– Как вы понимаете, мы заложники, – сказала она, – ждем, когда нас выкупят. Предполагаю, что меня считают тяжелым бременем, хотя, уверяю вас, я не желаю зла ни вам, ни вашему семейству.
Хозяйка замка неожиданно улыбнулась и взглянула на Ангуса.
– Как видите, – сказала она, – места у нас достаточно. Однако в отношении вас, к сожалению, есть распоряжение относительно круглосуточной охраны.
– Естественно, – с достоинством произнес сэр Альфред.
Игрения улыбнулась еще шире:
– А вы, сэр, как и леди Лорен, не ограничены в свободе передвижения в пределах крепости.
– А я? – каким-то сдавленным голосом спросила Кристина.
– Пребывание в комнате или прогулка с сопровождением.
– Ясно, – упавшим голосом откликнулась Кристина.
– Вы не должны беспокоиться. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы вам здесь было удобно. – Казалось, Игрения относится к Кристине с сочувствием, как, впрочем, и положено хозяйке. – Вы, наверное, устали. Дорога, должно быть, была утомительной. Магнус, позаботься, пожалуйста, о том, чтобы из конюшни принесли вещи наших гостей. Грегори отвел их коней в конюшню, пусть он же принесет сюда и пожитки. – Игрения продолжила отдавать распоряжения, словно размещала у себя настоящих гостей, а не пленников. – Гарт, – обратилась она к высокому худощавому мужчине, который подавал вино, – думаю, что леди Лорен и сэру Альфреду будет удобно в комнатах на вторим этаже, а леди Кристину… мы разместим в милой комнатке в башне.
Милая комнатка в башне.
Кристина была уверена, что это было иносказание. Наверняка речь шла о помещении, в котором за ней будет проще наблюдать.
Ей сразу же расхотелось есть.
– Вы очень любезны, миледи, – сказала она, вставая из-за стола. – И вы, конечно, правы в том, что дорога была утомительной. Если Гарт не возражает, я попросила бы его немедленно проводить меня в комнату в башне.
– Как скажете, – учтиво ответила хозяйка замка.
Тут вперед выступил Гарт и чуть заметно поклонился Кристине. Она последовала за ним, оставив Лорен и сэра Альфреда в зале, хотя понимала, что люди, сопровождавшие их сюда, ждут не дождутся, когда все трое заложников разойдутся по своим местам, а они наконец смогут объяснить все своей хозяйке.
Помещение, отведенное Кристине, располагалось тремя этажами выше. Это была круглая комната с кроватью, ковром, лежавшим перед камином, и гобеленами, прикрывающими холодные каменные стены. На подземелье это, конечно, не было похоже. Даже дверь здесь была. И, как и ожидала Кристина, она запиралась на задвижку снаружи.
Кристина поблагодарила Гарта, который обещал вскоре принести ее вещи. Уходя, он, стараясь не шуметь, закрыл дверь на задвижку.
Оставшись одна, Кристина бросилась на кровать, мысленно пожалев, что не выпила побольше вина, прежде чем так решительно отправиться в одиночное заключение. Ей хотелось заснуть как можно скорее, чтобы ни о чем не думать и ничего не чувствовать. Какое-то время она пролежала без движения, тупо глядя на пламя в камине, и не заметила, как постепенно погрузилась в сон.
Она не услышала, как открылась и закрылась дверь, как сама хозяйка замка принесла в комнату ее жалкие пожитки и тихо оставила их на полу возле двери.
Глава 12
Поскольку Стивену редко позволяли покидать гостевую комнату, он разработал целую систему физических упражнений. С помощью длинных голенищ сапог он тренировал мускулатуру рук, боролся с собственным плащом и постоянно делал на полу упражнения, укрепляющие мышцы рук и ног. Других занятий у него не было, и он мог часами упражняться, поддерживая себя в хорошей форме, хотя время от времени его охватывало отчаяние и все эти упражнения казались бессмысленными, если король все равно решит отправить его на эшафот.
Иногда он принимался гадать о том, отрубят ли ему голову или повесят. К обезглавливанию, как правило, приговаривали людей более высокого положения. Во время войны с шотландцами даже более важных особ вешали, не удостаивая обезглавливанием. Такое наказание обычно оставляли для настоящего врага, но Эдуард II, как и его отец, был особенно безжалостен к тем, кого считал предателями. Про себя Стивен возмущался, потому что знал, что провинился не больше, чем многие особы более высокого ранга. К тому же довольно часто титулованных особ прощали как тот, так и другой король, особенно в тех случаях, когда влияние этих особ в стране было слишком велико, чтобы можно было его игнорировать.
Однако Стивена подвергли аресту без всякой вины – в этом он был абсолютно уверен. Пытаясь здраво оценить свое положение, Стивен размышлял так. Побег из такой крепости, как Тизл-он-Даунз, был равносилен самоубийству. По правде говоря, он был даже уверен, что его попытка к бегству доставила бы большое удовольствие Роуану Деклаберу. Его можно было без труда убить во время погони, а после его смерти Роуан упрочил бы свое влияние на короля.
Отец Лорен, французский граф, был человеком богатым и влиятельным. Лорен выросла в Англии в семье своей матери, и король рассчитывал в случае необходимости получить от такого могущественного человека, как граф, значительную помощь в виде вооруженных воинов. То, что Стивен до сих пор был жив, во многом объяснялось его помолвкой с Лорен. Отец Лорен пользовался благосклонностью короля Франции, который играл важную роль в переговорах между королем Эдуардом и теми из его баронов, способствовавших убийству Пьера Гавестона, которые были людьми не менее могущественными, чем сам король. Одним словом, Стивена держали в заключении по политическим мотивам. По политическим же мотивам его пока оставили в живых.
В последние недели Стивен ощущал нарастающее беспокойство за свою сестру и Лорен. Хотя он и представить себе не мог, что его вызов к королю Эдуарду закончится тюремным заключением, перед отъездом он дал наставления сестре и невесте относительно того, как выжить в случае нападения. Если они сдадутся тому, кто на них нападает, это позволит им выжить. В ночь перед отъездом к королю он сказал Лорен о возможности нападения, и она, лежа в его объятиях, поклялась, что скорее умрет, чем отдастся врагу. А он горячо убеждал ее, что предпочел бы, чтобы она осталась в живых, – если даже ей пришлось бы переспать с тысячей врагов, чтобы выжить, он все равно любил бы ее. Жизнь дороже всего. Они еще долго будут жить вместе и вместе состарятся, и она никогда не должна ставить честь выше жизни. И о его чести ей тоже не следует беспокоиться, потому что он будет любить ее до конца своих дней и заботиться о ее здоровье и благосостоянии, важнее которых для него нет ничего на свете. Стивен обещал поберечь себя и зря не рисковать жизнью. Он сожалел о том, что они не успели пожениться до его отъезда, хотя свадьба была запланирована уже довольно давно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107