь, либо лжете?
– Я? Я глубоко заблуждаюсь или лгу? – возмутилась Кристина. – Потому что я отправляюсь к человеку, которого терпеть не могу, так как у меня нет выбора? Легко говорить, когда тебе ничто не угрожает. Ты держишь в плену англичан и имеешь разрешение короля поступать с ними по своему усмотрению и получить от этого наибольшую выгоду. Ваши узники не принесут вам ничего, кроме выгоды. И вот вам сэр Джеймс во всем его могуществе! Ведь если эта комедия окажется правдой, то именно твое поведение отвратительно. Твой ребенок – шотландец, а, следовательно, его нельзя отдавать англичанам. Что ты решишь? Отобрать его у матери. Даешь мне год и один день, как будто в Хэмстед-Хите больше делать нечего, кроме как выращивать породистых жеребцов! Это мерзко, сэр Джеймс! Это отвратительно! Поэтому вы просто обязаны извиниться передо мной! Ведь мои поступки всегда оправдывались желанием спасти жизнь другим людям, тогда как ваши всегда связаны с войной и наживой!
Лицо Джейми напряглось, а глаза стали цвета предгрозового неба.
– Вам повезло, что вы имеете возможность спасти чью-то жизнь, а у меня в воспоминаниях остался лишь запах горелой плоти. Вы уж простите меня.
Он поднялся, шагнул к двери, но остановился и оглянулся.
– Не забудьте, что возвращение под власть англичан всегда было вашим заветным желанием, – сердито произнес он. – И не мне или какому-нибудь варвару отговаривать вас. Кстати, теперь я могу с уверенностью сказать, что у вас будет ребенок.
– Значит, вы абсолютно убеждены, что ребенок будет? Ладно, если вы так уверены, сэр Джеймс, тогда я могу сказать, что это будет не просто ребенок. Это будет мой ребенок!
– Не забудь, Кристина, год и один день. – напомнил Джейми и вышел из комнаты.
Кристина в ярости запустила ему вслед подушку. Оставшись одна, она вдруг почувствовала отчаяние.
Она оказалась в безвыходном положении: с кем ей, англичанке по крови, быть – с англичанами или шотландцами? Однозначного ответа она не знала.
Глава 15
День начался как обычно. Явилась Берлинда и принесла воду и поднос с завтраком. Она пребывала в радостном возбуждении, потому что на рассвете приехал Эрик и сообщил, что все мужчины из Лэнгли живы и здоровы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Не могла она избежать его прикосновения, даже если бы захотела. Любое ее движение оборачивалось соблазном, а ее гнев превращался в страсть. Не прошло и нескольких минут, как Кристина поняла, что ее гордость как средство обороны куда-то исчезла. Войну с самой собой она проиграла. Слишком часто она мечтала о его прикосновениях, о ночах в его объятиях, о пламени, которое он зажигал в самых, казалось бы, нечувствительных местах ее тела. Воспоминания эти возбуждали ее, заставляя тело изгибаться и стремиться к нему, чтобы вновь почувствовать его жар и ощутить свою силу, заставляющую его плоть реагировать на каждое прикосновение, отзываться на каждую ее ласку. Как-то раз Лорен предположила, что она в него влюбилась. В то время слышать это было смешно. Возможно, она была ему благодарна, ей нравились четкие черты его лица, здоровые зубы, атлетическое сложение. Она радовалась тому, что он не какой-нибудь ужасный морщинистый жестокий старикан… но, упаси Бог, она не была влюблена в него. Ни тогда, ни сейчас. Хотя сейчас… она и не подозревала, что он может так сильно воздействовать на нее. В голове вихрем пронеслись мысли: год и один день, она – англичанка, он – шотландец; шотландцы сейчас одерживают победу за победой, как это было при Стерлинг-Бридже, но англичане могут еще показать, на что способны.
Кристина вдруг подумала, что может лишиться Джейми и никогда больше не испытать этих удивительных ощущений, и в отчаянии еще крепче обняла его. Она понимала, что никакими разумными доводами не объяснить ее странное влечение к нему. Ее волосы разметались по его телу, губы, зубы, язык – все было пущено в ход, чтобы завладеть им, не соблюдая ни меры, ни границ. Он отвечал на ее неистовые ласки таким же неистовством. И снова она увидела свет звезд в темноте и ощутила себя единым целым с ним. Испытав невероятно сладкое и захватывающее чувство наслаждения, Кристина постепенно возвращалась на землю, к реальности обнимающих ее рук. Джейми лежал рядом неподвижно. И вдруг ей вспомнилось, что он был твердо намерен уйти и оставить ее одну в этой комнате, уйти от всего этого великолепия ощущений. Но если в его власти вызвать эти ощущения, значит, он имел намерение держаться от нее подальше.
Год и один день. Уже есть договоренность о ее выкупе. Какая же она дуреха! Ведь он – это не только рыжевато-каштановые волосы, здоровые зубы, четко очерченные черты лица и крепкая фигура закаленного в боях воина. Был еще и огонек в его глазах, и тембр его голоса, и проявляемая им иногда терпимость, а временами – гнев. Его человечность, которую она наблюдала не раз, и проявление крутого нрава, когда он считал, что ему причинили зло. Она убедилась в его мужской привлекательности еще тогда, когда он пришел ужинать и выпил вина, когда, проснувшись в своей комнате в Хэмстед-Хите, она увидела, как он наблюдает за ней…
Этот человек никогда не верил ни одному ее слову. Он сомневался в ее способности говорить правду и считал, что она способна на предательство.
Однако сейчас он крепко держал ее в объятиях.
– О чем я думал, когда старался держаться от тебя подальше? Ведь у нас так мало времени! – пробормотал Джейми, и Кристина испуганно вздрогнула от неожиданности.
Она ничего не ответила, только поудобнее устроилась в его объятиях. Ни развязывать войны, ни побеждать в них не имело смысла. Только время бежало слишком быстро. Еще можно было насладиться друг другом. По правде говоря, только полный болван мог отказаться от оставшихся в их распоряжении нескольких часов. Ее голова лежала на его груди, и волосы щекотали нос. Его рука скользнула по ее плечу вниз, и пальцы переплелись с ее пальцами. Его дыхание шевелило волосы на ее голове. Нога была закинута на ее тело.
Кристина заснула, но сквозь сон чувствовала, что Джейми рядом.
Когда она проснулась, их пальцы все еще были сплетены. Он смотрел на нее. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но он накрыл ее губы своими губами – и все повторилось вновь. Светало. Мир вокруг пробуждался, и по сравнению с ночью все становилось другим. Новым.
Джейми поднялся, не говоря ни слова, накинул на плечи плащ и присел на краешек кровати. Кристина спиной чувствовала его присутствие.
– Ну, что будем делать дальше, миледи заложница?
– Вы, сэр, должны извиниться передо мной.
– Извиниться, когда вы либо глубоко заблуждаетесь, либо лжете?
– Я? Я глубоко заблуждаюсь или лгу? – возмутилась Кристина. – Потому что я отправляюсь к человеку, которого терпеть не могу, так как у меня нет выбора? Легко говорить, когда тебе ничто не угрожает. Ты держишь в плену англичан и имеешь разрешение короля поступать с ними по своему усмотрению и получить от этого наибольшую выгоду. Ваши узники не принесут вам ничего, кроме выгоды. И вот вам сэр Джеймс во всем его могуществе! Ведь если эта комедия окажется правдой, то именно твое поведение отвратительно. Твой ребенок – шотландец, а, следовательно, его нельзя отдавать англичанам. Что ты решишь? Отобрать его у матери. Даешь мне год и один день, как будто в Хэмстед-Хите больше делать нечего, кроме как выращивать породистых жеребцов! Это мерзко, сэр Джеймс! Это отвратительно! Поэтому вы просто обязаны извиниться передо мной! Ведь мои поступки всегда оправдывались желанием спасти жизнь другим людям, тогда как ваши всегда связаны с войной и наживой!
Лицо Джейми напряглось, а глаза стали цвета предгрозового неба.
– Вам повезло, что вы имеете возможность спасти чью-то жизнь, а у меня в воспоминаниях остался лишь запах горелой плоти. Вы уж простите меня.
Он поднялся, шагнул к двери, но остановился и оглянулся.
– Не забудьте, что возвращение под власть англичан всегда было вашим заветным желанием, – сердито произнес он. – И не мне или какому-нибудь варвару отговаривать вас. Кстати, теперь я могу с уверенностью сказать, что у вас будет ребенок.
– Значит, вы абсолютно убеждены, что ребенок будет? Ладно, если вы так уверены, сэр Джеймс, тогда я могу сказать, что это будет не просто ребенок. Это будет мой ребенок!
– Не забудь, Кристина, год и один день. – напомнил Джейми и вышел из комнаты.
Кристина в ярости запустила ему вслед подушку. Оставшись одна, она вдруг почувствовала отчаяние.
Она оказалась в безвыходном положении: с кем ей, англичанке по крови, быть – с англичанами или шотландцами? Однозначного ответа она не знала.
Глава 15
День начался как обычно. Явилась Берлинда и принесла воду и поднос с завтраком. Она пребывала в радостном возбуждении, потому что на рассвете приехал Эрик и сообщил, что все мужчины из Лэнгли живы и здоровы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107