– Но что делать с Грейс? Я не могу просто уехать от нее. Она для меня – все.
«Ты уже однажды уехал».
– Да, а она пыталась лишить себя жизни. Поэтому я должен остаться с ней. Я не могу рисковать тем, что она сделает это еще раз.
«Разве ты не думал, что именно ты можешь быть причиной всех ее несчастий? Я наблюдала, как вы уничтожаете друг друга. Разве ты не помнишь, какой была Грейс, когда вы встретились с ней в Кастлтоне? Уверенная, в хорошем расположении духа, строила планы на будущее. Можешь ли ты теперь рассматривать ее как ту же самую женщину?»
– Иногда. Но она изменилась. Я это знаю.
«И все из-за тебя! – Сери отбросила назад волосы, за левое ухо, как иногда делала, волнуясь. – Питер, ты должен найти такой выход из создавшегося положения, чтобы он устроил вас обоих».
– Но я не хочу ничего другого. Куда я должен идти?
«Со мной, на острова».
– Почему все время эти острова? – спросил я. – Разве я не могу просто уйти в глубь страны, прочь от Джетры? Как в прошлом году.
Я заметил, что возле столика кто-то стоит, и поднял взгляд. Это был официант.
– Не будете ли вы любезны говорить потише, сэр? – спросил он. – Вы мешаете другим гостям.
– Извините, – я осмотрелся. Занятые собственными проблемами люди, казалось, не замечали меня. Мимо кафе прошли две красивые девушки; затем мимо прогремел трамвай; на другой стороне бульвара находилось государственное управление конных перевозок.
– Пожалуйста, повторите мой заказ.
Я снова видел Сери. Когда официант остановился возле столика, она отвернулась, отодвинулась от меня. Я перегнулся через столик, взял ее за запястья и слегка сжал их, чувствуя под пальцами тепло и округлость.
– Не покидай меня! – взмолился я.
«Ничего не могу поделать. Ты пренебрегаешь мной».
– Нет! Пожалуйста… ты действительно можешь мне помочь.
«Я боюсь, ты забыл, кто я такая. Я потеряю тебя».
– Пожалуйста, расскажи мне об островах, Сери, – попросил я.
Я заметил, что официант наблюдает за мной, и стал говорить вполголоса.
«Они – бегство от здешней жизни, твое собственное, личное бегство. В прошлом году, когда ты перебрался в дом своего друга, ты думал, что, изучая свое прошлое, сможешь понять, кто ты. Ты пытался вспомнить себя. Но личность существует в настоящем . Воспоминания – достояние прошлого, и если полагаться только на них, то найдешь только половину себя. Ты должен искать и стремиться к будущему. Архипелаг Мечты – вот твое будущее. Здесь, в Джетре, ты останешься с Грейс и только навредишь ей».
– Но я не верю в острова, – сказал я.
«Тогда ты должен открыть их для себя. Острова так же реальны, как и я. Они существуют, и ты можешь посетить их, как можешь говорить со мной. Но они еще и состояние души, субстанция жизни. Все, что ты делал до сих пор, было самонадеянно, направлено внутрь тебя, вредно для других. Ты должен открыть себя вовне и утверждать свою жизнь».
Официант вернулся и поставил на столик наш заказ: стакан пива для меня и апельсиновый сок для Сери.
– Пожалуйста, рассчитайтесь, прежде чем выпьете, сэр.
– Что это значит?
– Только то, что вы должны поспешить. Очень прошу.
Сери снова отдалилась, и на мгновение я увидел другое кафе: грязное помещение, деревянные столики со старыми пятнами от чая, разбитые окна, холодильник для молока и рекламный плакат пепси-колы. Но потом мимо проехал трамвай, высек своей дугой из провода рой бело-голубых искр, и я увидел розовые цветы на деревьях и толпу пешеходов.
Сери повернулась ко мне и сказала: «Ты можешь навсегда поселиться на Архипелаге».
– Ты имеешь в виду Лотерею?
«Нет… острова существуют вне времени. Те, кто уходит, никогда не возвращаются. Они обретают себя».
– Звучит гадко, – сказал я. – Эскапистская фантазия.
«Не больше, чем все остальное, что ты делал. Для тебя острова будут избавлением. Уход от бегства, возвращение к ориентации вовне. Ты должен уйти в себя еще глубже, чтобы найти обходной путь. Я отведу тебя туда».
Я молчал, смущенно разглядывая мостовую под столиком. Воробей прыгал между ногами посетителей, выискивая упавшие крошки. Я охотно остался бы здесь навсегда.
– Я не могу покинуть Грейс, – сказал я наконец, – пока еще не могу.
Сери, отдаляясь, сказала: «Тогда я уйду отсюда без тебя».
– Ты это серьезно?
Сери сказала: «Я не уверена, Питер. Я ревную к Грейс, потому что ты с ней, а я тебе вместо совести. Я вынуждена смотреть, как ты уничтожаешь себя, вредишь себе. В последнее время ты взялся уничтожать и меня. Вот так».
Сидя на солнце, она выглядела ужасно молодой и привлекательной; светлые волосы сияли, кожа загорела под южным солнцем, очертания молодого тела были хорошо заметны под тонкой одеждой. Она сидела рядом со мной, возбуждала меня, и я тосковал по тому дню, когда мы с ней наконец сможем остаться одни.
Я рассчитался и сел в трамвай, идущий на север. Когда улица стала уже и пошел дождь, я почувствовал, как во мне зарождается знакомое гнетущее уныние. Сери сидела возле меня и молчала. На Кентиш-Таун-роуд я сошел и зашагал по грязной боковой улочке к квартире Грейс. Ее машина стояла у дома, втиснутая между грузовиком какого-то крестьянина и автотрейлером с австралийским флагом в окошке. Уже стемнело, но в окнах не было света.
Сери сказала: «Что-то не так, Питер. Поспеши!»
Я оставил ее и спустился по ступенькам к двери. Вынимая из кармана ключ, я заметил, что дверь приоткрыта.
– Грейс! – я включил свет в прихожей и поспешил на кухню. Ее сумочка лежала на полу, содержимое разлетелось по потертому линолеуму: сигареты, разорванная бумажная салфетка, зеркальце, пачка жевательной резинки, гребень. Я собрал все это, сунул в сумочку и положил ее на стол. – Где ты, Грейс?
Гостиная была пуста, дверь в спальню – закрыта. Я нажал на ручку, толкнул. Но дверь была заперта изнутри.
– Грейс? Ты тут? – Я уперся в дверь плечом. Она немного подалась, но за ней по полу проскрипело что-то тяжелое. – Грейс! Впусти меня!
Я дрожал, колени мои непроизвольно подгибались. Я с ужасающей ясностью понял, что сделала Грейс, и что было силы ударил в дверь. Та отошла на несколько сантиметров, и я смог протиснуть руку внутрь и включить свет. Заглянув в узкую щель, я увидел ноги Грейс, свисающие с постели. Я еще раз ударил в дверь, и то, что ее удерживало, с грохотом упало на пол. Я протиснулся внутрь.
Грейс лежала в луже крови. Она полулежала-полусидела в постели. Юбка – задранная, словно Грейс только что каталась по кровати, – обнажала нездоровую бледность безупречной ноги. Один из сапожков был полуснят, но, видимо, застрял, другой лежал на полу.
На ковре металлический блеск лезвия. Кровь пульсирующими толчками струилась из запястья.
Задыхаясь от ужаса, я приподнял ей голову и похлопал Грейс по щекам. Она была без сознания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
«Ты уже однажды уехал».
– Да, а она пыталась лишить себя жизни. Поэтому я должен остаться с ней. Я не могу рисковать тем, что она сделает это еще раз.
«Разве ты не думал, что именно ты можешь быть причиной всех ее несчастий? Я наблюдала, как вы уничтожаете друг друга. Разве ты не помнишь, какой была Грейс, когда вы встретились с ней в Кастлтоне? Уверенная, в хорошем расположении духа, строила планы на будущее. Можешь ли ты теперь рассматривать ее как ту же самую женщину?»
– Иногда. Но она изменилась. Я это знаю.
«И все из-за тебя! – Сери отбросила назад волосы, за левое ухо, как иногда делала, волнуясь. – Питер, ты должен найти такой выход из создавшегося положения, чтобы он устроил вас обоих».
– Но я не хочу ничего другого. Куда я должен идти?
«Со мной, на острова».
– Почему все время эти острова? – спросил я. – Разве я не могу просто уйти в глубь страны, прочь от Джетры? Как в прошлом году.
Я заметил, что возле столика кто-то стоит, и поднял взгляд. Это был официант.
– Не будете ли вы любезны говорить потише, сэр? – спросил он. – Вы мешаете другим гостям.
– Извините, – я осмотрелся. Занятые собственными проблемами люди, казалось, не замечали меня. Мимо кафе прошли две красивые девушки; затем мимо прогремел трамвай; на другой стороне бульвара находилось государственное управление конных перевозок.
– Пожалуйста, повторите мой заказ.
Я снова видел Сери. Когда официант остановился возле столика, она отвернулась, отодвинулась от меня. Я перегнулся через столик, взял ее за запястья и слегка сжал их, чувствуя под пальцами тепло и округлость.
– Не покидай меня! – взмолился я.
«Ничего не могу поделать. Ты пренебрегаешь мной».
– Нет! Пожалуйста… ты действительно можешь мне помочь.
«Я боюсь, ты забыл, кто я такая. Я потеряю тебя».
– Пожалуйста, расскажи мне об островах, Сери, – попросил я.
Я заметил, что официант наблюдает за мной, и стал говорить вполголоса.
«Они – бегство от здешней жизни, твое собственное, личное бегство. В прошлом году, когда ты перебрался в дом своего друга, ты думал, что, изучая свое прошлое, сможешь понять, кто ты. Ты пытался вспомнить себя. Но личность существует в настоящем . Воспоминания – достояние прошлого, и если полагаться только на них, то найдешь только половину себя. Ты должен искать и стремиться к будущему. Архипелаг Мечты – вот твое будущее. Здесь, в Джетре, ты останешься с Грейс и только навредишь ей».
– Но я не верю в острова, – сказал я.
«Тогда ты должен открыть их для себя. Острова так же реальны, как и я. Они существуют, и ты можешь посетить их, как можешь говорить со мной. Но они еще и состояние души, субстанция жизни. Все, что ты делал до сих пор, было самонадеянно, направлено внутрь тебя, вредно для других. Ты должен открыть себя вовне и утверждать свою жизнь».
Официант вернулся и поставил на столик наш заказ: стакан пива для меня и апельсиновый сок для Сери.
– Пожалуйста, рассчитайтесь, прежде чем выпьете, сэр.
– Что это значит?
– Только то, что вы должны поспешить. Очень прошу.
Сери снова отдалилась, и на мгновение я увидел другое кафе: грязное помещение, деревянные столики со старыми пятнами от чая, разбитые окна, холодильник для молока и рекламный плакат пепси-колы. Но потом мимо проехал трамвай, высек своей дугой из провода рой бело-голубых искр, и я увидел розовые цветы на деревьях и толпу пешеходов.
Сери повернулась ко мне и сказала: «Ты можешь навсегда поселиться на Архипелаге».
– Ты имеешь в виду Лотерею?
«Нет… острова существуют вне времени. Те, кто уходит, никогда не возвращаются. Они обретают себя».
– Звучит гадко, – сказал я. – Эскапистская фантазия.
«Не больше, чем все остальное, что ты делал. Для тебя острова будут избавлением. Уход от бегства, возвращение к ориентации вовне. Ты должен уйти в себя еще глубже, чтобы найти обходной путь. Я отведу тебя туда».
Я молчал, смущенно разглядывая мостовую под столиком. Воробей прыгал между ногами посетителей, выискивая упавшие крошки. Я охотно остался бы здесь навсегда.
– Я не могу покинуть Грейс, – сказал я наконец, – пока еще не могу.
Сери, отдаляясь, сказала: «Тогда я уйду отсюда без тебя».
– Ты это серьезно?
Сери сказала: «Я не уверена, Питер. Я ревную к Грейс, потому что ты с ней, а я тебе вместо совести. Я вынуждена смотреть, как ты уничтожаешь себя, вредишь себе. В последнее время ты взялся уничтожать и меня. Вот так».
Сидя на солнце, она выглядела ужасно молодой и привлекательной; светлые волосы сияли, кожа загорела под южным солнцем, очертания молодого тела были хорошо заметны под тонкой одеждой. Она сидела рядом со мной, возбуждала меня, и я тосковал по тому дню, когда мы с ней наконец сможем остаться одни.
Я рассчитался и сел в трамвай, идущий на север. Когда улица стала уже и пошел дождь, я почувствовал, как во мне зарождается знакомое гнетущее уныние. Сери сидела возле меня и молчала. На Кентиш-Таун-роуд я сошел и зашагал по грязной боковой улочке к квартире Грейс. Ее машина стояла у дома, втиснутая между грузовиком какого-то крестьянина и автотрейлером с австралийским флагом в окошке. Уже стемнело, но в окнах не было света.
Сери сказала: «Что-то не так, Питер. Поспеши!»
Я оставил ее и спустился по ступенькам к двери. Вынимая из кармана ключ, я заметил, что дверь приоткрыта.
– Грейс! – я включил свет в прихожей и поспешил на кухню. Ее сумочка лежала на полу, содержимое разлетелось по потертому линолеуму: сигареты, разорванная бумажная салфетка, зеркальце, пачка жевательной резинки, гребень. Я собрал все это, сунул в сумочку и положил ее на стол. – Где ты, Грейс?
Гостиная была пуста, дверь в спальню – закрыта. Я нажал на ручку, толкнул. Но дверь была заперта изнутри.
– Грейс? Ты тут? – Я уперся в дверь плечом. Она немного подалась, но за ней по полу проскрипело что-то тяжелое. – Грейс! Впусти меня!
Я дрожал, колени мои непроизвольно подгибались. Я с ужасающей ясностью понял, что сделала Грейс, и что было силы ударил в дверь. Та отошла на несколько сантиметров, и я смог протиснуть руку внутрь и включить свет. Заглянув в узкую щель, я увидел ноги Грейс, свисающие с постели. Я еще раз ударил в дверь, и то, что ее удерживало, с грохотом упало на пол. Я протиснулся внутрь.
Грейс лежала в луже крови. Она полулежала-полусидела в постели. Юбка – задранная, словно Грейс только что каталась по кровати, – обнажала нездоровую бледность безупречной ноги. Один из сапожков был полуснят, но, видимо, застрял, другой лежал на полу.
На ковре металлический блеск лезвия. Кровь пульсирующими толчками струилась из запястья.
Задыхаясь от ужаса, я приподнял ей голову и похлопал Грейс по щекам. Она была без сознания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68