— Становится заметнее? — спросил он однажды.
Но Охотник угрюмо промолчал в ответ. Что само по себе было достаточно красноречиво.
— Скажем так, мне это чисто интуитивно не нравится, — пояснил Таррант после паузы. — Очень не нравится.
— А что с нашими преследователями? — осведомилась Хессет.
Охотник огляделся по сторонам, всматриваясь в Фэа.
— Они еще довольно сильно отстают от нас. Но те, что затаились в засаде, куда ближе, чем мне хотелось бы. И вот что странно… — Он закусил нижнюю губу, задумался. — В других протекторатах я чувствовал, что нас ищут люди. Так, врассыпную бродят по лесам, но тем не менее… А здесь ощущение совершенно другое. И куда более сфокусированное. — Он посмотрел на своих спутников. — Мне кажется, что для вас двоих крайне важно повернуть на восток еще до рассвета. Это введет вас в другое течение и обезопасит от того или тех, кто пытается на нас выйти.
— Так вы опасаетесь чего-нибудь конкретного? — прямо спросил у него Дэмьен.
Лицо Охотника стало еще мрачнее.
— Я настороженно отношусь ко всему, что достаточно сильно, чтобы противостоять мне. — На мгновение в его голосе послышались нотки усталости, и это проявление чисто человеческой слабости было весьма неожиданным. — Чужой след настолько замутил течение, что мне даже трудно определить, на каком расстоянии от нас находится враг. И это мне не нравится. Как не нравится и мысль о том, что по мере нашего продвижения на юг подобное положение может усугубиться.
— Вы считаете, что это своего рода нападение?
— Я не знаю, что это такое. И мне хотелось бы и впредь обойтись без подобного знания.
Он развернул лошадь мордой на юг и помчался вперед.
— Будем надеяться, что перевал уже где-то рядом, — пробормотал он.
Строго говоря, это был не столько перевал, сколько узкий проход — скорее своего рода рана в скалах, чем нечто сотворенное природой. Много веков назад в ходе землетрясения скала треснула, а уж затем ветер, вода и лед разработали трещину так, что по ее дну теперь мог проехать — но не без труда — конный. Стены узкого ущелья были в поперечных и диагональных трещинах, скала здесь и там крошилась, и все это в целом походило на внезапно рассыпавшуюся кирпичную стену. Нетрудно было вообразить, как орудовал здесь мастерком некий каменщик, торопясь возвести стену, и как она внезапно рухнула у него на глазах.
Некоторое время они простояли у входа в ущелье, всем троим оно явно не понравилось.
— Вот ведь дерьмо, — от имени всех троих проворчал Дэмьен.
— Зрелище удручающее, — согласился Охотник.
Посвященный проехал несколько шагов вперед, причем лошадь пришлось к этому принудить — стены ущелья не больно-то пришлись ей по нраву. И здесь негромко выругался уже сам Таррант. Судя по всему, он опять считывал потоки Фэа, проверяя, где можно проехать, а где нельзя. На взгляд Дэмьена, все выглядело в равной степени скверно.
— А не лучше ли нам…
Но выражение на лице у Владетеля заставило его замолчать.
— Никаких Творений! — тоном, который стал уже слишком знакомым, выкрикнул Охотник.
Он резко развернул лошадь и помчался прочь от ущелья, причем на предельной скорости. И как раз когда он присоединился к спутникам, землю начало трясти. Таррант оглядывался по сторонам в поисках и во избежание непосредственной опасности, Дэмьен повел себя так же. Хессет, выросшая на равнине, не сумела интуитивно принять вызов стихии, но ей хватило сообразительности поскакать вместе с мужчинами на запаниковавших лошадях назад, на север, где земля вроде бы оставалась спокойной.
К востоку от них трясло даже горы, гул землетрясения, раскатываясь по множеству пещер, походил на какую-то чудовищную музыку. Лошади перешли на нервную рысь, стараясь удерживать равновесие на заходившей ходуном у них под ногами земле. Прямо над головами у них от скалы с грохотом оторвался огромный обломок — и рухнул в реку. Вслед за ним — другой. В воздух взметнулись брызги и, преломившись, обрушились на них, как дождь. Лошади могли бы и понести, но они словно и сами знали, что бежать отсюда некуда, и всем троим удавалось как-то держать их в узде. Правда, с трудом. Землетрясение, как и страшился Дэмьен, оказалось сильным. Не первым с тех пор, как они пустились в путь, — но очень сильным и потому предельно страшным.
В конце концов толчки прекратились и земля успокоилась. Неподалеку от них появился новый овраг, через который пришлось перепрыгивать на всем скаку, чтобы вернуться к началу перевала. Стены ущелья выглядели после землетрясения вдвое страшней, чем раньше. Как будто сама природа решила напомнить им о своем страшном могуществе, подумал Дэмьен, — и именно когда им предстояло пробираться опасно узким ущельем.
Владетель промчался мимо Дэмьена. Лошадь Тарранта и раньше отличалась порывистостью, и сейчас он не мог успокоить ее простым прикосновением. Землетрясение раскалило земное Фэа, и теперь даже посвященный не смел коснуться этой энергии, пока она не остынет.
— Ладно, — бросил Охотник. — Все равно у нас нет другого выбора…
И тут в тихом ночном воздухе прогремели выстрелы: три выстрела один за другим. Одна пуля попала в скалу прямо за спиной у Тарранта, так что его ошпарило каменными брызгами. Одна вонзилась в землю под ногами у лошади Хессет. А третья…
Лошадь Дэмьена отчаянно заржала и встала на дыбы. Это произошло так быстро, что священник успел среагировать только чудом. Он что было силы вцепился в седло, а ногами стиснул бока лошади, отчаянно стараясь не упасть. Еще успел заметить, как резко крутнулась лошадь Хессет — может, ее тоже ранили? Потом он услышал, как кричит, отдавая какие-то распоряжения, Таррант, но слов разобрать не смог. Выстрелы раздались вновь, но он даже не понял, попали ли они в цель, весь мир съежился для него до размеров поднявшейся на дыбы лошади; каждой клеткой тела и всеми чувствами он сосредоточился на ее движениях, на ее страхе и на собственной — обусловленной этим страхом — тревоге.
Лошадь с трудом балансировала на одной ноге, и Дэмьен с уверенностью опытного воина понимал, что она сейчас рухнет. И когда это действительно произошло, он успел оттолкнуться и спрыгнуть в другую сторону. Резко ударившись при этом оземь, священник покатился вправо — прочь от лошади, прочь с линии ружейного огня. В левой руке — он ударился ей о скалу — вспыхнула острая боль, но Дэмьен тем не менее продолжал катиться в сторону. Вот он услышал глухой удар — это наконец упала его лошадь и истошно заржала, умирая. И только тут Дэмьен понял, что противники вовсе не промахивались, целя в людей, как ему показалось вначале, — нет, они сознательно метили в лошадей, отлично понимая, что едва тех не станет, противостояние примет привычно-удручающие формы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125