А Желябов молодец, выручил. — Он взглянул на него одобрительно:
— Враз двух зайцев убил. Так как узнать, кто там кого оскорбил, все равно не было никакой возможности, то ты и всех девок на всякий случай наказал, и Сидорчуку доказал, что вовсе необязательно было все решать так, как сделал он, рукоприкладством, все же мы не шпана какая. Можно было и так, без рук, поизгаляться над ними утонченно, показать этим девицам, кто они есть на самом деле в этой жизни — просто красивое мясо для утехи таких как мы и больше ничего, — да еще как нужно вести себя с клиентом. А станешь борзеть, враз поставят на место… Кстати, — внезапно что-то вспомнив, рассмеялся он, — я там навел справки после того случая… Ну так, через десятые руки, конечно, втихаря, чтоб никто не догадался, кто и зачем этим интересуется… Так вот: из шести тех девок, что у нас тогда побывали — четверо в один момент из интим-сервиса сдернули. Только пятки засверкали. И ни денежные посулы сутенеров, ни даже угрозы, ничто не заставило их вернуться продолжить работу — вот так-то!
Рассмеялись и остальные.
— Да, после такого сдернешь, пожалуй… — всхлипывал от смеха Воловиков. — Представляю себе… Девочки пришли тихо-мирно подработать этим своим местом, а тут такое… И прямо на первом же, или одном из первых выездов — надо же! В общем, поняли, что в жизни не все так просто, как кажется.
— Ну да, — поддержал его Желябов. — В общем, оказалось так, что мы все сделали к лучшему, наставили их на путь истинный. Показали девчонкам всю порочность избранной ими дороги. Теперь из них вырастут хорошие матери и все такое…
Эта вспышка веселости окончательно разрядила обстановку, сняв напряжение слегка не клеящейся беседы.
— Ну, девочки-то как раз поняли, — сказал Мышастый, — а вот Сидорчук — вряд ли.
— Да, — подтвердил Воловиков. — Он просто повеселился, а выводов не сделал. Да и черт с ним. Мне вообще кажется, что общение с ним надо потихоньку сводить на нет.
Все согласились.
— Ну ладно, — теперь уже не таясь под маской равнодушия, объявил Воловиков. — Будем считать вступительное слово законченным. Может, ты и впрямь не зря поднял эту тему. — Он благодарно взглянул на Мышастого. — Расставил, можно сказать, все точки над «i». Ну, а теперь давай, приступай к главному, не тяни кота за хвост…
Когда Мышастый закончил, наконец, выкладывать свою задумку, тем самым, по сути, сделав им конкретное предложение, нависла долгая тишина, нарушаемая только далеким щебетом птиц. Слушая рассказчика с таким прилежным вниманием, как дети слушают сказки, рассказываемые родителями, Воловиков с Желябовым забыли обо всем на свете, в том числе и про кофе с сигаретами. Не отрываясь, смотрели они на Мышастого, стараясь не пропустить ни единого слова, ни даже какую-либо интонацию его голоса…
Первым пришел в себя Воловиков и неуверенно предложил:
— Сделаем новый кофе? — И тут же крикнул с готовностью вскочившему по его знаку самбисту:
— Сергей, будь добр, завари нам, пожалуйста, кофе!
Тот, собрав чашки и захватив с их стола давно опустевший кофейник, ушел внутрь дачи делать кофе, а за время его отсутствия никто из троих, словно специально сговорившись, не произнес ни единого слова, пока он не вернулся и не разлил дымящийся ароматный напиток по чашкам.
— Ну что, ребята? — решился, наконец, спросить Мышастый. — Что скажете? — Стараясь не выказывать волнения, он ждал их окончательного приговора.
Первым опять собрался Воловиков:
— Знаешь что, Антон, — с расстановкой заговорил он, — если бы ты не заставил нас вспомнить то самое… — Он натянуто усмехнулся. — То мы… Ну, я, по крайней мере, — поправился он, — и слушать бы тебя сейчас не стал. — И Воловиков вопросительно посмотрел на Желябова.
— Да, — согласился тот. — Так и прикидывались бы друг перед другом, выкаблучивались — мол, мы из себя такие хорошие, правильные… — Мышастый с облегчением понял, что с их стороны — это закамуфлированное, иносказательное согласие.
— Ну так?.. — все же настаивал он.
— Давай обсудим детали, — едва ли не в один голос ответили товарищи и все трое с облегчением принялись за дожидавшийся их кофе…
— Слушай, — жалобно заныл Мелкий, — ну как это у тебя получается? Все время в самую точку лупишь! А я вот никак.
Один раз из пяти попаду — и то клево.
— Дубина, — снисходительно разъяснил Сокол, — я же тебя уже сто раз учил: упор должен быть твердый, чтобы мушка не дрожала, потом следишь еще, чтобы она набок не заваливалась, а прицелившись… Не спеша только… Затаи дыхание — и шмаляй себе на здоровье! Только вот еще что. Спусковой крючок жмешь медленно-медленно, плавно-плавно. Усек?
— Да усек я, усек, — уныло проговорил Мелкий, преломляя ружье и заряжая его маленькой пулькой, похожей на кофейную чашечку с отпиленной ручкой, только в миниатюре. — Только вот один хрен ничего не получается.
— Ты пробуй, пробуй, как я только что тебе сказал, — Сокол покровительственно хлопнул его по плечу. — Тренируйся, боец! Вон Дрын с Умником — тоже ничего наловчились. Конечно, до меня не дотянут, — он с легким пренебрежением взглянул в их сторону, — но на твердую четверку палят.
— Стоп! — объявил перерыв слегка сгорбленный старичок в джинсовой куртке. — Иду менять мишени. Стволы вверх!.. И что это вы, ребята, все ходите? — поинтересовался он с легкой ворчливостью, уже возвращаясь обратно. — Вторую неделю каждый день стреляете. В армию, что ли, собрались?
— В армию, в армию, — ответил за всех Сокол, нетерпеливо помахивая винтовкой. — А ну, отчаливай, папаша, а не то как загоню сейчас в лобешню! Старуха плакать будет! — И громко засмеялся собственному остроумию.
— А у тебя ничего получается, милок, — прошамкал старик, пропустив мимо ушей грубость этого парня со шрамом на лице. — Вот у них чуть похуже, но тоже ничего, — он кивнул на Умника с Дрыном, заряжающих ружья, — а вот ты совсем неумеха. — Хозяин тира кивнул на Мелкого. — В армии кашу варить будешь!
— Ничего, к кухне поближе — святое дело, — пробурчал тот, перефразируя где-то слышанную солдатскую баутку. — Да мне просто винтовка бракованная попалась! — вдруг нашел он истинную причину своих неудач. — У нее прицел сбит! Точно!
— Сбит, говоришь? — невозмутимо переспросил старичок и перешел на другую сторону разделявшего их барьера. — А ну-ка дай сюда! — Он отобрал у Мелкого винтовку и навскидку, словно и не целясь, выстрелил в стену, увешанную всякой всячиной. Мгновенно ожившая красная мельница бешено завращала выкрашенными в белый цвет крыльями. — Вот так! А ты говоришь, прицел.
Все засмеялись, а Мелкий, сконфужено шмыгнув носом, вновь переломил винтовку…
Голова же все это время, отдав своей команде распоряжение тренироваться в стрельбе, преспокойно пил пиво и грелся на солнышке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222