– Стив?.. Да, это я. Ты можешь приютить меня сегодня на ночь?.. Нет, мне ничего не нужно, действительно ничего, я в порядке. Только на сегодняшнюю ночь… Да, он снова здесь. Не знаю, что произойдет. И все же все в порядке… Нет, я приеду на метро. Да, я совершенно здорова, честно. Примерно через час? Спасибо.
Когда она вернулась в спальню, я встал. Грейс потушила сигарету и повернулась ко мне. Она, казалось, взяла себя в руки.
– Ты слышал, о чем я говорила? – спросила она.
– Да. Ты уходишь к Стиву.
– Завтра утром я приду снова. Стив завезет меня по дороге на работу. Ты еще будешь здесь?
– Грейс, пожалуйста, не уходи! Я больше не буду говорить о рукописи.
– Да нет, я просто должна немного успокоиться, поговорить со Стивом. Ты выводишь меня из равновесия. Я же не ждала, что ты вернешься так рано.
Она прошлась по комнате, взяла сигареты и спички, сумочку, книгу. Еще она взяла бутылку вина из шкафа и заглянула в ванную. Через пару минут она уже стояла в коридоре около двери в спальню и проверяла содержимое своей сумочки в поисках ключей. На ее запястье висел пластиковый пакет с туалетными принадлежностями и бутылкой вина.
Я вышел и встал рядом с ней.
– Не могу поверить, – сказал я. – Почему ты бежишь от меня?
– Почему ты бежишь от меня?
На ее лице было сдержанное выражение, и она упорно старалась избегать моего взгляда. Я видел, как она старается сохранить самообладание; раньше мы спорили до изнеможения, шли в кровать, а утром продолжали разговор. Но теперь она положила конец всему этому: звонок, внезапный уход, бутылка вина.
Теперь, дожидаясь, когда я позволю ей уйти, она мысленно была уже на полпути к станции метро.
Я схватил ее за руку. Это вынудило ее посмотреть на меня, но она сразу же отвела взгляд.
– Ты меня все еще любишь? – спросил я.
– Как ты можешь спрашивать? – спросила она. Я молчал, пытаясь своим молчанием оказать на нее нажим. – Ничего не изменилось, Питер. Я пыталась убить себя, потому что тебя люблю, потому что ты не замечаешь меня, потому что я не могу быть с тобой. Я не хотела умирать, но потеряла рассудок и не могла справиться с собой. Я боялась, что ты вынудишь меня снова натворить что-нибудь, – она глубоко вздохнула, но как-то судорожно, и я увидел, что она сдерживает слезы. – В глубине тебя есть что-то… что-то, к чему я не могу подступиться. Я почувствовала это еще острее, когда ты вернулся, когда начал говорить об этой проклятой рукописи. Ты снова заставил меня потерять рассудок.
– Я вернулся домой, потому что перестал быть самим собой, – сказал я.
– Нет… нет, неправда! Ты обманываешь себя и пытаешься обмануть меня. Оставь, не надо все начинать сначала! Я этого не вынесу!
Она расплакалась и я попытался привлечь ее к себе, заключить в объятия и успокоить, но она, всхлипывая, отстранилась, вышла за дверь и захлопнула ее за собой.
Я стоял в коридоре, слушая звонкое эхо.
Через некоторое время я вернулся в спальню и долго сидел на краю кровати, глазея на ковер, на стену, на шторы. После полуночи я встал и навел порядок. Я вытряхнул пепельницу и вымыл посуду, оставшуюся после нашего ужина, а потом помыл кофейные чашечки и поставил все это в сушилку возле мойки. Затем я вытащил свой кожаный чемодан и засунул в него столько своей одежды, сколько туда убралось. Сверху я положил рукопись. Я убедился, что свет во всех комнатах погашен и вода из крана не капает. Выходя, я погасил свет в коридоре и закрыл за собой входную дверь.
Я пошел по Кентиш-Таун-роуд, на которой, несмотря на поздний час царило оживленное движение. Я слишком устал, чтобы спать на улице, и решил подыскать себе ночлег недалеко от вокзала Паддингтон, где отелей было полно – но я хотел уехать из Лондона. Я нерешительно остановился и осмотрелся.
Отказ Грейс словно оглушил меня. Я вернулся к ней, не приводя ничего в порядок, и рассказал ей все, не представляя себе, что может произойти, воодушевленный и убежденный, что все свои внутренние силы могу посвятить решению этой непростой проблемы. Вместо этого она показала, что она сильнее меня.
Молния на моем чемодане разошлась, и я увидел рукопись. Я достал ее и в свете уличных фонарей перелистал. Фабула четко вставала перед моим мысленным взором, но слова со страниц исчезли. Некоторые листы были напечатаны на машинке, некоторые исчерканы и покрыты каракулями. Перелистывая их, я увидел мелькавшие там имена и названия: Калия, Марисей, Сери, Иа, Малиган. И засохшие брызги крови Грейс. Единственными связными словами были слова на последней странице рукописи. Незаконченное предложение.
Я снова собрал листы в стопку, убрал в мягкий кожаный чемодан и присел у входа в какой-то магазин. Если я выброшу эти страницы, история останется нерассказанной, а значит, я снова смогу начать все сначала.
Прошло больше года с тех пор, как я жил в сельском домике Эдвина, и в моей жизни произошло многое, о чем не говорилось в рукописи. Пребывание в сельском домике, недели в доме Фелисити, возвращение в Лондон, открытие островов.
Но прежде всего, в рукописи не было ни слова о том, как и почему она была написана, и о сделанных мной открытиях.
Когда я присел в удобном входе в магазин, поставив чемодан между ног, мне стало ясно, что я вернулся к Грейс преждевременно. Мое определение моего «я» было неполно. Сери была права: необходимо было погрузиться в острова всей душой.
Глубокое возбуждение пронизало меня, когда я подумал о брошенном мне вызове. Я покинул вход в магазин и быстро пошел к центру города. Утром я подыщу себе жилье и, может быть, устроюсь на какую-нибудь работу. Потом все свое свободное время я буду писать, конструировать свой внутренний мир, погружаясь в него. Так я смогу отыскать себя. Так я смогу обрести счастье и радость. Грейс никогда больше не откажет мне ни в чем.
Мне казалось, что я один в городе, на улицах со скудно освещенными витринами, темными глазницами окон жилых домов, пустыми тротуарами, сияющими в пустоте рекламами. Зона моего восприятия расширилась, вбирая в себя весь Лондон. Центром этой зоны был я сам. Я проходил мимо длинных рядов припаркованных машин, мимо неубранных и неопорожненных мусорных контейнеров, заполненных пустыми консервными банками и пластиковыми стаканчиками. Я пересекал пустынные перекрестки, где светофоры переключали свет для отсутствующих автомобилей, проходил мимо стен домов, разрисованных узорами влаги, мимо закрытых ставней, запертых контор, загороженных решетками входов на станции подземки. Передо мной высились мрачные здания.
Впереди были острова.
Глава двадцать третья
Я вообразил, что Сери со мной на борту корабля. От Хетти, моего последнего убежища, со времени моего бегства из клиники, корабль без остановки дошел до Коллажо, и я понимал, существует возможность того, что Сери поднимется на борт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68