На шлеме варвара высокий плюмаж темно-красного цвета развевался на ветру.
Рохку невольно снова высунулся из своего укрытия, и внезапная догадка потрясла его: Золотой хан, проследовавший сейчас перед ним, одет, как Император Ва. Рохку на секунду крепко зажмурился. Жители Сэй полагают, что должны сражаться за свою провинцию, а на самом деле это всего лишь малая толика того, что хотят получить варвары.
Среди воинов хана Рохку заметил и других военачальников, у всех были прекрасно отполированные доспехи, украшенные галунами, а поверх они носили шкуры волков и тигров. Они переговаривались и смеялись. Вдалеке несколько всадников подъехали к кому-то рядом с ханом и о чем-то докладывали.
Вдруг прямо перед молодым капитаном упал камешек, и он быстро скрылся в пещере, затаив дыхание. Сверху соскользнул комок земли. Что-то или кто-то был наверху на скале.
Теперь сверху доносились голоса. Молодой воин узнал этот язык — он несколько раз слышал, как брат Суйюн разговаривал на таком языке со своим слугой-варваром. Рохку попытался немного высунуться из пещеры, надеясь, что сверху его не видно. Очень осторожно капитан осмотрел уступ, прикрывая следы мхом. Хорошо, что не сломал ни одной ветки на кустах, подумал он. Капитан надеялся, что варвары не заметят следов его пребывания с такой высоты, но кто знает?
Об охотниках-варварах ходили легенды среди жителей Сэй. Вспомнив о них, Рохку медленно вытащил кинжал из ножен: уступ слишком мал для боя на мечах. Левая нога затекла. Да, если вдруг потребуется мгновенно вскочить, сделать это будет нелегко.
Сверху скатился еще один камешек, и опять донеслись голоса. Как жаль, что у него не нашлось времени хотя бы немного выучить язык, на котором говорил Калам.
Снова зацокали копыта, и звук постепенно удалился. Голоса стихли. Рохку лежал, не смея пошевелиться, понимая, что сам поступил бы точно так же, если бы захотел поймать кого-то, спрятавшегося на уступе: отъехал бы подальше, чтобы этот кто-то подумал, что он в безопасности, а затем схватил его, когда тот не ожидал бы.
Вдруг что-то странное в длинной веренице варваров привлекло внимание капитана. Среди воинов хана Рохку, к своему удивлению, заметил женщин. Хотя они сидели в седле как мужчины-кочевники, под грубыми одеждами угадывался тонкий шелк. Головы были покрыты яркими шарфами, оставляющими открытыми глаза и лоб. Всего их было около сотни.
Поразительно, женщины на войне, думал Рохку. День подходил к концу, облака затягивали синее небо. Все стало серым. Рохку пробрала дрожь. Он немного поел и попил воды из фляжки. Двигаться было негде, и капитан совсем продрог. Придется просидеть здесь как минимум еще день. Рохку стал думать о том, сможет ли взобраться вверх по скале.
Вслед за очередным отрядом варваров подошел обоз. Похоже, у них не было ни повозок, ни тележек. Все везли на спинах пони и мулы. Темнота накрыла округу еще до того, как прошел весь обоз, и первую половину ночи капитан провел, прислушиваясь к звукам флейты, доносившимся от бесчисленных костров варварского лагеря.
Тихо зашуршал дождик: молитвы Рохку о ливне не были услышаны.
Сёнто сидел на перилах балкона своих личных апартаментов. День был чудесным. Похоже, пришло тепло. Волнистые облака бежали по синему весеннему небу. Такой день мог бы вселить радость в сердце, не будь сердце это обременено тяжким грузом.
Сёнто наблюдал за вереницей людей, вынужденных покидать город. Многие из них только прибыли в Ройома. Лодок не было, вьючный скот забрали на войну, поэтому беженцам приходилось идти пешком. Они переходили мост, а затем направлялись вверх, на холм, где дорога раздваивается. Половина жителей решила направиться на юг, во внутренние провинции, другая — на восток к морю. Видно было, что некоторые стоят на развилке, явно терзаясь сомнениями — правильное ли решение принято.
Любое решение в данном случае рискованно, думал Сёнто. Для себя он уже окончательно решил — уходить по Большому каналу. И это тоже риск.
Сёнто стал перечитывать письмо господина Тосаки:
Господин Сёнто, правитель провинции Сэй.
Ваш предок сказал: «То, как человек умирает, так же важно, как и то, как он живет». Я чту его память. Осознав, насколько невзрачна моя жизнь, я больше думаю о смерти. Когда вы получите мое письмо, я буду там, где и должен быть. Я так решил, потому что хочу смыть с себя позор и потому, что не достоин умереть рядом с товарищами, сражаясь против варваров.
Господин правитель. Я тайно сговорился с Императором лишить жизни Сёнто Мотору. Несомненно, вам известно об этом заговоре. Предполагалось послать господина Сёнто на север, чтобы прекратить набеги варваров, что, конечно, невозможно, особенно когда Император платит варварам за нарушение границы. Вам бы не удалось прекратить эти набеги. Это неизбежно. Предположу, что ситуация могла бы даже ухудшиться.
Вас бы сняли с поста и отозвали в столицу. По крайней мере так объявили бы. Честно говоря, Император объявил бы, что вы отказываетесь вернуться в столицу, побоявшись ответственности за провал. Вы отчаянно пытались утвердиться в Сэй, но наместник Императора, господин Тосаки, мешал вам сделать это. Фактически я не дал вам спасти Империю от гражданской войны. Среди прочих наград я получил бы пост правителя Сэй, а затем правителем стал бы мой сын.
Непреднамеренно я предал Сэй. Предал жителей Империи. Я признаю свое участие в заговоре против Дома Сёнто, но я не намеревался помогать варварам. Как и другие правители Сэй, я до сих пор не могу поверить в то, что варвары сумели собрать такую громадную армию. Вы боролись за провинцию, а я действовал против вас.
Клянусь, что мой сын Йосихира ничего не знал об этом, и поэтому я приказал ему отправиться на юг с вашей армией, чтобы наш Дом продолжил существовать или нашел славную гибель. Смею надеяться, что вы позволите этому свершиться. Мои подданные будут считать, что я избрал такой путь, чтобы заплатить за свои ошибки: я мешал собрать армию в Сэй и не слушал никаких доводов. Смею надеяться, что вы не станете их разубеждать. В свою очередь кое-что сообщу вам. Человек, который составил этот заговор и руководил всем, находится рядом с вами. Это Яку Катта. Он разработал каждую деталь вашего свержения, господин Сёнто. Почему он сейчас здесь, не знаю. До вас дошли те же слухи, что и до меня.
На игральной доске
Невозможно принести в жертву
Положению честь.
Я занимаю свое место на крепостной стене.
Холоден, как сталь,
И мягок, как пепел.
Тосаки Хикивара.
Сёнто посмотрел на людей, поднимающихся по холму. Какая печальная картина.
В самом ли деле недалекий сынок Тосаки в неведении? Возможно. Конечно, Тосаки Синга имел отношение к заговору. Можно не сомневаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Рохку невольно снова высунулся из своего укрытия, и внезапная догадка потрясла его: Золотой хан, проследовавший сейчас перед ним, одет, как Император Ва. Рохку на секунду крепко зажмурился. Жители Сэй полагают, что должны сражаться за свою провинцию, а на самом деле это всего лишь малая толика того, что хотят получить варвары.
Среди воинов хана Рохку заметил и других военачальников, у всех были прекрасно отполированные доспехи, украшенные галунами, а поверх они носили шкуры волков и тигров. Они переговаривались и смеялись. Вдалеке несколько всадников подъехали к кому-то рядом с ханом и о чем-то докладывали.
Вдруг прямо перед молодым капитаном упал камешек, и он быстро скрылся в пещере, затаив дыхание. Сверху соскользнул комок земли. Что-то или кто-то был наверху на скале.
Теперь сверху доносились голоса. Молодой воин узнал этот язык — он несколько раз слышал, как брат Суйюн разговаривал на таком языке со своим слугой-варваром. Рохку попытался немного высунуться из пещеры, надеясь, что сверху его не видно. Очень осторожно капитан осмотрел уступ, прикрывая следы мхом. Хорошо, что не сломал ни одной ветки на кустах, подумал он. Капитан надеялся, что варвары не заметят следов его пребывания с такой высоты, но кто знает?
Об охотниках-варварах ходили легенды среди жителей Сэй. Вспомнив о них, Рохку медленно вытащил кинжал из ножен: уступ слишком мал для боя на мечах. Левая нога затекла. Да, если вдруг потребуется мгновенно вскочить, сделать это будет нелегко.
Сверху скатился еще один камешек, и опять донеслись голоса. Как жаль, что у него не нашлось времени хотя бы немного выучить язык, на котором говорил Калам.
Снова зацокали копыта, и звук постепенно удалился. Голоса стихли. Рохку лежал, не смея пошевелиться, понимая, что сам поступил бы точно так же, если бы захотел поймать кого-то, спрятавшегося на уступе: отъехал бы подальше, чтобы этот кто-то подумал, что он в безопасности, а затем схватил его, когда тот не ожидал бы.
Вдруг что-то странное в длинной веренице варваров привлекло внимание капитана. Среди воинов хана Рохку, к своему удивлению, заметил женщин. Хотя они сидели в седле как мужчины-кочевники, под грубыми одеждами угадывался тонкий шелк. Головы были покрыты яркими шарфами, оставляющими открытыми глаза и лоб. Всего их было около сотни.
Поразительно, женщины на войне, думал Рохку. День подходил к концу, облака затягивали синее небо. Все стало серым. Рохку пробрала дрожь. Он немного поел и попил воды из фляжки. Двигаться было негде, и капитан совсем продрог. Придется просидеть здесь как минимум еще день. Рохку стал думать о том, сможет ли взобраться вверх по скале.
Вслед за очередным отрядом варваров подошел обоз. Похоже, у них не было ни повозок, ни тележек. Все везли на спинах пони и мулы. Темнота накрыла округу еще до того, как прошел весь обоз, и первую половину ночи капитан провел, прислушиваясь к звукам флейты, доносившимся от бесчисленных костров варварского лагеря.
Тихо зашуршал дождик: молитвы Рохку о ливне не были услышаны.
Сёнто сидел на перилах балкона своих личных апартаментов. День был чудесным. Похоже, пришло тепло. Волнистые облака бежали по синему весеннему небу. Такой день мог бы вселить радость в сердце, не будь сердце это обременено тяжким грузом.
Сёнто наблюдал за вереницей людей, вынужденных покидать город. Многие из них только прибыли в Ройома. Лодок не было, вьючный скот забрали на войну, поэтому беженцам приходилось идти пешком. Они переходили мост, а затем направлялись вверх, на холм, где дорога раздваивается. Половина жителей решила направиться на юг, во внутренние провинции, другая — на восток к морю. Видно было, что некоторые стоят на развилке, явно терзаясь сомнениями — правильное ли решение принято.
Любое решение в данном случае рискованно, думал Сёнто. Для себя он уже окончательно решил — уходить по Большому каналу. И это тоже риск.
Сёнто стал перечитывать письмо господина Тосаки:
Господин Сёнто, правитель провинции Сэй.
Ваш предок сказал: «То, как человек умирает, так же важно, как и то, как он живет». Я чту его память. Осознав, насколько невзрачна моя жизнь, я больше думаю о смерти. Когда вы получите мое письмо, я буду там, где и должен быть. Я так решил, потому что хочу смыть с себя позор и потому, что не достоин умереть рядом с товарищами, сражаясь против варваров.
Господин правитель. Я тайно сговорился с Императором лишить жизни Сёнто Мотору. Несомненно, вам известно об этом заговоре. Предполагалось послать господина Сёнто на север, чтобы прекратить набеги варваров, что, конечно, невозможно, особенно когда Император платит варварам за нарушение границы. Вам бы не удалось прекратить эти набеги. Это неизбежно. Предположу, что ситуация могла бы даже ухудшиться.
Вас бы сняли с поста и отозвали в столицу. По крайней мере так объявили бы. Честно говоря, Император объявил бы, что вы отказываетесь вернуться в столицу, побоявшись ответственности за провал. Вы отчаянно пытались утвердиться в Сэй, но наместник Императора, господин Тосаки, мешал вам сделать это. Фактически я не дал вам спасти Империю от гражданской войны. Среди прочих наград я получил бы пост правителя Сэй, а затем правителем стал бы мой сын.
Непреднамеренно я предал Сэй. Предал жителей Империи. Я признаю свое участие в заговоре против Дома Сёнто, но я не намеревался помогать варварам. Как и другие правители Сэй, я до сих пор не могу поверить в то, что варвары сумели собрать такую громадную армию. Вы боролись за провинцию, а я действовал против вас.
Клянусь, что мой сын Йосихира ничего не знал об этом, и поэтому я приказал ему отправиться на юг с вашей армией, чтобы наш Дом продолжил существовать или нашел славную гибель. Смею надеяться, что вы позволите этому свершиться. Мои подданные будут считать, что я избрал такой путь, чтобы заплатить за свои ошибки: я мешал собрать армию в Сэй и не слушал никаких доводов. Смею надеяться, что вы не станете их разубеждать. В свою очередь кое-что сообщу вам. Человек, который составил этот заговор и руководил всем, находится рядом с вами. Это Яку Катта. Он разработал каждую деталь вашего свержения, господин Сёнто. Почему он сейчас здесь, не знаю. До вас дошли те же слухи, что и до меня.
На игральной доске
Невозможно принести в жертву
Положению честь.
Я занимаю свое место на крепостной стене.
Холоден, как сталь,
И мягок, как пепел.
Тосаки Хикивара.
Сёнто посмотрел на людей, поднимающихся по холму. Какая печальная картина.
В самом ли деле недалекий сынок Тосаки в неведении? Возможно. Конечно, Тосаки Синга имел отношение к заговору. Можно не сомневаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140