— Отдай, сука! — Крепыш, не выдержав, выстрелил ей прямо в лицо и у женщины, которая не выпускала сумку просто от того, что была парализована страхом, а не от желания спасти деньги, бессильно разжались мгновенно залившиеся обильно хлынувшей кровью руки. Все это время три пары мужских рук с лихорадочной быстротой пихали и поворачивали неподвижно лежащие в машине тела — бандиты старались понять, не упустили ли они в суматохе еще какой-либо добычи. Крепыш вскинул сумку над головой, продемонстрировав отнятое спокойно наблюдавшему со стороны человеку с автоматом, бывшему у них, очевидно, за старшего, и тот, удовлетворенно кивнув, крикнул:
— Все, уходим!
Едва бандиты бросились в обратную сторону, направляясь к своей оставленной чуть поодаль белой «шестерке», раздался второй крик со стороны старого дома, который только что казался таким тихим и безопасным — главарь грабившей шайки несколько раз пробегал взглядом по его окнам с давно выбитыми стеклами, но ничего угрожающего для них так и не заметил.
— Мочи! Мочи их, братва! — истошно заорал Голова, и показывая пример, сделал три или четыре беспорядочных, почти неприцельных выстрела, произведенных в основном лишь в качестве сигнала к нападению.
Из двух окон второго этажа незамедлительно раздался довольно слаженный залп из трех карабинов, после которого сразу двое из убегающих мужчин упали — Сокол попал в грудь старшему, которого тут же отбросило назад с широко раскинувшимися в падении руками, из которых вывалился автомат, а рядом упал крепыш с сумкой в руках. У него быстро набухала кровью штанина. Оставшиеся трое, с лицами, на которых проступило смешанное со страхом удивление, лихорадочно озирались, выискивая глазами источник столь неожиданно прозвучавших выстрелов. Заметив, что сумка с деньгами лежит возле скорчившегося крепыша, они растерянно остановились — без денег уходить было нельзя. Открыв ответную беспорядочную стрельбу из пистолетов, бандиты пытались разобраться, где вообще засели их противники. Через несколько секунд еще один из отстреливающейся троицы сначала опустился на колено, а затем упал, подкошенный сразу двумя пулями — одна угодила ему в живот, а вторая по касательной зацепила шею. В следующее мгновенье раздался почти не слышный в грохоте выстрелов злорадный крик Дрына:
— Есть, сука! — Это он, произведя пять выстрелов подряд, попал в долговязого мужчину, упорно пытавшегося добраться до денег. Когда тот упал с обагренной кровью головой, последний остававшийся невредимым бандит, уже не думая о добыче, рванул что было сил к своей машине, но, не пробежав и нескольких метров, тоже упал — пуля поразила его в плечо.
— Уходим! — заорал Голова, который в азарте боя расстрелял все десять патронов и даже не знал, попал он в кого-нибудь или нет. — Быстро! Уходим!.. — Он первым выскочил на улицу и сразу же бросился к деньгам. Подхватив сумку, он заметил, что крепыш, лежащий с простреленным или задетым пулей бедром, морщится от боли, но неотрывно смотрит на выбегающую из дома шайку цепким взглядом, словно стремится запечатлеть их в своей памяти навсегда. — На сука, получи!.. — Голова, направив ствол обреза ему в лицо, нажал спусковой крючок и только тогда, не услышав звука выстрела и взглянув на оружие, обнаружил, что затвор находится в оттянутом положении — пусто! — Добейте кто-нибудь эту падаль! — проорал он, стремительными скачками уносясь прочь, но никто из бежавших следом не прореагировал на его приказ — Сокол и Мелкий ухитрились в этот момент подобрать на бегу по пистолету из валявшихся на тротуаре, Дрын тоже хотел было завернуть за оружием к долговязому, которого он сам лично подстрелил, но тот лежал слишком далеко — не было времени, да и пистолет пришлось бы выдергивать из руки покойника с размозженной головой, а мертвых он боялся с детства. После убийства в лесу бомжа он лишь хвастался, что готов того хоть обмыть, на деле же все обстояло несколько иначе.
— Твою мать, быстрее же! — орал ему уже усевшийся в машину Голова. Из всей пятерки Дрын был самым классным водителем. — С минуты на минуту могут нагрянуть менты! — При упоминании о возможном появлении ментов, те, кто еще не успел залезть в машину, укомплектовались на редкость быстро, без жалоб на длинные карабины и мешающие локти соседей…
— Смотрите, смотрите, выстрелить бы этой любопытной харе прямо в рот, да жаль, патроны кончились, — задухарился Голова, когда они проезжали мимо какого-то старичка пенсионера. Тот действительно стоял с открытым ртом. Рот у него распахнулся сам собой при виде неожиданного зрелища произошедшего здесь побоища, когда он совершенно случайно завернул на улицу Красноармейскую.
— Голова, не тяни! — нетерпеливо бросил Дрын, когда они уже выезжали на оживленную улицу, приближаясь к центру города. Он сказал не оборачиваясь, внимательно контролируя ситуацию на дороге.
— А что такое? — прикинулся непонимающим Голованов, и тут же заорал на Мелкого:
— Да спрячь же ты карабин, мудак, вон ведь прохожих сколько!
— Да я… Да чего… — виновато забормотал тот, пытаясь как-то пристроить свое оружие. — Сокол, убери ногу!
— А ты вообще, завалил хоть одного, герой? — продолжал доставать его пахан, находясь в прекраснейшем настроении, хотя и про себя-то толком не знал, подстрелил кого-то или нет.
— Конечно попал! — уверенно заявил Мелкий, который после первых же выстрелов нырнул под окно и несколько раз пальнул, не высовывая головы, наугад. — Прямо в главаря с автоматом!
— Чего? — взревел взбешенный такой наглостью подельника Сокол. — Да это же я его завалил, ты, гнида! Ну погоди, вот дай только из машины вылезти, я тебе покажу, как чужое себе приписывать!
— Да я чего — я ничего, — пошел на попятную тот. — Просто я тоже в него целился. Вот и подумал…
— А вот из наших никого даже не зацепило! — похвастался Голованов. — Хороший у вас пахан, а? С таким командиром не пропадете, ребята…
— Так что там с бабками? — перебил его Дрын. — Голова, сколько мы взяли?
Тот принялся ковыряться в сумке, пытаясь вскрыть мешок:
— А, задолбал! Дайте кто нож, просто порежу его, на хрен, и все дела! — Ему тут же передали нож и Голова, прорезав плотную ткань мешка, извлек из него пачку зеленых купюр. — Вот они, родные! — радостно завопил он. — Гуляем, братва!
— А сколько их там? — спросил Сокол, не отрывая завороженного взгляда от руки пахана, небрежно размахивающей деньгами. От избытка чувств тот сунул пачку под нос Мелкому.
— На, нюхни, салага, настоящих бабок! Сколько, говоришь? До хера и больше — вот сколько! — наконец ответил он, заглянув в мешок. — Приедем, сосчитаем. Не здесь же, на виду у зевак.
— А куда мы, кстати, едем? — поинтересовался Умник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222