Мой ответ — нет. Нет. Окончательно, решительно и бесповоротно — нет.
Джо в раздумье поглядел на брата. От волнения его багровое лицо покрылось пятнами, губы подергивались.
— Я все-таки не думал, что ты такой дурак, — сказал он.
— Очень хорошо. Теперь ты знаешь. Может быть, оставишь меня в покое?
— Все горе в том, что ты — маленький человек, — сказал Джо. — Когда дело маленькое — ты молодец молодцом. А подвернись что-нибудь покрупнее, так ты уже готов, напустил в штаны. — Внезапно он весь изогнулся и продолжал, кривляясь и жеманничая: — Ох, нет, нет! Все это для меня? Так ужасно много? Все это для бедного маленького Лео? — сюсюкал он. — Ох, нет! Этого не может быть! Тут какая-то ошибка. Это, верно, для кого-нибудь другого!
— Очень смешно. Почему бы тебе не попытать счастья в кино?
— Смешно? По-твоему, это смешно? Нет, это печально. Печальнее этого ты еще ничего не видел. Тебе стоит только руку протянуть, и все будет твое, на, бери! Ты мог бы, кажется, поверить мне, своему родному брату. Но ты не в состоянии даже руку протянуть. Кишка тонка! Не можешь даже взять то, что твое, что валяется у тебя под ногами. Поэтому ты всю свою жизнь был мелюзгой и останешься таким до самой смерти.
— Раньше у тебя смешнее выходило, — сказал Лео.
Джо медленно подошел к брату. Просительно протянул к нему руки.
— Пойдем со мной, — сказал он. — Не сейчас. Завтра утром. Посмотришь, что Уилок заготовил. Увидишь сам, что это тебе даст. Слепой бы увидел. Ты станешь настоящим богачом.
Лицо Лео не выражало ничего, кроме упорства.
— Да что тебе пяти центов на метро жалко! — воскликнул Джо. Он вытащил из кармана монету и изо всех сил швырнул ее об пол. — На! — крикнул он. — Возьми пять центов. Истрать их на метро — и ты разбогатеешь!
— Не хочу я богатеть, — сказал Лео. — Одного я сейчас хочу — чтобы ты перестал орать. У меня голова разболелась от твоих воплей.
— Конец! — Джо сплюнул на пол. — Ты этого хотел, ты это получишь. Упрямый болван, сукин сын!
Он вышел и хлопнул дверью, а Лео взял письмо с описанием дома, который он решил не покупать, и долго сидел, уставясь в бумагу и ничего не видя.
Джо зашел в табачную лавку за углом и стал разыскивать по телефону Тэккера. Он знал, что ему нужно теперь делать с Лео. Это была его собственная идея. Но его мучил стыд, и ему хотелось, чтобы кто-то другой приказал ему это сделать.
Он звонил по семи телефонным номерам. По первому ответили, что у Тэккера как будто назначено днем свиданием с Уилоком. Следующие пять номеров не отвечали вовсе, и, наконец, по седьмому Джо заявили, что о местонахождении Тэккера ничего не известно. Тогда Джо сделал попытку разыскать Уилока, но Уилока тоже нигде не было, и никто не знал, где он и когда вернется. «Хорош юрисконсульт, чтоб ему сдохнуть!» — подумал Джо.
Он вышел из табачной лавки и с минуту бесцельно стоял посреди тротуара, засунув руки в карманы. То его одолевала усталость, то в нем снова начинала закипать злость. Он зашагал по тротуару и, вынув руки из карманов, на ходу несколько раз ударил кулаком правой руки по ладони левой — с каждым разом все крепче. Злость в нем накипала и накипала. Он почувствовал, что рука у него онемела, пальцы ломило в суставах и во всем теле была такая усталость, что ему казалось — он вот-вот упадет. Он заметил на углу такси и сел в машину.
«В жизни не видел такого упрямого осла, — думал Джо. — Следует стукнуть его разок по башке, для его же блага». Он дал шоферу адрес своей новой конторы на Ленокс авеню. «Крыша горит, — думал он, — а ты упираешься! Упрямый ты осел!»
Контора Джо помещалась во втором этаже, над аптекой. На наружной двери была табличка с надписью: «Г.Рудди, поручитель». Контора состояла из одной большой комнаты с окнами на улицу и двух маленьких комнат в глубине, отделенных от первой перегородкой с застекленными дверями. В конторе пахло лаком, свежей штукатуркой, стружками.
В первой комнате какие-то люди разговаривали с Рудди. Среди них Джо узнал Гонзаго и Корделеса; оба они были лотерейщики, и Джо сразу понял, что здесь происходит. Даже не прислушиваясь к разговору, он знал, о чем они говорят. Они старались разнюхать, что, собственно, затеял Джо и в какой мере к этому причастен Тэккер. Рудди, маленький, лысый, очень толстый, говорил им что-то внушительно, вполголоса, а Гонзаго и Корделес недоверчиво поглядывали на него.
Джо достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что с этими возни не будет. Они уже трепетали перед ним, прежде чем он пошевелил пальцем. Когда они узнают, какого рода предложение он собирается им сделать, они изумятся, обрадуются и станут его друзьями на всю жизнь или, по крайней мере, до тех пор, пока им не представится случай без риска и с выгодой для себя перервать ему глотку. Джо прошел мимо них, не останавливаясь и даже не кивнув, а Гонзаго и Корделес украдкой проводили его взглядом.
На столе у Джо был телефон, соединенный с коммутатором здания, но, кроме этого телефона, он установил тайком от всех еще один. Этот телефон не был зарегистрирован и нигде не значился. По его просьбе телефонная компания присылала ему счета на дом, так что никто в конторе не подозревал о существовании второго телефона. Джо держал аппарат в нижнем ящике своего письменного стола; шнур был пропущен сквозь отверстие, просверленное в дне ящика. Никто не мог заподозрить существование второго телефона — для этого нужно было бы лечь на пол и заглянуть под стол. Джо установил этот телефон для тех случаев, когда ему нужно будет знать наверняка, что на коммутаторе не перехватят его разговор. До сих пор в этом еще не было нужды. На коммутатор еще никто не был подсажен. И все же Джо воспользовался сейчас именно этим секретным телефоном.
Прежде всего он снова испробовал все семь тэккеровских номеров. Потом опять взялся за Уилока. Но не мог разыскать ни того, ни другого. С минуту он сидел неподвижно, сжимая в руке трубку. Она стала теплой и влажной. Страшная усталость охватила Джо. Он не снял шляпы, и ему казалось, что она давит ему на голову. Он понурился, жирные щеки его обмякли и обвисли. Он сидел и смотрел на свою руку и чувствовал, как она становится влажной от испарины и как от этого становится теплой и влажной телефонная трубка. Вены на его руке вздулись, словно веревки. Если бы только у него было время, он бы еще раз попытался уломать Лео, прежде чем натравливать на него полицию. Он уламывал бы его целый месяц, будь у него время. Но времени не было. Сегодня пятница, а в среду уже все будет кончено; быть может, и сейчас уже слишком поздно. Джо начал медленно, вяло набирать телефон Бэнта. Голова его так дергалась при каждом обороте диска, что шляпа чуть не свалилась на пол.
Эд Бэнт был окружной партийный заправила. Он состоял на жаловании у Тэккера и взял на себя защиту синдиката от вмешательства полиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
Джо в раздумье поглядел на брата. От волнения его багровое лицо покрылось пятнами, губы подергивались.
— Я все-таки не думал, что ты такой дурак, — сказал он.
— Очень хорошо. Теперь ты знаешь. Может быть, оставишь меня в покое?
— Все горе в том, что ты — маленький человек, — сказал Джо. — Когда дело маленькое — ты молодец молодцом. А подвернись что-нибудь покрупнее, так ты уже готов, напустил в штаны. — Внезапно он весь изогнулся и продолжал, кривляясь и жеманничая: — Ох, нет, нет! Все это для меня? Так ужасно много? Все это для бедного маленького Лео? — сюсюкал он. — Ох, нет! Этого не может быть! Тут какая-то ошибка. Это, верно, для кого-нибудь другого!
— Очень смешно. Почему бы тебе не попытать счастья в кино?
— Смешно? По-твоему, это смешно? Нет, это печально. Печальнее этого ты еще ничего не видел. Тебе стоит только руку протянуть, и все будет твое, на, бери! Ты мог бы, кажется, поверить мне, своему родному брату. Но ты не в состоянии даже руку протянуть. Кишка тонка! Не можешь даже взять то, что твое, что валяется у тебя под ногами. Поэтому ты всю свою жизнь был мелюзгой и останешься таким до самой смерти.
— Раньше у тебя смешнее выходило, — сказал Лео.
Джо медленно подошел к брату. Просительно протянул к нему руки.
— Пойдем со мной, — сказал он. — Не сейчас. Завтра утром. Посмотришь, что Уилок заготовил. Увидишь сам, что это тебе даст. Слепой бы увидел. Ты станешь настоящим богачом.
Лицо Лео не выражало ничего, кроме упорства.
— Да что тебе пяти центов на метро жалко! — воскликнул Джо. Он вытащил из кармана монету и изо всех сил швырнул ее об пол. — На! — крикнул он. — Возьми пять центов. Истрать их на метро — и ты разбогатеешь!
— Не хочу я богатеть, — сказал Лео. — Одного я сейчас хочу — чтобы ты перестал орать. У меня голова разболелась от твоих воплей.
— Конец! — Джо сплюнул на пол. — Ты этого хотел, ты это получишь. Упрямый болван, сукин сын!
Он вышел и хлопнул дверью, а Лео взял письмо с описанием дома, который он решил не покупать, и долго сидел, уставясь в бумагу и ничего не видя.
Джо зашел в табачную лавку за углом и стал разыскивать по телефону Тэккера. Он знал, что ему нужно теперь делать с Лео. Это была его собственная идея. Но его мучил стыд, и ему хотелось, чтобы кто-то другой приказал ему это сделать.
Он звонил по семи телефонным номерам. По первому ответили, что у Тэккера как будто назначено днем свиданием с Уилоком. Следующие пять номеров не отвечали вовсе, и, наконец, по седьмому Джо заявили, что о местонахождении Тэккера ничего не известно. Тогда Джо сделал попытку разыскать Уилока, но Уилока тоже нигде не было, и никто не знал, где он и когда вернется. «Хорош юрисконсульт, чтоб ему сдохнуть!» — подумал Джо.
Он вышел из табачной лавки и с минуту бесцельно стоял посреди тротуара, засунув руки в карманы. То его одолевала усталость, то в нем снова начинала закипать злость. Он зашагал по тротуару и, вынув руки из карманов, на ходу несколько раз ударил кулаком правой руки по ладони левой — с каждым разом все крепче. Злость в нем накипала и накипала. Он почувствовал, что рука у него онемела, пальцы ломило в суставах и во всем теле была такая усталость, что ему казалось — он вот-вот упадет. Он заметил на углу такси и сел в машину.
«В жизни не видел такого упрямого осла, — думал Джо. — Следует стукнуть его разок по башке, для его же блага». Он дал шоферу адрес своей новой конторы на Ленокс авеню. «Крыша горит, — думал он, — а ты упираешься! Упрямый ты осел!»
Контора Джо помещалась во втором этаже, над аптекой. На наружной двери была табличка с надписью: «Г.Рудди, поручитель». Контора состояла из одной большой комнаты с окнами на улицу и двух маленьких комнат в глубине, отделенных от первой перегородкой с застекленными дверями. В конторе пахло лаком, свежей штукатуркой, стружками.
В первой комнате какие-то люди разговаривали с Рудди. Среди них Джо узнал Гонзаго и Корделеса; оба они были лотерейщики, и Джо сразу понял, что здесь происходит. Даже не прислушиваясь к разговору, он знал, о чем они говорят. Они старались разнюхать, что, собственно, затеял Джо и в какой мере к этому причастен Тэккер. Рудди, маленький, лысый, очень толстый, говорил им что-то внушительно, вполголоса, а Гонзаго и Корделес недоверчиво поглядывали на него.
Джо достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что с этими возни не будет. Они уже трепетали перед ним, прежде чем он пошевелил пальцем. Когда они узнают, какого рода предложение он собирается им сделать, они изумятся, обрадуются и станут его друзьями на всю жизнь или, по крайней мере, до тех пор, пока им не представится случай без риска и с выгодой для себя перервать ему глотку. Джо прошел мимо них, не останавливаясь и даже не кивнув, а Гонзаго и Корделес украдкой проводили его взглядом.
На столе у Джо был телефон, соединенный с коммутатором здания, но, кроме этого телефона, он установил тайком от всех еще один. Этот телефон не был зарегистрирован и нигде не значился. По его просьбе телефонная компания присылала ему счета на дом, так что никто в конторе не подозревал о существовании второго телефона. Джо держал аппарат в нижнем ящике своего письменного стола; шнур был пропущен сквозь отверстие, просверленное в дне ящика. Никто не мог заподозрить существование второго телефона — для этого нужно было бы лечь на пол и заглянуть под стол. Джо установил этот телефон для тех случаев, когда ему нужно будет знать наверняка, что на коммутаторе не перехватят его разговор. До сих пор в этом еще не было нужды. На коммутатор еще никто не был подсажен. И все же Джо воспользовался сейчас именно этим секретным телефоном.
Прежде всего он снова испробовал все семь тэккеровских номеров. Потом опять взялся за Уилока. Но не мог разыскать ни того, ни другого. С минуту он сидел неподвижно, сжимая в руке трубку. Она стала теплой и влажной. Страшная усталость охватила Джо. Он не снял шляпы, и ему казалось, что она давит ему на голову. Он понурился, жирные щеки его обмякли и обвисли. Он сидел и смотрел на свою руку и чувствовал, как она становится влажной от испарины и как от этого становится теплой и влажной телефонная трубка. Вены на его руке вздулись, словно веревки. Если бы только у него было время, он бы еще раз попытался уломать Лео, прежде чем натравливать на него полицию. Он уламывал бы его целый месяц, будь у него время. Но времени не было. Сегодня пятница, а в среду уже все будет кончено; быть может, и сейчас уже слишком поздно. Джо начал медленно, вяло набирать телефон Бэнта. Голова его так дергалась при каждом обороте диска, что шляпа чуть не свалилась на пол.
Эд Бэнт был окружной партийный заправила. Он состоял на жаловании у Тэккера и взял на себя защиту синдиката от вмешательства полиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147