— подтвердил Мышастый.
— И у меня то же самое, — подтвердил Желябов, когда Воловиков повернулся к нему. — А почему ты спрашиваешь?
— А посреди дня, или вечером, подумав о чем-нибудь этаком? — Тот словно не слышал встречного вопроса.
— Ну, не так, конечно, как во времена мальчишества, когда стоило только увидеть чьи-нибудь красивенькие ножки, или даже просто вспомнить о симпатичной однокласснице, или когда потрется случайно в штанах — и не опустить никак… Но тоже, естественно, бывает. Не часто, но… — ответил Желябов.
— Да, — коротко подтвердил и Мышастый.
— Ну, а сейчас, когда ты хочешь отыметь кого-нибудь?
Ну, секретаршу, например, свою? Или просто девку? Или проститутку какую? — гнул что-то пока непонятное Воловиков.
— Может встать, а может не встать, — честно признался Мышастый.
— Вот! — назидательно поднял палец кверху экс-мэр. — А почему так получается, вы задумывались? Ведь все ж работает, ведь утром же стоял?
— Да… — озадачился Желябов. — Я над этим как-то и не задумывался. А почему, действительно? Ведь если бы вообще не стоял — это одно. А так… Значит, дело не просто в угасании этого самого дела?
— Да то-то и оно! — ответил Воловиков. Вот что я надумал. Представьте себе ну… Ну, хоть что-то гидравлическое.
Подъемник, к примеру. Он примерно так же и поднимается, — захохотал Воловиков, — так что пример весьма наглядный. И если он поднимается утром, значит все в нем нормально — давление есть, все остальное тоже. А днем, или ночью — вдруг — стоп! Нет контакта!
Теперь Мышастый с Желябовым слушали, уже всерьез заинтересованные словами приятеля. А последний даже забыл про свою сигарету, дымящуюся в пепельнице.
— Ну-ну, — поторопил Мышастый рассказчика.
— Вот и все. Гидравлика в полном порядке — механика, то есть действует, значит, что-то в пульте управления неладно.
Может, коротит периодически, не срабатывает. Контакта нет.
Ну, а где у нас этот самый пульт, в котором нет контакта? — Воловиков хитро прищурился.
— В голове? — догадался Желябов. — В мозгах, правильно?
— Вот и приехали. Все верно, — подтвердил Воловиков. — Сам только что сказал — увидишь раньше красивенькие ножки, и все, вскочил. А лет за пятьдесят-шестьдесят их столько навидаешься, через девяносто девять на сотые только и вскочит.
Даже эта самая хваленая Камасутра по объему ведь отнюдь не Британская энциклопедия. Все более-менее приемлемое перепробовал, а дальше уже неинтересно. Вот к старости мозг и начинает действовать избирательно — бережет организм. Как бы контролирует: мол, два раза в неделю дам тебе порезвиться и хорош, а больше — ни-ни. Ведь у тебя повышенное давление и все прочее… Хотя гидравлика, — он показал, какая именно, — готова в любой момент. Но команды-то для нее нет!.. Может это и правильно, — продолжал рассуждать он, — природа создала защитный механизм, но… Иногда ведь просто прекрасно себя чувствуешь, мог бы не только это дело сделать, десять вагонов мог бы разгрузить и все нормально было бы — точно об этом знаешь, а он, мозг, то есть, не дает разогнаться, и все тут. Приказа механике не дает. Я конечно, не беру в расчет тех ребят, у которых там уже произошли какие-то необратимые изменения — закупорки, всякое прочее… А ты на нее, на эту ни в чем неповинную гидравлику, грешишь понапрасну. Ведь было такое?
— Сколько угодно, — подтвердили оба.
— Вот тут-то и надо его обмануть или помочь. Что лучше?
— Обман хуже, — заявил Мышастый, — врать нехорошо.
— Не скажи, — встрял Желябов, — бывает и обман на пользу.
— Это ты свое партсекретарство имеешь в виду? — подковырнул его Мышастый. — Обман на пользу. Только обманывать — народ, а на пользу — себе? Да?
— Да ладно вам, — остановил их, засмеявшись, Воловиков, — все мы в партии были, все одного поля ягоды. В общем, я понимаю это так: обман — это когда принял, скажем, пилюлю и обманул мозг, заблокировал какой-то его участочек, что за это дело отвечает. И все, теперь он дает зеленый свет, можешь баловаться до посинения. Потом, правда, пожалеешь, как спортсмен, принимающий допинг, который тоже обманывает организм и заставляет его работать в форсированном режиме.
— Ну, а другой способ, который — не обмануть, а помочь?
— напомнил Желябов задумавшемуся о чем-то Воловикову.
— А это, когда ты помогаешь тому самому центру в голове уже эдак ненавязчиво, подсовывая ему что-нибудь наподобие Плейбоя — на, мол, глянь, какова? Он клюнет, если ему понравится, если девчонка уж больно хороша или поза оригинальна — и готово, возбудился! Или кассетку ему подходящую подкинуть — видал, мол, как они там здорово, вот бы самому так попробовать — и тоже, пожалуйста! А посмотришь эту же кассету с десяток раз, и все — ноль реакции. Еще можно просто вспомнить что-нибудь приятное на эту тему. Вот я, например, — он с одобрением посмотрел на Желябова, — как вспомню твои утиные бега, сразу вскакивает, как у фантазирующего мальчишки, а ведь уже с месяц времени прошло. Тут ты в самую точку с этим делом угодил…
Вот, — решил Мышастый, вспоминая благосклонно им тогда воспринятую версию про исправную гидравлику и капризном пульте управления ею, — вот и надо будет снять будущие развлечения на пленочку — будет ему такой вспомогательный материал для этого самого пульта, что закачаешься! Ведь он задумал такой маскарад, что куда там до него любой комедии с переодеваниями — даже его пресыщенные всяческими штучками на эту тему приятели вынуждены были это признать. А если снять и их самих, то с помощью таких пленочек можно будет держать их в руках до конца дней. Конечно, они и сейчас по дружбе сделают для него все, что в их силах, но мало ли что ему может понадобиться… А если тот же Воловиков все же займет когда-нибудь кресло мэра, то это откроет перед Мышастым поистине фантастические возможности!.. В общем, когда дело дойдет до ремонта, надо будет заказать строителям сделать побольше всяких прибамбасов типа хитрых зеркал, прозрачных с другой стороны, а также мест для установки потайных видеокамер. Эта идея нравилась ему все больше… А ремонт он закажет Ерохину — у того строительная фирма, да и язык за зубами парень умеет держать совсем неплохо…
Наконец раздался долгожданный звонок Самойлова:
— Антон Алексеевич, у меня все готово.
— Заходи, — пригласил его Мышастый.
Пробежав глазами по полученной информации, он удовлетворенно улыбнулся:
— Иди, Валентин, все нормально. — Затем настала очередь секретарши:
— Танюша, соедини меня с Романовым, — попросил он.
Когда та выполнила его просьбу и голос Романова вскоре зазвучал в телефонной трубке, Мышастый коротко представился и спросил с нарочитой сухостью в голосе:
— Сергей Георгиевич, вы могли бы прямо сейчас ко мне подъехать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222
— И у меня то же самое, — подтвердил Желябов, когда Воловиков повернулся к нему. — А почему ты спрашиваешь?
— А посреди дня, или вечером, подумав о чем-нибудь этаком? — Тот словно не слышал встречного вопроса.
— Ну, не так, конечно, как во времена мальчишества, когда стоило только увидеть чьи-нибудь красивенькие ножки, или даже просто вспомнить о симпатичной однокласснице, или когда потрется случайно в штанах — и не опустить никак… Но тоже, естественно, бывает. Не часто, но… — ответил Желябов.
— Да, — коротко подтвердил и Мышастый.
— Ну, а сейчас, когда ты хочешь отыметь кого-нибудь?
Ну, секретаршу, например, свою? Или просто девку? Или проститутку какую? — гнул что-то пока непонятное Воловиков.
— Может встать, а может не встать, — честно признался Мышастый.
— Вот! — назидательно поднял палец кверху экс-мэр. — А почему так получается, вы задумывались? Ведь все ж работает, ведь утром же стоял?
— Да… — озадачился Желябов. — Я над этим как-то и не задумывался. А почему, действительно? Ведь если бы вообще не стоял — это одно. А так… Значит, дело не просто в угасании этого самого дела?
— Да то-то и оно! — ответил Воловиков. Вот что я надумал. Представьте себе ну… Ну, хоть что-то гидравлическое.
Подъемник, к примеру. Он примерно так же и поднимается, — захохотал Воловиков, — так что пример весьма наглядный. И если он поднимается утром, значит все в нем нормально — давление есть, все остальное тоже. А днем, или ночью — вдруг — стоп! Нет контакта!
Теперь Мышастый с Желябовым слушали, уже всерьез заинтересованные словами приятеля. А последний даже забыл про свою сигарету, дымящуюся в пепельнице.
— Ну-ну, — поторопил Мышастый рассказчика.
— Вот и все. Гидравлика в полном порядке — механика, то есть действует, значит, что-то в пульте управления неладно.
Может, коротит периодически, не срабатывает. Контакта нет.
Ну, а где у нас этот самый пульт, в котором нет контакта? — Воловиков хитро прищурился.
— В голове? — догадался Желябов. — В мозгах, правильно?
— Вот и приехали. Все верно, — подтвердил Воловиков. — Сам только что сказал — увидишь раньше красивенькие ножки, и все, вскочил. А лет за пятьдесят-шестьдесят их столько навидаешься, через девяносто девять на сотые только и вскочит.
Даже эта самая хваленая Камасутра по объему ведь отнюдь не Британская энциклопедия. Все более-менее приемлемое перепробовал, а дальше уже неинтересно. Вот к старости мозг и начинает действовать избирательно — бережет организм. Как бы контролирует: мол, два раза в неделю дам тебе порезвиться и хорош, а больше — ни-ни. Ведь у тебя повышенное давление и все прочее… Хотя гидравлика, — он показал, какая именно, — готова в любой момент. Но команды-то для нее нет!.. Может это и правильно, — продолжал рассуждать он, — природа создала защитный механизм, но… Иногда ведь просто прекрасно себя чувствуешь, мог бы не только это дело сделать, десять вагонов мог бы разгрузить и все нормально было бы — точно об этом знаешь, а он, мозг, то есть, не дает разогнаться, и все тут. Приказа механике не дает. Я конечно, не беру в расчет тех ребят, у которых там уже произошли какие-то необратимые изменения — закупорки, всякое прочее… А ты на нее, на эту ни в чем неповинную гидравлику, грешишь понапрасну. Ведь было такое?
— Сколько угодно, — подтвердили оба.
— Вот тут-то и надо его обмануть или помочь. Что лучше?
— Обман хуже, — заявил Мышастый, — врать нехорошо.
— Не скажи, — встрял Желябов, — бывает и обман на пользу.
— Это ты свое партсекретарство имеешь в виду? — подковырнул его Мышастый. — Обман на пользу. Только обманывать — народ, а на пользу — себе? Да?
— Да ладно вам, — остановил их, засмеявшись, Воловиков, — все мы в партии были, все одного поля ягоды. В общем, я понимаю это так: обман — это когда принял, скажем, пилюлю и обманул мозг, заблокировал какой-то его участочек, что за это дело отвечает. И все, теперь он дает зеленый свет, можешь баловаться до посинения. Потом, правда, пожалеешь, как спортсмен, принимающий допинг, который тоже обманывает организм и заставляет его работать в форсированном режиме.
— Ну, а другой способ, который — не обмануть, а помочь?
— напомнил Желябов задумавшемуся о чем-то Воловикову.
— А это, когда ты помогаешь тому самому центру в голове уже эдак ненавязчиво, подсовывая ему что-нибудь наподобие Плейбоя — на, мол, глянь, какова? Он клюнет, если ему понравится, если девчонка уж больно хороша или поза оригинальна — и готово, возбудился! Или кассетку ему подходящую подкинуть — видал, мол, как они там здорово, вот бы самому так попробовать — и тоже, пожалуйста! А посмотришь эту же кассету с десяток раз, и все — ноль реакции. Еще можно просто вспомнить что-нибудь приятное на эту тему. Вот я, например, — он с одобрением посмотрел на Желябова, — как вспомню твои утиные бега, сразу вскакивает, как у фантазирующего мальчишки, а ведь уже с месяц времени прошло. Тут ты в самую точку с этим делом угодил…
Вот, — решил Мышастый, вспоминая благосклонно им тогда воспринятую версию про исправную гидравлику и капризном пульте управления ею, — вот и надо будет снять будущие развлечения на пленочку — будет ему такой вспомогательный материал для этого самого пульта, что закачаешься! Ведь он задумал такой маскарад, что куда там до него любой комедии с переодеваниями — даже его пресыщенные всяческими штучками на эту тему приятели вынуждены были это признать. А если снять и их самих, то с помощью таких пленочек можно будет держать их в руках до конца дней. Конечно, они и сейчас по дружбе сделают для него все, что в их силах, но мало ли что ему может понадобиться… А если тот же Воловиков все же займет когда-нибудь кресло мэра, то это откроет перед Мышастым поистине фантастические возможности!.. В общем, когда дело дойдет до ремонта, надо будет заказать строителям сделать побольше всяких прибамбасов типа хитрых зеркал, прозрачных с другой стороны, а также мест для установки потайных видеокамер. Эта идея нравилась ему все больше… А ремонт он закажет Ерохину — у того строительная фирма, да и язык за зубами парень умеет держать совсем неплохо…
Наконец раздался долгожданный звонок Самойлова:
— Антон Алексеевич, у меня все готово.
— Заходи, — пригласил его Мышастый.
Пробежав глазами по полученной информации, он удовлетворенно улыбнулся:
— Иди, Валентин, все нормально. — Затем настала очередь секретарши:
— Танюша, соедини меня с Романовым, — попросил он.
Когда та выполнила его просьбу и голос Романова вскоре зазвучал в телефонной трубке, Мышастый коротко представился и спросил с нарочитой сухостью в голосе:
— Сергей Георгиевич, вы могли бы прямо сейчас ко мне подъехать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222