В Приднепровье еще нет почвы, полей, которые можно было бы пахать. НЕТ чернозем Есть желтая глина, синий камень, белый песок. Синеет темный, суровый, целинная лес.Молча поднимаются замшили стволы. Дичает жизни в провалляx. Над вековыми грязи стынет призраки седых туманов.
Поворотами береговых круч река врезается в глубинные обшары лесов, размыкает их вековую тьму. Люди живут на отрубных береговых горах. Чтобы сеять хлеб, курят лес.
За черными тучами дыма исчезло солнце, если только оно появлялось когда в этой стране глухих лесов. Длинными палками опаленные огнем люди перекочуют по ляди горящие кучи хвороста, Синеет пеплом поляна с обгоревшими стволами и стволами деревьев. Сеятели в полотняных бросают в пепел семян, просо и лен, заволочуючы насияне зерно срубленной елкой.
Внимание Ленника привлекали начала государства, города, ремесел, религии. Я вспоминаю себе его картину «Город рубят. Рисую ее себе в своем воображении во всех подробностях.
Суровый закон синей цветовой гаммы остается устойчивым и в этой картине. В синеве присмерок, где не знали, или уже рассвело, все еще царит ночь, на пригорке опушки молчаливые люди в льняном одежде и лубяных лаптях рубят топорами стволы дубов. Нимало свободного, несвязанного движения. Никакой ясной краски. В мрачном тишине порабощенные люди работают по приказу человека, закованной в черное железо, опираясь на франкский меч, стоит в отдалении. Погибает лес. Падает возрастное дерево, грозный треск его падения рвет тишину. За оврагом на отрубномъ горе люди строят город. Город - новая историческая категория - входит в жизнь народа, но оно не принесет человечеству радости и жизни в нем не станет ясным.
Картины Ленника производили мрачное и тяжелое впечатление. Если цель искусства освобождать, то художественная творчество Ленника НЕ освобождала, а угнетала.
Линник оставил после себя много этюдов из своих путешествий на Север и Юг. Фйорды Скандинавии и цареградский Босфор представляли собой два полюса, две крайние точки его странствий.
На одной из своих картин он воспроизвел эту северную тоску по Югом, извечную женскую мечту Севера о Царьград ... Первоначальная бесплодна морена. Строгое северное море. Болтают холодные с белыми гребешками волны. На пустынном берегу стоит одинокая девушка в холщовой рубахе, вышитой красными чертеж, Ветер гонит облака, дует в лицо девушке, трепещет подолом ее убранство, розплискуе на камнях у ее ног белую пену волн. Женщина - славянская Ольга? варяжская Сольвейг? - Мечтает о земле далекие за морями большими: о полуденного сапфирне море, о золоте Царьград, о неведомую веру и величественную великолепие царства.
К своей творческой продукции Линник относился с бережной требовательностью.Смножеством картин, которые он рисовал, он отбирал для представлений лишь очень немного.Это было постоянное правило, которого он всегда придерживался:
- Выставлять меньше рисовать! - Хоть свои полотна он оценивал всегда очень, а иногда даже сверх меры высоко, но уже в первые дни после открытия выставки почти на всех выставленных его картинах в углу возле рамы белел стандартный листок: «Продано!
Проблемное искусство в это время окончательно одвоювало для себя передовые позиции. Линник свое искусство возвел на степень теоретической проблемы. Художественная критика отдавала ему много внимания. О нем много писали в журналах и журналах, издавали богато книги. Это был успех. Несмотря на всю противоречивость его творчества, - признание. И все же он всегда чувствовал себя творчески недовольным он отдал всю жизнь свою искусству, но искусство не могло его насытить.
Его не удовлетворяло искусство, предназначенное украшать стены частных квартир - состоятельных людей, профессоров, журналистов, адвокатов, банковых и политических деятелей, которые имели возможность потратить одну-2000, чтобы приобрести для себя «собственного» Ленника.
Это, замкнутый а-социальное искусство не удовлетворяло его. Он пытался перешагнуть за рамки изолированного искусства, преодолеть относительность этого искусства. Искусству субьективистичному он стремился противопоставить искусство универсальное, относительном - безусловное, интеллигентской - всенародно.
Он сделал пробу перенести свое искусство из частного проживания, из комнаты на человеческий площадь. Картине, собственности одного он противопоставил архитектуру, достижение всех.
От эскизов театральных декораций, от рисования картин, предназначенных висеть над книжными шкафами в кабинетах образованных и состоятельных людей, он обратился к строительству и мозаики.
Церковь, построенная Линником года 1908, была несколько больше, чем просто рафинированное дань с его стороны эстетским захвату византизмом. Виктор Гюго ошибался, когда думал, что «книга убила собор», что просветительский партикуляризм нового индивидуалистического общества окончательно опроверг идею универсального и абсолютного искусства, выпестованного Средневековьем.
Как и всегда, Линником владел дух полемики. Свою каменное-церковь строил с вполне отчетливой полемической целью: противопоставить ее каменном полтавского земства, которую построил Василий Кричевский. В вопрос украинского художественного стиля Степан Линник вносил дискуссионный момент: барокко или византизм, ХVII век или Х-ХI, казачество или Святослав, Ворскла («Ворскла река небольшая») или большой водный путь из «варяг в греки», хуторянство или магистраль мировой истории , земство или София, либеральное поступовництво или взрыв и взлом? ..
Иногда стоит бывает пересмотреть Вазари. Читая Вазари, начинаешь яснее понимать, что никакая искусство эпохи не получается вооруженное в шлеме и с копьем в руке из головы Зевса, никакая «сегодня» никогда не творит всю эпоху в целом. Современнику трудно отделить в своем времени прямые пути от боковых, отличить пути, ведущие в будущее, и пути, которые не ведут никуда.
Даже сейчас, когда уже приближается пятидесятой годовщины смерти Ленника, нам было бы трудно утверждать, что в хаосе незавершенной творчества Ленника было прогнозом будущего, а лишь шлаком, который только засмичував бронзу, предназначенную для того, чтобы из нее отлить монументы вечности! ..
... Но ведь и печет! ..
Мне становится невыносимо горячее сидеть на каменной скамье. Белым пламенем пылают раскаленные гранитные плиты. Слишком тускло пахнут цветы, слишком сладкий аромат молодой листвы кустов и деревьев. Все вокруг замирает! .. Парит! .. Не собирается дождь? ..
Я привстаю с мисиця. Я смотрю на краю неба. И вдалеке на западе, далеко над горой я вижу темно-синие тучи, надвигающейся от степи из-за балки. Тяжелый кусок бархата подвешено на заднем план.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52