— Она поистине великолепна, на такое я даже и не рассчитывал… Говорю же, настоящая королева…
Сергей, стоя в тамбуре мчащегося в направлении Приреченска поезда, курил вторую сигарету подряд. Интересно, как его встретит бабка? Да собственно, жива ли она вообще? Он укорял себя, что за столько лет не удосужился к ней не то что приехать, но даже написать. Что, не было времени? Заработать хотел, мудак, шлялся, этакий супермен, солдат удачи, пока не прибился к сестре… Зарабатывал, видите ли! В основном одни неприятности — вот что он везде зарабатывал, больше ничего… Он не жалел, что дав волю расшатанным нервам, от души врезал двоим ублюдкам — борову и сутенеру, которого, возможно, откачивают сейчас где-нибудь в реанимации.
Эти ребята явно того заслужили. Единственное, что во всей истории его немного смущало — это сестра. Не добрались бы до нее всякие поганые крыши или кто там еще. Ничего, пусть только попробуют к ней сунуться! Стоит ей написать о чем либо подобном, он тотчас вернется и тогда одними только реанимациями эти уроды уже не обойдутся — он объявит им войну по полной программе… Пока его самого не отправят на кладбище, он будет крушить этих уродов до конца — или он, или они.
Слишком уж много разной шушеры повылазило в последнее время подобно тараканам из щелей. И где только раньше находились все эти бритоголовые тупицы, у которых шея непременно оказывается толще самой головы, как будто именно по этому критерию их и отбирает чья-то рука, не лишенная чувства своеобразного юмора? А может, так и есть на самом деле — как только шея стала толще ляжки взрослого мужчины — все, пожалте сюда, получите кожаночку, вот вам костюмчик спортивный, не побрезгуйте также и собачьей цепью на эту же вашу толстенную и немытую шею, примите еще там всякое, и вперед, громите и без того донельзя запуганных обывателей!
— Да и хрен с ними со всеми… — пробурчал Сергей вслух и попытался перевести мысли на что-нибудь приятное. Сразу же вспомнилась Вика — разбитная во хмелю на работе, и такая ласковая, нежная, доверчивая наедине с ним, с Сергеем. Как только все это в ней уживается? И какова в действительности ее натура? Сергей полагал, что все же та, вторая, которая ласковая. И не дай бог, если альбинос вздумает попробовать на ней отыграться! Приеду — убью, как за сестру, — решил Сергей и только тогда сообразил с некоторым запозданием, как это иногда бывает — ведь если он приравнял ее к сестре, значит… С неожиданно нахлынувшей нежностью Сергей припомнил, как она ему обещала каждый день ходить на почтамт, ждать получения письма, написанного до востребования, и тут же поклялся сам себе: немедленно, как только доедет до бабки, тотчас ей написать…
— Слышь, второй раз уже спрашиваю… Мужик, огоньку не найдется? — Услышав чей-то неприятный тягучий голос, Сергей не сразу сообразил, что обращаются именно к нему — до того увлекся своими мыслями. Окончательно очнувшись, он узрел прямо перед собой преомерзительнейшую рожу явно уголовного происхождения, которая действовала ему на нервы и раньше, еще на вокзале.
Когда он стоял в очереди за билетами, этот наглый крепыш с исколотыми кистями рук все вертелся рядом, то занимая за ним место в очереди, то отбегая к своему дружку — поганцу той же породы, только повыше ростом и с золотыми фиксами.
Кажется, сученыш просто хотел подпасти, сколько у меня денег, — запоздало догадался Сергей. Ну да, ведь он как раз доставал свой бумажник, и тот вполне мог заметить пачечку долларов, оставшихся у него после того, как он поделился с сестрой. Баксов восемьсот, кажется, осталось, — подумал Сергей — он пытался скопить на автомашину. А потом этот же ублюдок заглядывал к нему в купе, предлагая перекинуться в картишки «по маленькой», а сзади маячил его дружок. И, кажется, с ними есть еще третий, он тоже крутился где-то рядом — такой весьма угрожающего вида здоровяк, похожий на киноактера, как его там… Дольфа Лундгрена, точно. И купе их, кажется, где-то в этом же вагоне, в другом от Сергея конце…
Огоньку он, видите ли просит, урод, — мгновенно наливаясь злостью подумал Сергей, — а у самого зажигалка — ведь он собственными глазами видел, как тот недавно прикурил и сунул ее в карман. Деньги пасет козел, точно! Неужели прямо здесь хочет отобрать? Ничего, пусть рискнет!.. И только сейчас, с запозданием вспомнив о собственной сигарете, которая уже начинала жечь пальцы, замечтавшийся и забывший затягиваться Сергей бросил ее в маленький мусорник, висевший на стене.
— Нету у меня огоньку! — ответил он и попытался выйти из тамбура. Попытался — потому что загораживая выход, не давая ему пройти, перед ним встал крепыш.
— Нету, говоришь? — притворно удивился он, ловко сплевывая в щель между зубами. — А чего сигарету тогда выбросил?
Мог и от нее дать прикурить. Что, не уважаешь?
— Это мое дело, — ответил Сергей, закипая, — хочу — даю, хочу — нет. Тебе вот, к примеру, не желаю. Дай пройти!
— Он попытался отодвинуть крепыша в сторону.
— Твое дело, говоришь? Не желаешь? — зло ощерился тот.
Он сунул руку в карман, но пока ее не вытаскивал. — А хочешь, я тебя научу, что нас нужно уважать?
— Кого уважать-то? Кого это — вас? Вас — это значит, козлов, что ли, долбаных? — Сергей нарочито громко рассмеялся и предпринял вторую попытку сдвинуть с дороги мешающего ему крепыша. Если в первые мгновенья он еще не желал ввязываться в конфликт — после грез о Вике у него было слишком хорошее настроение, чтобы портить его какими-то разборками, то сейчас оно было уже изрядно подпорчено этим дешевым шустрилой. — Не петушись, ты, козлячья твоя морда! А то ишь, как тебя распирает — сейчас треснет по всем швам харя твоя мудацкая… — Он опять захохотал, и опять сделал это нарочито громко, одновременно внимательно наблюдая за реакцией крепыша — он уже твердо решил указать наглецу его истинное место.
Организм вновь настойчиво требовал разрядки.
— Ах ты ж сука! — совсем взбеленился тот. — Как ты меня назвал? Козлом? Петухом? Да у нас за эти слова знаешь что полагается? Ты за них отвечаешь?
— Отвечаю, отвечаю, козлина ты долбаная! — еще сильнее распаляя противника, выводя его из равновесия, подтвердил Сергей.
— Ну все, падла, конец тебе! — Рука, как он и предполагал, именно с ножом, все же вынырнула из кармана и мгновенно перехваченная Сергеем, так и не успев ничего совершить, резко вывернутая вбок, заставила своего хозяина упереться головой в дверь перехода между двумя вагонами.
— Объясняю, — спокойно, даже не запыхавшись, начал Сергей. — Насчет козлов. — Объяснить про «козлов» он однако не успел, так как дверь в тамбур неожиданно распахнулась и в проеме появился дружок крепыша, тот что повыше.
— Лапоть! — позвал тот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222
Сергей, стоя в тамбуре мчащегося в направлении Приреченска поезда, курил вторую сигарету подряд. Интересно, как его встретит бабка? Да собственно, жива ли она вообще? Он укорял себя, что за столько лет не удосужился к ней не то что приехать, но даже написать. Что, не было времени? Заработать хотел, мудак, шлялся, этакий супермен, солдат удачи, пока не прибился к сестре… Зарабатывал, видите ли! В основном одни неприятности — вот что он везде зарабатывал, больше ничего… Он не жалел, что дав волю расшатанным нервам, от души врезал двоим ублюдкам — борову и сутенеру, которого, возможно, откачивают сейчас где-нибудь в реанимации.
Эти ребята явно того заслужили. Единственное, что во всей истории его немного смущало — это сестра. Не добрались бы до нее всякие поганые крыши или кто там еще. Ничего, пусть только попробуют к ней сунуться! Стоит ей написать о чем либо подобном, он тотчас вернется и тогда одними только реанимациями эти уроды уже не обойдутся — он объявит им войну по полной программе… Пока его самого не отправят на кладбище, он будет крушить этих уродов до конца — или он, или они.
Слишком уж много разной шушеры повылазило в последнее время подобно тараканам из щелей. И где только раньше находились все эти бритоголовые тупицы, у которых шея непременно оказывается толще самой головы, как будто именно по этому критерию их и отбирает чья-то рука, не лишенная чувства своеобразного юмора? А может, так и есть на самом деле — как только шея стала толще ляжки взрослого мужчины — все, пожалте сюда, получите кожаночку, вот вам костюмчик спортивный, не побрезгуйте также и собачьей цепью на эту же вашу толстенную и немытую шею, примите еще там всякое, и вперед, громите и без того донельзя запуганных обывателей!
— Да и хрен с ними со всеми… — пробурчал Сергей вслух и попытался перевести мысли на что-нибудь приятное. Сразу же вспомнилась Вика — разбитная во хмелю на работе, и такая ласковая, нежная, доверчивая наедине с ним, с Сергеем. Как только все это в ней уживается? И какова в действительности ее натура? Сергей полагал, что все же та, вторая, которая ласковая. И не дай бог, если альбинос вздумает попробовать на ней отыграться! Приеду — убью, как за сестру, — решил Сергей и только тогда сообразил с некоторым запозданием, как это иногда бывает — ведь если он приравнял ее к сестре, значит… С неожиданно нахлынувшей нежностью Сергей припомнил, как она ему обещала каждый день ходить на почтамт, ждать получения письма, написанного до востребования, и тут же поклялся сам себе: немедленно, как только доедет до бабки, тотчас ей написать…
— Слышь, второй раз уже спрашиваю… Мужик, огоньку не найдется? — Услышав чей-то неприятный тягучий голос, Сергей не сразу сообразил, что обращаются именно к нему — до того увлекся своими мыслями. Окончательно очнувшись, он узрел прямо перед собой преомерзительнейшую рожу явно уголовного происхождения, которая действовала ему на нервы и раньше, еще на вокзале.
Когда он стоял в очереди за билетами, этот наглый крепыш с исколотыми кистями рук все вертелся рядом, то занимая за ним место в очереди, то отбегая к своему дружку — поганцу той же породы, только повыше ростом и с золотыми фиксами.
Кажется, сученыш просто хотел подпасти, сколько у меня денег, — запоздало догадался Сергей. Ну да, ведь он как раз доставал свой бумажник, и тот вполне мог заметить пачечку долларов, оставшихся у него после того, как он поделился с сестрой. Баксов восемьсот, кажется, осталось, — подумал Сергей — он пытался скопить на автомашину. А потом этот же ублюдок заглядывал к нему в купе, предлагая перекинуться в картишки «по маленькой», а сзади маячил его дружок. И, кажется, с ними есть еще третий, он тоже крутился где-то рядом — такой весьма угрожающего вида здоровяк, похожий на киноактера, как его там… Дольфа Лундгрена, точно. И купе их, кажется, где-то в этом же вагоне, в другом от Сергея конце…
Огоньку он, видите ли просит, урод, — мгновенно наливаясь злостью подумал Сергей, — а у самого зажигалка — ведь он собственными глазами видел, как тот недавно прикурил и сунул ее в карман. Деньги пасет козел, точно! Неужели прямо здесь хочет отобрать? Ничего, пусть рискнет!.. И только сейчас, с запозданием вспомнив о собственной сигарете, которая уже начинала жечь пальцы, замечтавшийся и забывший затягиваться Сергей бросил ее в маленький мусорник, висевший на стене.
— Нету у меня огоньку! — ответил он и попытался выйти из тамбура. Попытался — потому что загораживая выход, не давая ему пройти, перед ним встал крепыш.
— Нету, говоришь? — притворно удивился он, ловко сплевывая в щель между зубами. — А чего сигарету тогда выбросил?
Мог и от нее дать прикурить. Что, не уважаешь?
— Это мое дело, — ответил Сергей, закипая, — хочу — даю, хочу — нет. Тебе вот, к примеру, не желаю. Дай пройти!
— Он попытался отодвинуть крепыша в сторону.
— Твое дело, говоришь? Не желаешь? — зло ощерился тот.
Он сунул руку в карман, но пока ее не вытаскивал. — А хочешь, я тебя научу, что нас нужно уважать?
— Кого уважать-то? Кого это — вас? Вас — это значит, козлов, что ли, долбаных? — Сергей нарочито громко рассмеялся и предпринял вторую попытку сдвинуть с дороги мешающего ему крепыша. Если в первые мгновенья он еще не желал ввязываться в конфликт — после грез о Вике у него было слишком хорошее настроение, чтобы портить его какими-то разборками, то сейчас оно было уже изрядно подпорчено этим дешевым шустрилой. — Не петушись, ты, козлячья твоя морда! А то ишь, как тебя распирает — сейчас треснет по всем швам харя твоя мудацкая… — Он опять захохотал, и опять сделал это нарочито громко, одновременно внимательно наблюдая за реакцией крепыша — он уже твердо решил указать наглецу его истинное место.
Организм вновь настойчиво требовал разрядки.
— Ах ты ж сука! — совсем взбеленился тот. — Как ты меня назвал? Козлом? Петухом? Да у нас за эти слова знаешь что полагается? Ты за них отвечаешь?
— Отвечаю, отвечаю, козлина ты долбаная! — еще сильнее распаляя противника, выводя его из равновесия, подтвердил Сергей.
— Ну все, падла, конец тебе! — Рука, как он и предполагал, именно с ножом, все же вынырнула из кармана и мгновенно перехваченная Сергеем, так и не успев ничего совершить, резко вывернутая вбок, заставила своего хозяина упереться головой в дверь перехода между двумя вагонами.
— Объясняю, — спокойно, даже не запыхавшись, начал Сергей. — Насчет козлов. — Объяснить про «козлов» он однако не успел, так как дверь в тамбур неожиданно распахнулась и в проеме появился дружок крепыша, тот что повыше.
— Лапоть! — позвал тот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222